были американские.

За столом Борис вел себя деликатно, пил только шампанское, докладов своих не раздавал, на площадь не звал, рассказывал смешные истории, анекдоты и смотрел на девушек. «Я пробовал его провоцировать, — сообщал агент, — но он меня резко оборвал и сказал, что здесь он отдыхает».

Агент все равно был насторожен. «Если у Центра будет желание, — писал он, — я могу с ним начать работать, подберусь поближе к его стае и оттуда, изнутри, буду передавать их секреты за приличное вознаграждение и питание с водкой три раза в день.

Если Центр сочтет необходимым, я готов встать на доску и стать серфингистом, чтобы быть с Борисом даже на волне, курсы в Биаррице работают весь сезон, готов обучиться.

Хамцов — перспективная цель, крупная птица, качественный источник информации, надо его брать в тотальную разработку, но это мое частное мнение, пусть решает руководство.

Остальные гости — люди милые и интереса для органов не представляют, список гостей я прилагаю, мало ли потом как обернется».

На следующий день на церемонии журнала «Русский пионер» агент столкнулся с Анной Чепмен, перебросились парой слов, Анна дала несколько ценных оперативных советов, «…но телефон не дала, видимо, побоялась моей харизмы», самонадеянно сообщил агент.

«Если моя информация окажется ценной, прошу мой гонорар прислать в редакцию.

Навеки Ваш, Зоркий Глаз».

Так Болтконский потренировался писать отчеты куратору и пошел спать, в надежде, что время, когда понадобится умение составлять доносы, не за горами.

Письмо брошенной жены

Болтконский давно холост: жить с одной женой двадцать лет в Швейцарии непросто, а в России вообще невозможно.

Так считает и его товарищ, который ушел от своей жены к инструктору по йоге, и теперь, как он утверждает, янь и инь нашли друг друга: они вместе стоят на голове, и он в нирване.

Бывшая жена его тоже стоит на голове: ее жизнь разрушилась до основания; мужа нет, покоя нет, надо начинать все сначала, за двадцать лет с бывшим мужем она привыкла, все про него знала — а оказалось, не все; безобидное увлечение духоподъемной практикой привело к катастрофе.

Он оставил квартиру и машину, но денег на жизнь не дал, извинился, правда, что теперь ей надо самой кормить себя; жена хотела подать на алименты, но по закону он ей оказался не должен; как ей теперь жить, она не знала.

Подруга из жалости пристроила смотреть за девочкой в богатый дом, девочка хорошая; но пить чай с домработницей из Украины и водителями женщине неприятно: МГУ за плечами и двадцать лет сладкой жизни.

Постоянные мысли о потере мужа не дают ей покоя, иногда ей кажется, что ему плохо.

Однажды она подстерегла его возле дома, долго стояла во дворе, а когда он вышел, она его не узнала.

Он наголо побрился, совсем похудел на овощах и фруктах, взгляд его был мутным, сам же он был будто не здесь, и тогда она решила его спасать.

Она написала письмо женщине-инструктору, а ее бывший муж переслал это письмо Болтконскому.

«Я не буду выяснять отношения с Вами, что случилось, то случилось; но я видела его случайно на улице, он в ужасном состоянии, он был в каких-то тряпках, как нищий, с голой головой при десяти градусах.

У него плохое здоровье, ему нельзя простужаться, у него бронхи, он должен принимать гомеопатические препараты (тел. аптеки и рецепты в приложении), он должен пройти диспансеризацию и сдать анализы, мы всегда это делали весной и осенью.

Покупайте ему трусы с широкой резинкой и длинные боксеры, никаких плавок и синтетики, только хлопок; носочки надо брать с мягкой резинкой, от обычной у него остаются следы, у него давление и сосуды, следите, чтобы он аккуратно принимал препараты — каждое утро перед едой; его нельзя нагружать, у него слабые руки, сумки из магазина он переть не может, вы уж учтите это.

Теперь сон. Он храпит, не надо ему закрывать лицо подушкой, его надо слегка повернуть на бок. Секс утром для него мука, только днем в воскресенье или в субботу, он не любит насилие, не заставляйте его заниматься своими тантрическими извращениями, он был чистым человеком, что сейчас, не знаю.

Питание. Ему обязательно нужно есть мясо, он любит борщ на постной говядине, он не любит крупно нарезанные салаты, ему надо крошить меленько, он всегда пересаливает и ест много восточных приправ.

Суставы у него хрупкие, плоскостопие, обувь ему надо покупать итальянскую, в магазине «Фаби», там ему все подходит.

Не возите его на юг, он не любит, загорать ему нельзя, его бабушка умерла от рака в Ялте на 85-м году жизни, а в Москве была здорова, как лошадь.

Не будите его ночью, не разговаривайте с ним с утра, он не любит; попьет чайку с блинчиками, покурит, а потом можно и спрашивать, но аккуратно; он не любит плохих новостей.

Никогда не говорите, что у вас что-то болит, не говорите о болезнях, неприятностях у родственников, не просите у него поздравить вас с днем рождения, он не любит.

Да, вот еще, следите за ним, когда он в ванне, он может заснуть и утонуть, такое было пару раз.

Осенью у него бывают депрессии, кладите ему в еду капельки, рецепт в приложении, капельки невредные, но ему помогают; шампунь ему подходит детский, дезодорант только без крышки; он нетерпелив, если поранится, не дай бог, никакой зеленки и йода, только гель болеутоляющий и дуть на ранку, как маленькому.

Ну, вроде все, берегите его…

Р.Б.

ЧТОБ ТЫ СДОХЛА, СУКА, в своей нирване и во всех своих реинкарнациях!!!!!!!!»

Мальчики и девочки

Они ехали в автобусе на местах для инвалидов и говорили о будущем. Болтконский стал невольным слушателем беседы подростков-восьмиклассников из вполне благополучных семей.

Они сидели парами друг против друга, обнявшись.

Их распирало от первого чувства, и они говорили.

Девочка, похожая на Мальвину, сказала, что мечтает найти обеспеченного мужчину и жить на его шее до самой старости.

Ее мальчик, робко держащий ее за плечи, слегка оторопел, потом отодвинулся и сказал, что станет прокурором и посадит всех богатых, намекая свой подружке, что она ставит не на ту лошадь.

Другой мальчик пожелал себе судьбы депутата и тоже надеется, что не пропадет; его девушка, менее красивая, чем Мальвина, собиралась в налоговую полицию.

Видно было, что ей нравится власть как компенсация за недоданное природой, она была уверена, что возьмет свой кусочек счастья из налогооблагаемой базы страны.

В