– Скажите машинисту, чтобы пришел сюда, – велел администратор. – Я бы хотел знать точно, какие у нас есть варианты.

Когда кондуктор открыл дверь, резкий порыв ледяного ветра ворвался внутрь, и вся труппа задрожала. Они были слишком несчастны и слишком встревожены, чтобы что-то сказать, поэтому никто не прервал молчание, пока кондуктор не вернулся вместе с машинистом, закутанным в шарф; его черная промасленная одежда блестела еще больше от потеков тающего снега.

– Где мы находимся? – спросил администратор.

– Примерно в десяти милях отовсюду, насколько я могу понять. Снегопад такой сильный, что ничего не разглядеть даже в десяти футах. Кстати, кочегар вернулся. Он не смог отойти от поезда и на двадцать ярдов.

– Тогда, полагаю, нам не приходится ждать помощи, пока буран не стихнет?

– Никакой!

– И нам придется провести ночь в поезде, а вы не сможете обеспечить нам никаких удобств?

– Точно.

После этих слов раздался всеобщий стон, а администратор продолжал:

– Тогда мы должны сделать все, что сумеем, чтобы хотя бы согреться. Например, развести здесь костер.

– Что?! Развести костер в вагоне железнодорожной компании и сжечь все дотла?! – воскликнул охранник и добавил решительно: – Вы этого не сделаете!

– И кто нам помешает? – столь же решительно ответил администратор.

– Я!

– Неужели? И как вы это сделаете?

– Властью, данной мне Большой Северной железнодорожной линией, представителем которой я являюсь, официально предупреждаю вас: я запрещаю разводить огонь в вагоне.

Объявив это, охранник замолчал, чрезвычайно довольный собой. Администратор же достал из кармана блокнот и написал несколько слов, а потом учтиво произнес:

– Но вы же понимаете, что в таком случае мне не остается ничего другого, кроме как призвать вас, как представителя вашей компании, выполнить условия договора и высадить нас в Лондоне.

– Вы же знаете, я не могу этого сделать.

– Значит, вы это признаете и, я думаю, надеетесь, что общее положение о форс-мажоре освобождает вас от обязательств?

– Ага!

– Тогда прочтите эту бумагу; вы видите, что это официальное уведомление. Если вы надеетесь на форс-мажор, то и мы тоже, причем у нас гораздо более серьезный форс-мажор, чем у вас! Поэтому мы разведем здесь костер и, если потребуется, будем драться за него с вашими людьми. Брук, иди в вагон к рабочим и позови их сюда.

Мальчик-посыльный отправился выполнять поручение, а администратор, видя, что кондуктор готов сдаться, продолжал уже более добродушным тоном:

– Мы не нанесем ущерба, и вы сами скоро убедитесь в этом. Но и умирать здесь, как крысы в ловушке, мы не собираемся. Нам нужен огонь, и мы так всё организуем, чтобы не нанести ущерба. Все наши люди придут сюда; кстати, и ваши тоже могут прийти и погреться вместе с нами, когда здесь станет тепло.

– Ага! Когда станет, – пробормотал машинист. Администратор улыбнулся.

– Вот увидите, – заметил он, – я поставлю этот спектакль. Вы же можете посмотреть и получить подсказку, как действовать, когда в следующий раз застрянете в снегу.

В этот момент дверь резко распахнулась, и в вагон вбежало полдюжины рабочих сцены, монтажников и бутафоров, возглавляемых механиком сцены и заведующим реквизитом. Замыкал шествие заведующий багажом. Ноги у всех были облеплены снегом.

Администратор тут же заговорил, пока не началась драка:

– Тихо, ребята! Дорогу завалило снегом, и нам придется довольствоваться теми удобствами, какие удастся создать. Мы должны развести здесь костер. Рагглз, – обратился он к реквизитору, – вы можете принести из багажных вагонов какие-нибудь вещи?

– Это легко, сэр! Мы не слишком перегружены, так что по вагонам можно пройти.

– А вы, Хемпич? – этот вопрос был обращен уже к механику сцены.

– То же самое, сэр. Мы тоже не очень загружены.

– Прекрасно! Но для начала мы должны развести костер в этом вагоне.

Здесь его перебил кондуктор:

– Никакого костра здесь не будет! Только через мой труп.

– Тихо, приятель! – произнес администратор, поднимая руку. – Все будет в порядке. Только подождите немного, и вы в этом убедитесь, а нам не придется бить вас по голове или связывать. Теперь, Хемпич, вытащите вон тот железный лист и положите его на полу с подветренной стороны вагона напротив окна. Да, вот здесь. Вы увидите, кондуктор, что это предохранит пол. А вы, Рагглз, принесите добрый кусок ваяльной глины из реквизита «Пигмалиона» и сделайте круг на полу, чтобы угли не рассыпались во все стороны. Потом, Хемпич, возьмите полдюжины железных скоб и положите их на сценические боксы или на поленья. На получившуюся платформу мы поставим один из каминов; подойдет любой. Затем, Рагглз, вы пристроите над ними дымоход из «Людовика Одиннадцатого» с защитной стенкой и соорудите из асбестовой ткани трубу, которую выведете в окно; можно изолировать ее глиной. Машинист принесет нам горящих углей из паровоза, а один из плотников может взять пилу и распилить участок ограды, сделанной из старых шпал, я его видел неподалеку.

Железнодорожники были умными людьми и признали безопасность и удобство этого плана, поэтому беспрекословно отправились к паровозу за углями. Когда они вернулись, администратор обратился к заведующему багажом:

– Хорошо бы принести пару корзин с мехами из «Майкла Строгова»; они помогут нам устроиться поудобнее. А теперь, дамы и господа, вам лучше достать ваши запасы провизии. Я вижу, вы все запаслись едой для поездки в Лондон, так что мы можем поужинать. У меня есть большая бутылка шотландского виски, и мы проведем время так весело, как только сумеем.

Все засуетились, и, хотя некоторое время в салоне стоял смертельный холод, пока различные заказанные вещи вносили в вагон, импровизированный камин был построен так быстро, а пламя горело так хорошо, что вскоре стало тепло и уютно. Машинист принес кое-что из своих личных запасов, в том числе плоский чайник, который, наполненный тающим снегом, вскоре уже шипел на огне. Заведующий реквизитом принес посуду из театральных запасов, и ужин начался в обстановке всеобщего комфорта и хорошего настроения.

Когда с ним было покончено, члены труппы приготовили пунш и чай и, пустив их по кругу, закурили трубки и сигары, а сами, закутавшись в меха, как можно ближе придвинулись к огню.

Прошло не так уж много времени, и гул общей беседы начал стихать, а отдельные редкие реплики ознаменовали переход к полному молчанию. Еще несколько минут спустя администратор прервал его, внезапно разразившись речью, которая, казалось, разбудила дремлющие таланты его спутников.

– Однажды мне уже приходилось провести некоторое время с труппой в салоне-вагоне, и это был не совсем удачный опыт.