Внезапно от железных решеток клетки полетели фиолетовые искры, и пленник с криком отпрянул от прутьев.

— Ладно, Ферн, кончай его.

Поклонившись торжественно кивнувшему мэру, Ферн выступил вперед. Деревянные колья, которые он держал в обеих руках, больше походили на копья. Остальные члены Комитета бдительности окружили сцену.

Вампир в клетке вроде бы испугался, попятился — и заработал очередной удар током. Различив на свирепом лице врага тревогу и страх, толпа насмешливо заулюлюкала.

— Ну как, понравилось? Давай-ка еще разочек!

— Ха-ха, он, кажется, сейчас разревется! Ну и аристократ!

— Ферн, не убивай его сразу. Коли помедленнее, помедленнее!

Словно согласившись с собравшимися, глава Комитета бдительности помахал публике рукой. Опьяненные грядущим смертоубийством, жители Тепеша не заметили, что губы их односельчанина краснее обычного, да и улыбка его какая-то зловещая. Никто не усомнился в утверждении, что этот вампир — настоящий аристократ и что именно он — причина всех горестей деревни.

Ферн сделал выпад копьем.

Вампир увернулся, но вновь наткнулся на решетку, так что правая рука его заискрилась, и кол вонзился в незащищенную спину, выйдя из правого плеча.

Площадь затряслась от радостных воплей.

Ухмыляющийся Ферн снова занес копье.

И тут Лина, отиравшаяся едва ли не позади всех, рванулась вперед. Расталкивая людей, расплескивая грязь и крича: «Стой!» — она наконец добралась до сцены.

— Какого черта ты затеяла, Лина? Не лезь не в свое дело!

Девушка и ухом не повела на окрик мэра. Ее так и трясло — Лина всем своим существом противилась происходящему.

— Это тебе лучше никуда не лезть, господин мэр! Поверить не могу, что ты способен на такую жестокость! Это же человек!

— Я тебе не «господин мэр»! — рявкнул старик. Не ветер растрепал его седые волосы, но ярость. — Я твой отец! Почему ты не зовешь меня так? Убирайся отсюда, дуреха! Взбучку я задам тебе позже!

— Нет, нет и нет! — ответила Лина, непокорно откинув голову. «Нет, я не могу просто стоять и смотреть, как кого-то режут — животное, вампира или человека. Почему меня захлестывают такие чувства?» Девушка продолжила: — Сам посуди, разве это не чудовищно? Если ты настоящий мужчина, тебе должно быть стыдно: пытать и мучить безоружного пленника, запертого в клетке!

Удержав мэра, готового лопнуть от злости, Ферн подошел к краю помоста и нагнулся. Сунув под нос Лине окровавленный кол, он заявил:

— Понятно. Значит, по твоим словам, надо было предварительно снабдить эту тварь оружием, верно? Отлично. Так почему бы нам не предоставить эту честь тебе, маленькая пустомеля? Ты вроде бы обучалась фехтованию на мечах и копьях, а?

На Фронтире, где жизнь и смерть всегда идут бок о бок, все женщины владели навыками обращения с оружием. И хотя мало кто из них умел, подобно мужчинам, управляться с огнестрельным оружием, арбалетами и лазерными ружьями — да в том и не возникало необходимости, — однако короткое копье, легкий меч или хлыст были не в новинку слабому полу.

Чуть только наконечник кола-копья замаячил перед ней, Лина не раздумывая схватила оружие. Злость на мэра, на Ферна, на односельчан, да и на все человечество, коли на то пошло, не позволила семнадцатилетней красавице отступить.

Мэр побледнел, а жители деревни протестующе загалдели.

И в этот миг…

Чарующий хриплый голос пронесся над землей, заставив даже ветер повернуть вспять.

— Вообще-то, это моя работа.

* * *

Лица всех — даже вампира в клетке, казалось забывшего про боль от ран, — повернулись к молодому всаднику в черном. И на каждом лице было написано удивление. В обрамлении солнечных лучей, прорывающихся в бреши между тучами, возвышался на лошади писаный красавец, взиравший на толпу сверху вниз, — красавец, каких редко видит свет.

Взгляды мужчин падали на него — и мужчин сжигала зависть; падали на него взгляды женщин — и женщины становились рабами желания. Однако страсть овладела людьми на короткий миг, почти сразу толпу охватил невыразимый ужас, таившийся до поры в самых темных глубинах сознания, — ужас, вызванный зловещей аурой, свойственной аристократам.

Толпа раздалась, и Ди, не задержавшись ни на миг, оказался у сцены.

Легко отобрав копье у вцепившихся в деревяшку Ферна и Лины, охотник поинтересовался:

— Ну и что мы тут делаем?

— Ох, — голос Ди растопил оцепенение Ферна, — не знаю, где тебя носило до сих пор, но приятно убедиться, что ты по крайней мере не смылся, поджав хвост. Что ж, отлично. Не важно, как ты прирежешь его, пришла пора тебе наконец заняться делом. Если ты охотник, то действуй как охотник, покажи, на что способен, прежде чем отправишься восвояси. Правильно, мэр?

Мэр замычал и закашлялся. Пристальный взгляд Ди сверлил его насквозь. Давление Ферна не шло ни в какое сравнение со сверхъестественной аурой, излучаемой дампиром.

— Это, э-э-э… Ну, я вызвал его сюда… И его работа еще не закончена…

— Верно.

В следующую секунду Ди легко спрыгнул с седла на помост. Для того, кто несколько часов назад угодил едва ли не в самый эпицентр сильнейшего взрыва, он демонстрировал замечательнейшие регенеративные способности, но за выносливость, по крайней мере отчасти, приходилось благодарить существо, обитавшее в его левой ладони.

Не обращая внимания на восторженный взгляд Лины, охотник подошел к Ферну и выключил напряжение электроклетки, открыв заодно и замок.

— Не выпускай его! — крикнул кто-то, вроде бы шериф, но, увидев, что дверь «тюрьмы» медленно отворяется, доселе парализованная толпа охнула и попятилась.

Позади Ди раздался грохот — это улепетывающий мэр кубарем скатился с лестницы.

Ди сунул грубое деревянное копье вампиру, вяло выскользнувшему из клетки.

— Странная встреча, но такова наша судьба, охотника и преследуемого. Давай. — Рука Ди даже не потянулась к возвышающейся над плечом рукояти меча.

Вампир медленно двинулся вправо. Потеряв возможность действовать правой рукой, он держал оружие одним скрюченным пальцем левой, закипая на огне убийственной ярости.

Внезапно копье взлетело, превратившись в размытую полосу. Лина увидела, как кол вонзился точнехонько в грудь Ди, и вскрикнула так, что у нее перехватило дыхание. Тем временем вампир подскочил к Ферну и вырвал у него из-за пояса пистолет. Жерло оружия толщиной с большой палец взрослого мужика уставилось в небо, взметнувшись со скоростью, недоступной взгляду.

Ди завис в воздухе. Девушка стала свидетельницей «гибели» остаточного изображения — сам же охотник стремительно взмыл ввысь.

Вместе с неимоверным грохотом сверхмощный пистоль выплюнул поток железных гвоздей, устремившихся к сердцу Ди.