У каждого имеются свои обязанности, очередь покидания капсулы распределена. Каждый должен захватить с собой это либо то — кто оружие, кто рацию, кто спеленутую резиновую лодку и так далее. Только вот ныне все эти инструкции забыты начисто.

Вокруг все в кровище. Командир боевого воздушного судна поражен минимум одной, а то и всеми тремя пулями. Он свалился сверху на умирающего первого штурмана. Теперь они синхронно хрипят и взвизгивают. Похоже, ни тот ни другой уже не жильцы. Второй пилот давно вне игры, но это далеко не весь список пострадавших. Внутренний выходной люк спас голову Бюроса, однако пули «батыра» вовсе не принял в себя, а всего лишь отразил. Импульс у них просто жутчайший. Пули двигались в параллель, но люк закругленной формы, а потому угол отражения разный.

Одна из пуль пробила шею бортовому инженеру Ресиму-Усу, кресельный подголовник позади него, затем поменяла траекторию и попала в сердце копошащегося с застежками и сидящего почти полутора метрами далее инженера-реакторщика Гюра-Зи. Просто жаль, что берегущему военные секреты командиру уже нет дела ни до чего. Самых информационно насыщенных членов экипажа он умудрился вывести из строя разом. И это еще не все. Вторая пуля выписывает сложные кренделя. Похоже, она пару раз рикошетит от и без того уже приговоренных к уничтожению шкафов и, наконец, попадает в живот штурману-бомбардиру Тэшэ-Ки. Так сказать, по назначению. Массаракш! Эти пули попросту заговоренные! Штурман роняет «бурбер», сгибается пополам.

«До инициации системы самоликвидации полторы минуты», — сообщают динамики. Один тоже похрипывает: он залит фонтанирующей из горла инженера кровью.

Но существовала еще одна, воистину дикая теория. Недаром фамилии людей, ее когда-то провозгласивших, были никому не известны, а все нынешние последователи действовали при ее распространении исключительно анонимно.

Суть теории состояла в том, что она уже брала за постулат еретическое ответвление науки о наличии бесконечного лавового океана за границами Сферы Мира.

Итак, существует лавовый океан. В нем, как былинка по волнам, мотыляется течениями малюпусенькая пылинка Сферы Мира. По сути хрупкая, но все же достаточно надежная алмазная скорлупа бережет ее от перегрева, а также от деформаций. Кстати, алмазная оболочка, безусловно, состоит не из простых алмазов, а из супералмазов. То, что образцов данного супералмазного сплава наука не получила в свои грубые лапищи, ни о чем не говорит. В конце концов, никакая из стран Большой Суши не основала на вулканических островах постоянной геологической службы наблюдения. Никто не просеивает изливающиеся из глубины потоки лавы в режиме реального времени. А потому не исключено, что некие микроосколки супералмазного слоя ныне уже наличествуют среди миллионов тонн выброшенной вулканами расплавленной породы.

Ладно, суть теории не в составе алмазной защиты Мира. Суть в том, что лавовый океан вокруг бесконечен. А из этого следует…

В принципе даже при устоявшемся взгляде на мир наличествовали еретические допущения насчет того, что в бесконечной окружающей тверди рано или поздно могут попадаться сходные со Сферой Мира аномалии. То есть некие вкрапления пустоты в безбрежном твердом пространстве. Эти ложные «сферы мира» не имеют внутри себя живительного Мирового Света, а потому, разумеется, мертвы. И все-таки там могут быть воздух и вода, пусть и в заледеневшем из-за отсутствия Света состоянии. И тогда если бы имелись какие-то научные «лучи», способные пронизывать твердь пространства, то можно было бы акустическими методами обнаружить эти пустоты. А когда-нибудь, через миллионы лет, когда техника разовьется совсем уже высоко, возможно, будут созданы некие горнопроходческие корабли, которые смогут вгрызаться в твердь на любую глубину. Не исключено, что еще через миллионы лет, сточив по пути тысячи и тысячи зубьев земледробительных машин, они даже доберутся до этих нежилых, так сказать, «ложных сфер мира». Понятно, что подобные истории «из будущего» не могли иметь с наукой ничего общего и годились бы для детских страшилок. И из-за запрета на их распространение, получается, не годились даже туда.

Все же когда эту дурацкую гипотезу накладывали на уже менее дурацкую, но все еще странную теорию жидко-лавового пространства, то совместно они создавали воистину гремучую смесь.

Дело вот в чем. Ясно, прогрызться сквозь бесконечную твердь нереально никакими машинами, пусть хоть через тысячу и через миллион лет. Так же нелепо выглядело бы проникновение на каком-то горном комбайне через лавовые потоки. Даже еще нелепей. Но если принять следующей аксиомой то, что Сфера Мира футболится лавовыми течениями, как бог Выдувальщик на душу положит, тогда возникает следующая гипотетическая ситуация.

Предположим, где-то в этих лавовых потоках наличествуют такие же алмазные сферы-аномалии. Ныне неважно, имеется ли в них свой собственный Мировой Свет или они темны, безжизненны и печальны. Главное то, что эти «ложные сферы мира» тоже колышутся, как жесть по ветру. И тогда, рано или поздно, может случиться так, что две сферы — наша настоящая и какая-нибудь ложная — сведутся лавовыми потоками в одной точке. Что произойдет тогда?

Две сверхтвердые алмазные оболочки наткнутся друг на друга. Не может ли случиться так, что они друг дружку сокрушат? И тогда…

Любое самое разрушительное землетрясение, зафиксированное когда-то в истории, будет выглядеть проказой младенчика сравнительно с этим катаклизмом.

Естественно, возникал вопрос о статистической вероятности подобного катаклизма. Он опирался на совершенно неведомое число распределений «ложных сфер мира» в лавовой бесконечности. Затем он перемножался с совершенно не известной науке скоростью лавовых течений. Все это противопоставлялось плохо выясненной ударной прочности «ложной» и «истинной» сфер мира, выводимой из неизвестных свойств внешнего слоя супералмаза. Затем все это разом…

Да, отдел «культуры науки» недаром внимательнейшим образом отслеживал поголовно все диссертации физико-философского направления. От этого явно зависела если и не прочность обволакивающего Сферу Мира каменного пояса, то уж, по крайней мере, сфера общественного спокойствия и порядка. Сумасшествие в науке должно было любым путем остаться чисто ее вотчиной, а не выплескиваться в народ напрочь сносящими мозги мировоззрениями.

Из десяти успешно приземлившихся членов экипажа ныне живы-здоровы всего два человека. Это уму непостижимо. Если кому-то из оставшихся повезет добраться до своих или просто на базу «Берегиня» окольными путями докатится слух, то никто из тамошних не поверит. Бюрос-Ут и сам бы не поверил, если бы не видел все лично.

К моменту, когда бесстрастные динамики приступили к непрерывному обратному отсчету, то есть «восемьдесят секунд до самоликвидации, семьдесят пять секунд до самоликвидации…», из всего экипажа вполне годными к строевой службе оставалось четверо. Кроме них, наличествовали еще и раненые. Разбираться смертельно — нет, времени, разумеется, не было. Поскольку Бюрос-Ут после удара люком на несколько секунд выбыл из игры, его бесцеремонно оттеснили в сторону, так что первым из спасенных оказался вовсе не он, а второй физик Чирини-Ук. Однако Бюрос столь быстро пришел в себя, что вполне сносно сумел отстоять свое право спасаться вторым. Штурман-навигатор Баньолу-Су не слишком напирал, потому как внезапно проникся состраданием к раненым, точнее, к своему коллеге Тэшэ-Ки.