— Привет, — игриво посмотрела я на него.

Заметив, с какой ревностью и ненавистью на меня уставились две пары глаз, я рассмеялась. Как же хорошо. Как все прекрасно.

— Ты все-таки решила доказать мне, что не малолетка? — ухмыльнулся он зло.

И от этого стал выглядеть еще смешнее. Потому что теперь он должен оправдываться, а когда человек оправдывается, он всегда смешон.

— Нет, я не собираюсь тебе ничего доказывать. Хотела пожелать хорошего пути и успехов.

Окружающие смотрели на меня с интересом. Оливка и Лапа подошли ближе.

— Извини, я вчера погорячился, когда предложил поехать с собой. Конечно, кто отпустит такую малолетку?

— Не хочу тебя расстраивать, но мама меня отпустила. Но я подумала… Мыльные пузыри никогда не были в моем вкусе. Удачи тебе, Мотя. И не грусти, что я тебе не досталась. Не по Сеньке шапка. Зато вон какие красотки рядом с тобой, они тебя обязательно утешат.

Он открыл рот, чтобы ответить. И даже, скорее всего, что-то произнес, но его слабый голос потонул в громком хохоте ребят.

— А вы всегда с папироской танцуете? — Оливка размазывала по лицу слезы, выступившие от смеха.

— И в шапке? — подхватила я, кое-как сдерживаясь.

Матвей покраснел, глаза налились ненавистью.

— Так вот, с «такими» я не танцую! — загибалась от смеха Лапа, отползая в сторону.

Я подошла к нему ближе, почти вплотную. Он возбужденно дышал, ноздри широко раздувались.

— Хотела сказать, просто чтобы ты знал. Каким бы ни был спорт, какие бы деньги в него ни вкладывали, там нет места подлости. Мне жаль, что ты считаешь иначе. Прощай. И передай мои сожаления папе.

Я развернулась и пошла прочь. За спиной смеялись, хохотали, гоготали. Они что-то кричали мне. И снова мир взрывался хохотом. Я тоже смеялась. Смеялась над собой, своей глупостью, своей слепотой. Ярослава вернулась. Теперь она будет прежней, не такой идиоткой, как была. Как я могла променять своего белого дракона на этот мыльный пузырь? Где были мои мозги, когда я повелась на эту радужную красоту? Не помню, кто сказал, но как точно сказано: «Надо уметь закрывать скучную книгу, уходить с плохого кино и расставаться с людьми, которые не дорожат тобой». Сегодня утром я закрыла скучную книгу и ушла от человека, который не дорожил мной. Пусть пузырь летит дальше. Нам не по пути.

К зданию мехмата я подходила с некоторым трепетом. Зашла через корпус общежития внутрь, потому что на проходной надо было показывать студенческий, которого у меня, конечно же, не было, а через общежитие не страшно — если не смотреть в глаза вахтеру и быстренько проскочить, то он вроде как и не заметит. Прошла по длинным коридорам и переходам в учебное здание. Тут всегда очень специфический запах. Когда-то, миллион лет назад, он мне очень не понравился, а теперь я ему улыбалась. Потом долго блуждала по корпусу в надежде найти расписание занятий и понять, в какой аудитории сейчас находится Ахмед. В итоге заблудилась окончательно. Пришлось остановиться и подойти к окну. Из него открывался вид на проспект. Машины в пробке стоят. Вон там мой дом прячется за другими домами. А вон туда, левее, дом Ахмеда. Я достала телефон и решительно нажала кнопку вызова. Он ответил почти сразу.

— Яра? — тихо-тихо. Видимо, на лекции сейчас.

— Ахмед, я хотела найти тебя тут. Шла-шла-шла, переходила с этажа на этаж. И заблудилась. Найди меня, пожалуйста.

Он молчал.

Я все равно старалась улыбаться.

— Знаешь, меня похитили инопланетяне, — хлюпнула я носом, не замечая, как слезы ползут по щекам.

Он молчал.

Я все еще растягивала губы. Хотя давалось это с явным трудом.

— Я очень скучала без тебя…

Тишина.

Но хоть трубку не вешает, уже хорошо.

— Я ждала тебя каждый вечер на пустыре с собаками…

Скажи же что-нибудь! Не молчи, ответь!

— Я постоянно слушаю твой диск…

Ну, пожалуйста, ответь. Хотя бы скажи, что я тебе не нужна, чтобы я проваливала, что обидела тебя, что не достойна!

— Мне так не хватало тебя, мой белый дракон Хаку.

Кто-то обнял меня сзади. Горячее дыхание обожгло шею.

— Мне тебя тоже, моя маленькая Тихиро, — шепнул на ухо.

Я зажмурилась, вцепившись в его руку, боясь, что видение сейчас исчезнет.

— Привет, Ярик. С возвращением тебя. — И мягкие губы коснулись моей мочки.

— С возвращением меня…

Она не отвечала на телефонные звонки. Точнее, даже не так — телефон был отключен. Тетя Лена, которая десять минут назад покинула нашу квартиру, обещала уничтожить всю нашу семью. Мама все еще пребывала в шоке. Папа сказал, что с удовольствием бы запретил мне общаться с Варькой, если бы только точно знал, что я его послушаюсь. Я набрала номер Жени.

— Привет, там к вам мать Варьки пошла. Ты это… Настьку тоже предупреди, ладно?

— А что случилось? — явно спросонья терла глаза Точка.

— Да ничего… Просто Варвара сбежала из дома.

— Зачем?

— Ты у меня спрашиваешь? — разозлилась я. — Я что, ее голова? Или мозжечок?

— Не ори. — Дыхание Женьки сбилось. Она, похоже, ходила по комнате. — Почему она сбежала?

Я недовольно выдохнула ей в ухо. Ух, убить бы! И Точку тоже!

— Птица, ты адрес Поэта знаешь?

— Ну…

— Куда бы ты пошла, если бы решила смотаться из дома?

— Явно не к Поэту.

— Надо к нему съездить. Варька там. Я больше чем уверена.

— На фига она попрется в два ночи к Поэту? Да и как она к нему потащится? Метро не работает.

— Ногами, Птица! Ногами! Одевайся… Ой, стой… Похоже, Елена Владимировна до нас добралась, — понизила она голос до шепота.

— Предупреди родителей. Она мне только что всех в доме разбудила.

Ответом мне были короткие гудки. Я бессильно села на кровать и только тут заметила маму в дверях.

— Извини, — буркнула тихо. — Просто Варя говорила, что ее мама привела в дом друга и этот друг Варе очень не нравится.

— Почему?

— Откуда я знаю.

— Яся, ты ж понимаешь, что просто так в два ночи из дома не сбегают.

Я удрученно кивнула.

— К кому она могла пойти?

— К Поэту. — Мама удивленно подняла брови. Пришлось объяснять. — К другу своему. Он на «Новослободской» живет. Больше ей не к кому идти. Из подруг у нее только мы с девчонками.

— А Поэт этот… Он откуда и кто такой? Кажется, я его видела, да?