Его мучил голод.

Он знал, когда стемнеет, девушка придет и принесет еду – неизменно происходило именно так. Есть давали раз в день, и всегда на закате. Девушка приносила еду на подносе и, пока он ел, разговаривала с ним. Два дня назад она принесла ему газеты. Когда он принялся их читать, его охватило странное ощущение нереальности всего происходящего. Газеты напечатали его фотографию, снятую в те годы, когда он еще служил патрульным. На ней он был совсем юным. Заголовки статей утверждали, что его больше нет в живых.

Он принялся вслушиваться, пытаясь уловить перестук ее каблуков. Из соседней комнаты не доносилось ни звука. В квартире стояла тишина. Интересно, неужели она ушла. Внезапно он почувствовал острый укол боли. Он снова посмотрел на жалюзи, из-за краев которых в комнату проникал тусклый свет уходящего пасмурного дня. Дождь выбивал на стекле мерную барабанную дробь. Внизу шумели машины, шуршали шинами по залитым водой улицам. Наступали сумерки. Вдруг свет по краям жалюзи вспыхнул яркими красками – за окном включили неоновую вывеску. Он ждал, вслушиваясь в тишину. Ни звука.

Скорее всего, он снова задремал. Его разбудил звук ключа, вставляемого в замочную скважину. Он резко сел с вытянутой назад левой рукой, прикованной к батарее. В комнату вошла девушка, одетая в коротенький шелковый халатик, туго затянутый на талии. Халатик был ярко-красного цвета, а черные туфли на высоком каблуке добавляли ей сантиметров шесть роста. Затворив за собой дверь, девушка поставила поднос у порога.

– Привет, кукленыш, – прошептала она.

Вместо того чтобы зажечь верхний свет, она подошла к одному из окон и подняла жалюзи. Струйки дождя, зеленые от света неоновой вывески, ползли вниз по стеклу, извиваясь, словно змейки. Пол в комнате был тоже залит зеленым. Неожиданно вывеска, мигнув, погасла, и все погрузилось во мрак. Стояла такая тишина, что он явственно слышал дыхание девушки. Вывеска на улице вспыхнула снова. Девушка в красном халате стояла у окна, и зеленый свет освещал ее длинные ноги. Вывеска опять погасла.

– Проголодался, кукленыш? – прошептала девушка.

Быстрым шагом приблизившись к нему, она поцеловала его в щеку. Рассмеявшись низким, грудным смехом, отстранилась и вернулась к двери. На подносе рядом с кофейником темнел пистолет. Справа от пистолета на бумажной тарелке лежал бутерброд.

– Ну что, мне без этого все еще никак? – спросила она и, взяв пистолет, направила его на Кареллу.

Стивен не ответил.

– Думаю, что нет, – ответила за него девушка и снова расхохоталась все тем же низким грудным смехом, который, если разобраться, был совсем невеселым.

– Почему вы меня еще не убили? – спросил Карелла.

Ему очень хотелось есть, в ноздри лез дурманящий аромат кофе. Впрочем, просить еду нельзя – этот урок он усвоил очень хорошо. Вчера вечером он признался, что голоден, и девушка нарочно его мучила, отказывая в еде до последнего. Она разговаривала с ним больше часа и только после этого с явной неохотой отдала поднос.

– А ты думаешь, что ты жив? – насмешливо произнесла она. – Напрасно. Ты мертв. Ты же сам читал об этом в газетах. Помнишь, я их тебе приносила? Ты погиб.

– И все же, почему вы меня оставили в живых?

– Ты для нас очень важен.

– Это еще с какой радости? – фыркнул Стивен.

– Ты знаешь, кто убил Тинку.

– В таком случае в ваших интересах быстрее избавиться от меня.

– Не-а, – девушка покачала головой, – ошибаешься, кукленыш. Мы хотим выяснить, как ты на нас вышел.

– Да какая вам разница? – устало вздохнул Карелла.

– Большая. Просто огромная. Знаешь, его очень интересует ответ на этот вопрос. Он вот-вот потеряет остатки терпения. Видишь ли, он решил, что где-то допустил оплошность, и желает знать, где именно. Если с помощью этого прокола на нас вышел ты, значит, рано или поздно по наши души явится кто-нибудь еще. А если ты нам все расскажешь – то опасаться нечего. Мы примем меры, и нас никто не найдет. Никогда.

– Мне нечего вам рассказывать.

– Да будет тебе, – улыбнулась девушка, – еще как есть. И ты нам непременно расскажешь. Есть хочешь?

– Да.

– Проголодался, бедненький. – Девушка поцокала языком.

– Кого вы оставили в сожженной машине? Чей это был труп?

– Лифтер. Месснер. – Девушка снова улыбнулась. – Это была моя идея. Одним выстрелом убили сразу двух зайцев.

– Ты о чем?

– Неужели не понимаешь? Я решила, что, с точки зрения безопасности, нам будет лучше избавиться от Месснера. Вдруг это он навел тебя на нас. Излишняя осторожность никогда не повредит. Кроме того, знаешь, что я подумала? Если все будут уверены, что тебя нет в живых, мы выиграем время и сможем подольше поработать над тобой.

– Если я вышел на вас благодаря Месснеру, какой смысл еще «работать» надо мной?

– У нас есть целая куча вопросов, на которые пока нет ответов, – пояснила девушка. – Какой дивный аромат у этого кофе. Ты со мной согласен?

– Да.

– Тебе не холодно?

– Нет.

– Если замерз, я могу принести тебе одеяло.

– Спасибо, пока не нужно.

– Просто на улице дождь, вот я подумала – вдруг ты продрог.

– Нет.

– А ты ничего такой… В голом виде, – промолвила девушка.

– Спасибо за комплимент.

– Да не беспокойся. Дам я тебе поесть.

– Знаю, что дашь, – отозвался Карелла.

– Так вот по поводу вопросов, – тряхнула головой девушка. – Знаешь, он места себе не находит. У него в любой момент может лопнуть терпение, и тогда он пошлет все к черту. Лично я ничего против тебя не имею, мне даже нравится, что ты у нас… хм… гостишь… Но мне все сложнее его сдерживать. Если ты и дальше будешь нам отказывать, все закончится очень печально.

– Меня навел Месснер. Он дал мне словесный портрет.

– Получается, мы поступили правильно, что его убрали?

– Пожалуй, что да. – Карелла пожал плечами.

– Но у нас еще есть куча других вопросов. Собственно, я тебе уже об этом говорила.

– Каких вопросов?

– Ну, например, как ты узнал фамилию? Допустим, Месснер описал, как он выглядит, но фамилию-то старик знать не мог. А адрес, если уж на то пошло? Как ты узнал адрес?

– Я все это узнал из записной книжки Тинки. Там были фамилия и адрес.

– А словесный портрет там тоже был? – язвительно осведомилась девушка.

– Не понимаю, о чем ты.

– Понимаешь. Все ты прекрасно понимаешь, кукленыш. Как ты догадался, что именно этот, конкретный человек из записной книжки Тинки подходит под описание, что тебе дал Месснер?