— Его зовут Марко.

— Что же до этого итальяшки Марко, то я тебе одно скажу: если б он просто жалел ее или, там, книжки с ней читал и по садику гулял — я бы, может, и согласилась, что он просто хороший человек и к ней хорошо относится. Но ежели человек из себя изображает пылко влюбленного, а самое главное, из нее — принцессу в заточении, то тут к гадалке не ходи. Жди пакости.

— Клара, ну ведь ты его даже и не видела никогда!

— Дэвид видел. Он что, дурак, твой Дэвид? Уж наверное он в людях-то понимает побольше, чем ты, раз такого положения добился.

Грейс повалилась на диван и заболтала ногами в воздухе.

— Я устала с тобой спорить. Решаем так: ты приедешь к нам на свадьбу, погостишь, мы с Клариссой познакомим тебя с Марко, а потом ты выскажешь свое мнение. И если он тебе понравится и ты признаешь, что ошибалась, то в наказание ты… то ты поможешь нам убедить Дэвида!

— Шантаж — не наш метод. Но я ничем не рискую, а потому согласна.

— Ой, Клара, а какой я сон сегодня видала! Сказка!

Грейс взахлеб принялась рассказывать свой сегодняшний сон — и, только замолчав, увидела, как странно и страшновато изменилось лицо Клары.

Как мы помним, достойная дочь Италии была суеверна до потери сознания. Рассказ Грейс вызвал у Клары реакцию, отчасти напоминающую реакцию рыночной гадалки на недостаточную сумму, предложенную клиентом. Клара сделалась трагически-отстраненной и забормотала, сосредоточенно глядя Грейс в переносицу:

— Ох, как мне все это не нравится… Да еще сон под пятницу… Жаль, уже солнце перевалило, можно было бы кому-нибудь на улице рассказать…

— Кларита, ты что? Опять приметы?

— Хуже! Я такого набора не видала с тех самых пор, как тете Лючии приснились разом змеи, выбитые с кровью зубы и ведро!

Грейс прыснула, но Клара немедленно грозно сверкнула очами.

— И нечего смеяться! Через неделю после того дядюшка полез ночью к соседке, да упал на ржавую железку. Потом у него началось заражение крови, и он помер, а тетка Лючия с горя скинула.

— Прости пожалуйста, но… какая связь?

— Прямая! Змеи — недоброжелатели, зубы с кровью — болезни и смерть, а ведро — к бесплодию.

— Ох…

— Вот тебе и ох!

— Что же приснилось мне?

— Может, лучше не надо? Расстроишься… Хотя, если рассказать, глядишь — не сбудется…

— Клара! Я уже волнуюсь!

Итальянка тяжело вздохнула, отчего на груди у нее активно разошлась блузка, и мрачно возвестила:

— Хуже всего было бы, если б ты увидела себя в свадебном платье. Но и в этом наряде тоже ничего хорошего нет. Означает — неожиданный и сильный удар. Жемчуг на шее — к слезам. Снег с цветами — ложь, направленная против тебя. Летать — потерять почву под ногами. А то, что вы бежите друг другу навстречу и добежать не можете, и без объяснений понятно. Разводит вас что-то.

Грейс молчала. По спине неожиданно пополз липкий, холодный страх. Она непроизвольно передернула плечами и попыталась выдавить из себя улыбку.

— Это же все сказки, Клара. Суеверия. Да и какая ложь — про меня и Дэвида никто на свете не знает.

Клара скорбно поджала губы, но потом неожиданно весело тряхнула пышной копной волос.

— А ну это все, подружка! Пошли-ка лучше в театр. Сегодня у наших генеральный прогон без остановок. Комедия с танцами и песнями. Развлечемся?

— А… можно?

— Смеешься? Я же главный художник по костюмам. Кроме того, на прогонах зрители приветствуются. На них проверяют реакцию. Так что будет смешно — не стесняйся, хохочи. Договорились?

Нахохотались они до упаду. Пьеса была действительно смешной, а играли молодые актеры так зажигательно и здорово, что Грейс то и дело принималась аплодировать, хотя в зале их, зрителей, набралось всего человек пять.

После спектакля они пошли за кулисы, и Клара познакомила Грейс со всеми, игравшими в тот вечер. Появилось откуда-то шампанское, девочки-актрисы быстро и споро накрыли немудреный стол, и вскоре Грейс почувствовала себя совершенно свободно, точно всю свою жизнь была знакома с этими замечательными ребятами.

К вечеру импровизированное застолье в полном составе переместилось в небольшой джаз-клуб, потом в рок-кафе, и домой Клара и Грейс вернулись только около полуночи.

Грейс сладко потянулась перед зеркалом — и вдруг испуганно прикрыла улыбку ладошкой.

— Ой! Я ужасная свинья, а ты — демон-искуситель. Я же не позвонила в Мэнор-Стил! Дэвид, наверное, с ума сходит.

Она кинулась к телефону и принялась названивать в Севенокс. Как ни странно, трубку никто не брал. Совсем никто. Ни Мэри-Энн, ни сам Дэвид.

Встревоженная Грейс посмотрела на часы. Половина первого. Куда же все подевались? В это время Стенли Рочестер еще наслаждается заслуженным отдыхом и читает что-нибудь античное, а Дэвид вообще еще работает, звонит за границу, например…

Клара пожала плечами.

— Ты ему еще не жена, не обязана отчитываться. Завтра с утра позвонишь и поедешь. Давай спать. Я с ног валюсь.

Грейс долго не могла уснуть. Неясная тревога терзала ее сердце, и девушка ворочалась с боку на бок, пока не забылась тяжелым и тревожным сном.

Утром их разбудил звонок. Спросонья Грейс кинулась к телефону, и только услышав в трубке гудки одновременно с настойчивыми трелями, поняла, что звонят в дверь.

Она торопливо открыла, в глубине души надеясь увидеть за дверью сердитого и встревоженного Дэвида, но за дверью стояли трое.

Констебль в шлеме, толстый мужчина в черном котелке и высокий, костлявый, рыжий субъект в наглухо застегнутом пальто. И как-то сразу стало понятно, что это — полиция.

Костлявый сухо представился:

— Моя фамилия Джеббинс. Это инспектор Файнс. Констебль Дерри. Мы — сотрудники Скотленд-Ярда. Полагаю, вы — Грейс Колмен?

— Д-да…

— И с вами вместе проживает мисс Клара Манзани?

— Да, но я не пони…

— Потрудитесь пройти в комнату, мисс Колмен.

С этими словами все трое посетителей вошли внутрь квартиры, усадили Грейс и заспанную Клару на стулья посреди комнаты — а дальше начался ад.

Грейс онемела, оглохла и отупела сразу же после того, как костлявый Джеббинс предъявил ей серую бумагу, согласно которой в квартире Грейс и Клары предписывалось произвести тщательный обыск. Обыском занялся констебль, а Джеббинс и Файнс принялись допрашивать ошеломленных девушек.

У них выяснили поминутно, что они делали весь вчерашний день, особенно напирая на вопрос, есть ли у них свидетели. Клара продиктовала имена и фамилии всех членов труппы своего театра, назвала все заведения, в которых они вчера отметились, ответила еще на какие-то вопросы — а Грейс все сидела и тупо смотрела в одну точку.