Еще летом к их жилищам вдруг вышел какой-то старик. Родовичи ахнули: получается, места не пустые?! Одет старик немного странно: множество нашитых кусочков меха, бляшек, ракушек болталось от движения и просто на ветру. Черные волосы заплетены, как у женщины, во множество косичек, на концах которых тоже фигурки из дерева.

– Колдун… – в ужасе прошептал кто-то.

Навстречу пришельцу шагнул Тимар, склонился:

– Приветствую тебя, незнакомый человек.

Тот долго изучал волхва взглядом, потом усмехнулся:

– Я Чарг. Вот и познакомились.

– Ты никак кудесник?

– Кудесник.

– А Род твой где?

Родовичи не видели дымов поблизости.

– Род? Там Род, – неопределенно махнул рукой кудесник. Его глаза перебегали с лица на лицо, цепко вглядываясь в каждого. Многим стало не по себе. Особенно долго всматривался Чарг в Волхова. Парнишка вдруг почувствовал, что его неодолимо влечет к этому страшному человеку. Зато когда перевел взгляд на подошедшую Илмеру, то даже чуть отшатнулся. Глаза девушки зло сузились.

Чарг пробыл у них недолго, осмотрел стан, не заходя в жилье, покачал головой и удалился, пообещав прийти еще. На вопросы о своем Роде и о том, где живет, не отвечал, делал вид, что их не слышит. Родовичам очень не понравился странный старик. После его ухода захотелось вымыться, словно своим приходом облепил их паутиной.

Но причин гнать Чарга у родовичей не было, он не мешал, не лез не в свое, ни о чем не расспрашивал. Наоборот, всегда приносил что-то полезное, показал, как ставить хитрые силки на зайцев, посоветовал, где лучше брать кремневые камни… Постепенно родовичи привыкли к странному знакомому, его не переносила только Илмера, да Чарг и сам к ней не подходил, только смотрел издали, причем всегда зло. Зато Волхов вился следом как привязанный, заглядывая в лицо и впитывая каждое слово кудесника.

Такое внимание парнишки очень не понравилось Тимару, но когда он стал говорить об этом Словену, тот усмехнулся:

– Ревнуешь? Боишься, что Волхов будет у него учиться?

Тимар ахнул:

– Учиться у кудесника?! Ты белены объелся, Словен?! Да ведь они часто с темными силами связаны!

– Ничего, немного темной силы хорошему волхву не помешает…

Тимар был в ужасе, тем более Чарг действительно однажды позвал Волхова с собой. Теперь против встала и Илмера:

– Словен, не отпускай сына!

– И ты туда же? Почему?

– Потеряешь!

– Чарг уже третий месяц ходит к нам в стан, но ничего плохого за это время не случилось, наоборот, мы многое узнали.

– Почему он ничего не говорит о своем Роде? Почему не всех зовет к себе?

– Ты его и спроси.

– Хорошо, если он не думает недоброе, то пустит к себе меня вместе с Волховом.

К его удивлению, пустил, правда сначала чуть подумал, но потом кивнул и согласился:

– Пойдем, Тимар, посмотришь.

То, что они увидели, поразило. Жилье не было выстроено тыном, оно поднималось над землей на высоту более половины бревна, словно вырастая из земли. Крыша вся заросла травой, видно, там была земля. Вход закрыт подвешенными шкурами.

Когда вошли внутрь, тоже подивились. Все рублено из дерева – сиденья, лежанка, вдоль стен развешаны пучки трав, в углу очаг… Но, подойдя к очагу, Тимар вдруг обратил внимание, что сажа в нем очень старая, словно здесь давным-давно никто не разводил огонь.

– А ты ведь здесь не живешь!

Глаза кудесника недобро блеснули, быстро опустил, чтобы скрыть этот блеск, усмехнулся:

– От тебя не скроешь. Живу, но редко. Теперь буду.

Захотелось наружу, Чарг не препятствовал. Лесная поляна почему-то показалась особенно красивой и уютной, хотя ничего особенного в жилье не было. Теперь Тимар уже не сомневался, что кудесник все же связан с темными силами, и думал о том, как бы скорее увести Волхова обратно в стан.

– А где все же твой Род? Человек не может быть совсем один.

– Мой Род ушел далеко, я остался. Но я не один, со мной вон Мара, – старик кивнул в сторону. Обернувшись, Тимар увидел старуху. Или только показалось, что это старуха?

Женщина одета не менее странно, чем сам Чарг. Огромное количество всяких навешанных побрякушек, сталкиваясь меж собой, звенело и дребезжало при малейшем движении. Волхов как зачарованный следил за этими подвесками.

Мара не спеша подошла к гостям, усмехнулась:

– Привел?

– А ты откуда нашу речь знаешь? – вдруг сообразил Тимар.

Мара покачала головой:

– Тимар, ты же волхв, неужто тебе объяснять нужно? Это вон Волхову многое непонятно… пока непонятно…

Вкрадчивый голос обволакивал, едва не усыплял. Усилием воли Тимар стряхнул с себя наваждение, крепко взял Волхова за руку и тихо произнес нужные слова. Мара зло перекосилась:

– Иди! Уходи!

– Да уж пойдем, не останемся.

У Волхова дрожала рука, парнишка, видно, сильно испугался. Они уходили к лесу, Тимар на ходу бросил: «Волхов, только не оборачивайся!» – и принялся шептать заклинание, отвораживающее от злых духов. Но парнишка все же оглянулся…

Тут же от него к стоящей у избушки Маре протянулась тонкая нить, она держалась всего несколько мгновений и тут же растаяла в воздухе, но Волхов почувствовал, что обязательно придет на эту поляну.

Вернувшись, Тимар категорически потребовал от Словена не отпускать Волхова к Чаргу.

– Да что ты там увидел-то?

Объяснения волхва не удовлетворили князя, и тот решил сходить сам.

– Волхов, ты дорогу найдешь?

– Найду, – почему-то обрадовался парнишка.

– Только Тимару не говори, пугливый стал, точно старуха.

Совсем в другой избушке на другой полянке сидели у очага Чарг и Мара. У огня грелся, уткнувшись носом в лапы, большой волк. Странный волк явно не боялся огня.

Чарг долго смотрел в темную воду большого чана, потом усмехнулся:

– Ну вот ты и попался, князь Словен!

Мара тоже подошла, довольно потерла руки:

– Младшего в горячку уложили, старший сына сам к нам приведет. Останется сестрица… С этой сладить будет трудно, да и на нее придумаем свою беду!

Немного погодя Мара сидела, шепча над каким-то снадобьем:

– Веревочкой, веревочкой совьется, притянет к нам сначала сына, потом отца… А там и весь Род…

Чарг отозвался со своего места:

– Не перестарайся. Осторожно надо, чтобы эти двое не сумели воспротивиться. Лучше медленно, но верно. Волхв и волховица сильны, да и князей сразу не возьмешь.