капкан, дико визжит и пытается выбраться из него, ещё больше запутываясь.

Девочки дрожащими руками смогли снова зажечь факел, пока я крепко держала сеть, в которую попал прелюбопытнейший экземпляр, как сказал бы наш директор. Экземпляр назывался шишигой и теперь уже не имел столь ехидного вида, как сегодня утром.

Пожалуй, расскажу всё по порядку. После того, как эта нечисть удрала от нас сегодня, я взяла на себя труд, и нашла её в бестиарии:

Шишига, она же шиш — есть не что иное, как гнусное порождение нечисти поганой, и потому подлежит отлову скорому, да уничтожению без суда. Нечисть ентая хитра, якоже мантихора, злоблива да драчлива зело. Ежели случилась такая оказия, и споймали шишигу для изучения дальнейшего, не советоваем прислушиваться к речам яво, и нету веры ни словам, ни поступкам. Поелику ничаво, окромя злобы не таиться в нечисти той.

И рядом на полях была поздняя приписка, сделанная рукой сына Дарины:

«Чего там изучать-то? Спалить в огне — и вся недолга»!

Н-да… уничтожать живое существо просто потому, что оно пакостит, зло шутит и выглядит не так, как ты? Быть может, именно так и рассуждали серьёзные и опытные маги, да только вот я ещё не доросла до этого. Тем более, что совсем рядом со мной бродит такая же нечисть, из-за которой мне уже дважды приходилось краснеть за время моего пребывания в гостях в доме воеводы.

Я это сейчас к чему? Если есть возможность оставить в живых бедного шиша, мы не можем её игнорировать. Так что я провела общий совет, на котором единогласно установили — нечисть ловим на живца, предлагаем сотрудничество, а дальше уж как пойдёт.

В этой схеме самым сложным было выпросить у Донатия рыболовную сеть.

— Я ить ужо два раза рыбалить-то отправлялси… сидишь вот так в лодочке, с робятами нашими, и такое умиротворение на тебя сходит… радовается душа-то моя! Как вам такое доверить могу? Сам покупал, где я тута тебе заказ сделаю? Не дам, и не проси!

В результате чего только мы не посулили домовому.

— И сеть твою мы вернём тебе в целости, обращаться будем сторожко, уж ты будь покоен! — поставила точку в уговорах Карина, так что Донатий размяк и вручил нам ценную вещь и свои наказы по её использованию. Ну, а поставить простейшую ловушку и вовсе не составило никакого труда — на высоте чуть больше человеческого роста мы осторожно натянули сеть, для того, что мы шиш прыгнул сверху и запутался в ней. А для того, чтобы у него не было охоты подойти к нам снизу, поставили сигналки. Просто и эффективно.

Так что сейчас мы стояли кружком и слушали вопли нечисти, которая свесила хвост в дырку и костерила всех на свете.

— Ну, ты как, не устал ещё? — спросила Вася, которая не собиралась вот так, за здорово живёшь, прощать тот мусор в волосах и всеобщее порицание.

— Ладно, хватит голосить! Зла мы тебе не желаем, так что угрожаешь ты нам совершенно напрасно. Дело у нас к тебе имеется. Если справишься, то в перспективе у тебя может появиться дом или хлев. Или конюшня? Сколько ты уже по миру бродишь? В мельнице, вон, засел…

— Подкупить удумала, ведьма? — нечисть перестала голосить, нехорошо ощерилась и сплюнула на пол — Да только не на того напала!

— Отрицалово, значит? — констатировала Васька — А ты что скажешь, Донатий?

Домовой сердито выбрался из сумки и воззрился на свою собственность, после чего из его груди раздался тяжкий вздох.

— Ничаво вам доверить нельзя! Усё! Хучь щас на помойку сеточку мою!

Глава 21

Глава 21

Шиш смотрел на нас с недоверием и сомнением, раздражённо крутя хвостом из стороны в сторону, из-за чего сетка ходила ходуном. Не думаю, что этой нечисти кто-то когда-то делал коммерческое предложение. Да и вообще какое-то либо.

— Как тебя зовут? — я решила проявить дружелюбие, проглотив ком обиды за свою утреннюю побудку.

— Так я дикий, без лицензии хожу! — нечисть снова сплюнула на пол, показав полный ряд мелких зубов — Откуда у меня имя-то?

— А хочешь, будешь Касьян? — робко предложила Карина.

— Вот чудные вы ведьмы! — поразилась нечисть — Вместо того, чтобы убить меня, да гонорар за енто получить, так вы мне ишшо дом тут предлагаете…

— Бери, пока дают! — недобро поглядывая исподлобья, посоветовала Васька.

