Само собой – это не его, Блейни, дело, пусть у детективов голова болит. И все же зачем убийце понадобилось настолько все усложнять? Взрыв и пожар не оставляли запертому в машине человеку ни малейших шансов на выживание. Будучи человеком въедливым, Блейни решил не отступать. Тщательность, с которой он подошел к данной работе, объяснялась вовсе не тем, что погибший был полицейским, причем не просто полицейским, а человеком, которого он знал лично. Блейни был уверен, что в морге лежало тело не Стивена Кареллы. И это была головоломка, загадка, личный вызов ему – патологоанатому.

Разгадал ее Блейни только в пятницу – ближе к полудню.

Когда в следственном отделе зазвонил телефон, там находился только Берт Клинг. Именно он и снял трубку.

– Детектив Клинг, восемьдесят седьмой участок, – промолвил сыщик.

– Привет, Берт, это я, Пол Блейни.

– Салют, Пол, как жизнь?

– Спасибо, идет потихоньку. Слушай, кто занимается делом Кареллы?

– Его поручили Мейеру, – ответил Берт. – А что?

– Можешь позвать его к телефону?

– Его сейчас нет. – Клинг для верности еще раз окинул взглядом следственный отдел.

– Слушай, тут у меня важное дело. – Блейни задумался. – Ты не знаешь, где он? Я бы ему позвонил.

– Ты уж извини, но я понятия не имею, где его носит.

– Ладно, тогда я расскажу тебе, но только ты непременно ему все передай. Причем обязательно не позднее сегодняшнего вечера. Обещаешь?

– Конечно. Не вопрос.

– Короче, вскрытием занимался я, – начал Блейни. – Извини, что не связался с вами раньше, но меня беспокоила куча нестыковок, и я хотел все окончательно прояснить. К чему торопиться и пускать вас по ложному следу? Правильно я говорю?

– Само собой, – одобрительно промолвил Берт.

– Ну так вот, если ты готов, я хочу рассказать тебе все подробно, по пунктам. Сразу скажу, я совершенно уверен в том, что ты сейчас от меня услышишь. Я знаю, что речь идет о деле крайней важности, – догадкам и гипотезам тут нет места. Одни голые факты.

– Я готов – карандаш в руках, – напряженным голосом произнес Клинг. – Давай, начинай.

– Начнем с того, что я сравнил состояние автомобиля и тела. Это помогло мне установить, что тело сожгли в другом месте, причем горело оно достаточно долго. Только после этого его поместили в автомобиль, где в итоге и обнаружили. Теперь у меня на руках результаты лабораторных анализов, и они говорят, что я прав. Мне удалось обнаружить в обгорелой плоти крошечные инородные фрагменты. Как оказалось, это частицы древесного угля. Таким образом, источником пламени, которое обезобразило тело, был не бензин, а дрова. Значит, труп сгорел не в автомобиле. На мой взгляд, тело жертвы сунули в камин или печь, причем головой вперед.

– С чего ты взял?

– Тут как раз все просто, – усмехнулся Пол. – Сильнее всего пострадала именно верхняя часть тела, а вот область таза и ниже огонь практически не тронул. Именно поэтому я и решил, что жертву сунули головой в какой-нибудь очаг. Причем оставили ее там гореть очень долго – не исключено, что всю ночь. Более того, я не оговорился, сказав, что в огонь сунули труп. Я считаю, потерпевшего сожгли отнюдь не живьем. К тому моменту он уже был мертв.

– То есть его сначала убили и только потом сожгли? – уточнил Клинг.

– Именно так. Если бы в дыхательных путях имелась сажа или мне удалось обнаружить в крови следы карбоксигемоглобина, это говорило бы о том, что потерпевший был жив, когда оказался в огне. Но я не нашел ни того ни другого.

– Тогда от чего наступила смерть? – озадаченно спросил Берт.

– А вот тут уже начинаются догадки, – вздохнул Блейни. – Факты говорят об экстрадуральном кровоизлиянии. Кроме того, имеется несколько трещин в своде черепа. Впрочем, трещины могли появиться уже после смерти, в результате обугливания. Одним словом, я бы не рискнул предположить, что жертву убили ударом по голове. Давай ограничимся тем, что потерпевший, когда злоумышленник решил его сжечь, уже был мертв.

– Зачем преступнику понадобилось жечь труп? – изумился Клинг.

– Чтобы обезобразить тело и затруднить опознание.

– Та-ак… – протянул Берт. – Продолжай.

– Как ты знаешь, зубов у трупа не было, поэтому идентификация по стоматологическому статусу невозможна. Сперва я решил, что они выпали сами под воздействием высокой температуры, но потом в верхней челюсти я все же обнаружил их фрагменты. Теперь я убежден, что преступник, прежде чем сжечь труп, выбил все зубы. Цель та же – затруднить опознание.

– Что? – Берт не мог поверить своим ушам. – Это просто невероятно.

– Мне можно продолжать? – выдержав паузу, спросил эксперт. – Мне бы хотелось избежать путаницы и недопонимания.

– Да, конечно.

– На верхней части тела волос не осталось. Сгорело все, что росло на груди и в подмышках. Даже верхняя часть лобковых волос погибла в огне. На голове волосы тоже отсутствовали, но это было бы как раз неудивительно, если тело сунули в огонь головой вперед, а я считаю, что именно так все и происходило. Удивительно другое. Даже несмотря на то что эпителий сгорел, после тщательного осмотра мне все же удалось найти корни волос в подкожно-жировой клетчатке. Эти корни волос сохранились на груди и руках. Иными словами, хоть сами волосы и сгорели в огне, я располагаю доказательствами, что они там когда-то были. А вот насчет шевелюры покойного у меня таких доказательств нет.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Берт.

– Я имею в виду, что потерпевший, труп которого нашли в автомобиле, был лыс. И это только начало.

– Что?

– Да-да, но самое удивительное даже не это. Погибший был человеком преклонных лет. Об этом говорит и атрофия внутренних органов, и состояние сердечной аорты, и обилие желтого костного мозга, и увеличенные медуллярные полости костей, и плотность костной ткани. Более того, изначально я считал, что в огне уцелел только один глаз – правый, тогда как левый сгорел без следа. Потом я исследовал глазницу тщательней и пришел к выводу, что погибший лишился левого глаза много-много лет назад. Зрительный нерв просто отсутствует, а сохранившийся на ткани шрам свидетельствует о том, что глаз удалили задолго…

– Циклоп, – ахнул Клинг. – Боже мой, да это же Циклоп!

– Циклоп – не циклоп – утверждать не берусь, – отозвался Блейни, – но не Стив Карелла – это уж точно.

* * *

Он лежал голым на полу рядом с батареей.

Он слышал, как в окна стучит дождь, но в комнате было тепло, и он не испытывал дискомфорта. Вчера девушка чуть ослабила зажим наручника, и тот перестал так сильно впиваться в кисть. Нос оставался по-прежнему опухшим, но пульсирующая боль ушла. Девушка промыла раны на лице и обещала побрить его, как только они заживут.