Странные все же бывают люди, подумал майор, прощаясь с ней на пороге.

Павел отнюдь не испытывал восторга по поводу поручения Андрея. В силу своей специальности ему приходилось общаться с разными людьми, многие из которых не вызывали симпатии, а некоторые даже откровенно пугали. Тем не менее с отбросами общества Павлу встречаться доводилось редко, учитывая тот факт, что он предпочитал передвигаться по городу на собственном автомобиле, в общественный транспорт заходил редко и посещал лишь определенные заведения общепита, к которым людям, подобным Ракитину, не подойти за версту.

Однако же дело есть дело, поэтому Павел не стал спорить, когда Андрей попросил его поговорить с приятелями Ракитина. Кобзев предвидел, что разговор получится нелегкий, продолжительный и малопродуктивный, потому что даже и не надеялся застать кого-то из этих людей трезвыми.

Предусмотрительно оставив свою «Вольво» за пару кварталов до ночлежки, Павел прошелся пешком. Единственный на весь огромный город приличный приют располагался в бывшем индустриальном центре, в ныне заброшенном районе, где простаивали заводы-гиганты, при советской власти знаменитые на всю страну. Большинство зданий вообще не функционировало, в некоторых располагались торговые точки, маленькие фирмы или сдавались помещения под офисы и склады. И среди всего этого «великолепия» находилось небольшое двухэтажное здание из красного кирпича. К удивлению Павла, оно, единственное из всего окружения, было прилично отремонтировано. Новые двери, на окнах – симпатичные шторы, за оградой – несколько столов для домино, столик для пинг-понга и беседка, где на лавочке сидел пожилой мужчина в лохмотьях, курил дурно пахнущую сигарету и читал позавчерашний выпуск «Комсомольской правды».

– Чем могу помочь? – раздался звонкий приветливый голос с сильным акцентом, едва Кобзев толкнул ворота и вошел во дворик.

Очевидно, женщина увидела его из окна и поспешила выйти. В ее глазах Павел прочел удивление: внешне он никак не походил на обычных посетителей ночлежки.

– Меня зовут Полин Драммонд, – улыбнувшись немного встревоженно, представилась женщина. – А вы…

Павел представился. Он старался говорить медленно, чтобы собеседница поняла его. По акценту Кобзев определил, что она, скорее всего, американка. Женщина подтвердила его догадку.

– Не трудитесь, – снова улыбнулась Полин. – Я в России давно и хорошо понимаю, хотя говорю не так отлично. Я начинала в таких местах, какие вам, наверное, даже не спались… То есть не снились. Здесь – просто курорт, если вы понимаете, о чем я.

Павел с тоской подумал о том, что за питерскими сирыми и убогими присматривает чужестранка. Она могла бы спокойно сидеть дома, есть гамбургеры и смотреть телевизор, но Полин Драммонд почему-то предпочла приехать в далекую Россию, где далеко не каждый оценит ее самопожертвование по достоинству. Что могло заставить эту женщину так поступить? Кобзев не смог удержаться от психоанализа, хотя и обещал себе этого не делать. Полин Драммонд была некрасива, но никто не назвал бы ее уродиной: полная, даже дебелая, слегка за сорок. Светлые волосы не красит, поэтому видны седые пряди. Стрижется, видимо, нечасто. Никакой косметики на лице, зато часто появляется улыбка, открывающая хорошие зубы натурального, желтовато-белого цвета. На пальце нет кольца, но Павел и без того мог бы поклясться, что Полин не замужем. Хорошая, одинокая женщина с нерастраченным чувством любви и нежности, дарящая его людям, которые в нем нуждаются.

– Что я могу для вас сделать? – поинтересовалась тем временем женщина. – Ищете кого-то?

– Да вот, хочу выяснить, знаком ли вам человек по имени Олег Ракитин?

– Ракитин… Олег… Знаете, мне нужно свериться с листами… списками то есть, – неуверенно пробормотала американка.

– Вы всех записываете?

– Это обязательное условие: мы не прячем у себя тех, кто скрывается от закона.

– Вы верите этим людям на слово? – недоверчиво спросил Кобзев.

– Нет, что вы! Они обычно пред… показывают ID.

– Паспорт?

– Любой документ, в котором есть имя и фото. Мы запускаем их в листы («заносим в списки», перевел машинально Павел), чтобы знать.

Они прошли в помещение. Ночлежка показалась Кобзеву довольно уютным местом: было очевидно, что Полин немало потрудилась, чтобы на маленькие деньги создать здесь некое подобие дома для нуждающихся в крыше над головой. Полин достала из письменного стола внушительного вида папку и принялась листать ее.

– Нет, – покачала она головой через несколько минут. – Ракитина нет.

– А у вас здесь сведения какой давности? – поинтересовался Павел.

– Вы правы! – воскликнула женщина. – Посмотрим в других.

Достав еще несколько папок, Полин бегло, как человек, привычный к такого рода делам, просмотрела все.

– Вот! – сказала она, разворачивая последнюю папку к Кобзеву. – Олег Ракитин. Был тут раз, два… одиннадцать. Мы предоставляем постель, питание, возможность помыться и привести себя в порядок. В сдачу… взамен наши «гости» помогают с уборкой территории и делают мелкие поручения.

Кобзев внимательно пролистал папку и записал все даты, когда Ракитин приходил в ночлежку. На папке стояли даты, и он увидел, что в последний раз мужчина был здесь несколько месяцев назад, хотя раньше, судя по записям, заходил чаще. Значит, внезапно перестал нуждаться в жилье и пище?

– Вы не в курсе, почему Ракитин перестал приходить в приют? – спросил психиатр у терпеливо ожидавшей американки.

Она только пожала плечами.

– Мы никого не держим, – ответила она. – Люди приходят и уходят. Мы не спрашиваем, откуда они пришли и куда идут – это не входит в наш бизнес. (Не наше это дело, другими словами!)

– Скажите, Полин, а могу я поговорить с кем-нибудь, кто лично знал Ракитина?

Она задумалась. Потом начала снова просматривать папки.

– Тут одно имя встречается вместе с этим человеком, – заметила она, указывая пальцем в нужные строчки. – Может, если они находились здесь в одно и то же время, то смешивались (общались)?

Павел подумал, что Полин вполне могла бы стать частным детективом, так быстро она сообразила, что нужно искать.

– А он сейчас здесь?

Женщина снова вернулась к изучению документов. Раскрыв первую папку, где, очевидно, отмечались и сегодняшние «гости», она сказала:

– Вот, Георгий Лазарев, сегодня пришел в восемь утра. Не уходил. Значит, либо спит, либо где-то на территории работает. Поискать его?

– Сделайте одолжение.

Полин удалилась и появилась минут через десять в сопровождении невысокого юркого мужичка лет пятидесяти, хотя ему вполне могло быть и меньше, ведь ничто не старит человека так, как жизнь на улице. Глаза у мужичка бегали, словно он чего-то опасался, но это вполне нормально: как старые уличные дворняги, бездомные обычно не ждут ничего хорошего от тех, кто считает себя добропорядочными гражданами.