— Ну что! — вальяжно выбрался из сети Касьян, разрывая её ещё больше — Запомните, вы сами мне предложили немного развлечься…

— В пределах разумного! — быстро уточнила я.

Шиш рассмеялся, намекая тем самым, что понятие «разумного» у него весьма специфическое.

— Ты смотри, шишик — с душевной болью сказал Донатий — ты подумая сперва-то! С ентими придурковатыми бабами сумлеватьси надобно во всем, да и веры им вовсе нетути!

Домовой тряс своей погубленной собственностью и взывал к нашей порядочности. Что нам было делать? Он был неутешен, поэтому мы могли лишь пообещать, что, как только мы вернёмся в Москву, по первым нашим делом будет поход в магазин «Охота-рыбалка». Донатий немного оттаял и предложил Касьяну располагаться поудобнее, мотивируя тем, что нам здесь нужно пробыть до утра, так что можно не стесняться и немного подремать.

Предложение было дельным, Вася улеглась на мешки с мукой, недоверчиво посматривая на шиша, то отвечал ей взаимностью, понимая, что от ведьмы можно ждать любой пакости. Васёна сладко улыбнулась напоследок, не став развенчивать это расхожее утверждение.

Как бы то ни было, к моменту, когда купчины на рассвете отперли дверь, мы уже были наготове, поджидая их.

— Утречка вам добрейшего! — поздоровался Орсиня, его братец просто кивнул, исподтишка осматривая мельницу — есть ли новый разгром и повреждения.

— И Вам здорово! — хмуро ответила Васька, которая плохо выспалась этой ночью, всё время ожидая некой пакости от нашего нового знакомца.

— Принимайте работу! — перешла я сразу к делу, не желая оставаться на мельнице дольше положенного времени.

Я жестом фокусника откинула рогожу с предварительно припасённой тележки и явила миру страшное создание, порождение тьмы и больного воображения.

Таким образом, миру явилась жуткая образина в виде мёртвого монстра. Всклокоченная чёрная шерсть убиенной твари радовала взор подпалинами от заклинаний и огромной раной на боку, кровь запеклась, предварительно пропитав длинный и упругий хвост, из раскрытой пасти клочьями свисала пена, а застывший взгляд мёртвых глаз чудища всерьёз навевал тревогу.

Купцы в ужасе отшатнулись, бормоча призывы к богам спасти их и защитить. Наконец, Горыня слегка пришёл в себя и дрожащим голосом попросил меня закрыть чудовище от людских глаз, дабы не произошло ещё одной смерти, на этот раз у наших нервных заказчиков.

Я равнодушно пожала плечами и накинула на шиша рогожу.

— Как же зовётся сия образина, уважаемые волшебницы? — отойдя подальше от погибшей опасности, спросил Орсиня.

— Шишига это! — с удовольствием поделилась Васька и поведала леденящий душу рассказ о том, как мы устроили засаду, как заговорили зубы твари, а затем убили её безжалостно, а теперь вот, напоминаем о выплате нам нашего скромного гонорара.

Я довольно кивала головой в особо волнительных местах, а Карина и вовсе скалила зубы, дополняя сцены кровавой расправы своими личными подробностями. В целом, получилось довольно жутко и бессмысленно жестоко. Но клиенты взволнованно кивали, глядя на нас огромными испуганными глазами.

— Извольте рассчитаться с нами, уважаемые, за проделанную работу! — перебила я Карину, которая показывала в этот момент сценку с огненными шарами, их бросала наша стихийница в надежде убить мерзкую тварь.

— Что? Ах, да, конечно! — Орсиня отвёл взгляд испуганных глаз от рассказчицы и полез за кошелём.

— И добавьте сюда стоимость безнадёжно загубленной сетки для ловли особо опасных сущностей, телегу да рогожу ещё! — я была непреклонна, хотя бы потому, что не собиралась выслушивать жалобное гундение нашего домового по своей испорченной ценности.

Но, купцы не стали чиниться и оплатили наши расходы сполна, вручив мне приятно тяжёлый кошель.

— Ну что же, чрезвычайно были рады познакомиться с вами, будут проблемы — приходите! — довольная Васька встала с мешка муки и собралась уходить.

— Благодарим за сотрудничество! — улыбнулась я — А сейчас — прощайте!

— Боги с вами, волшебницы! Но не моги бы вы забрать с собой ту страсть? — прошептал Горыня, скосив глаза на телегу с мёртвым шишом — Больно уж боязно нам становится при одной токмо мысли, куды нам яво девать таперича…

— Ну, даже не знаем… — протянули мы, переглянувшись между