Послышался глухой стук, когда Раммар столкнулся с массивной скалой, внезапно преградившей ему путь!

Толстый орк разразился громкими проклятиями, в то же время ощупывая свой нос, проверяя, не сломал ли он его. В свете факелов его спутники видели, что произошло, и гном снова издал свой злорадный смешок.

Пещера, которую они пересекли первой, была еще не штольней, а всего лишь чем-то вроде прихожей перед коридором. Она была как раз такой высоты, чтобы в ней мог, выпрямившись, стоять среднего роста карлик, в то время как ничего не подозревающий Раммар налетел мордой на скалу, свисавшую с потолка, где умелые руки в давние времена вытесали бородатое лицо карлика.

Когда кто-то посветил факелом, Раммару показалось, что каменный сморчок смеется над ним: в бороде у него совершенно точно притаилась ухмылка. Орк сжал правую лапу в кулак и, недолго думая, ударил по изображению. Единственным результатом этого стало то, что теперь у орка, кроме носа, болела еще и лапа, и он снова разразился проклятиями.

— Что опять стряслось? — нетерпеливо выглянул из штольни Ортмар фон Бут. — Мы можем наконец отправляться?

Если бы чертов контрабандист как следует светил факелом, то Раммар не врезался бы в камень. Вероятно, Ортмар сделал это нарочно.

— Ну, погоди, — пробормотал Раммар, — ты об этом еще пожалеешь…

Охотнее всего толстяк прибил бы карлика на месте за дерзость, но он взял себя в руки. Нестор был прав, когда говорил, что фон Бут им нужен.

Пока что…

Когда они доберутся до цели и карлик сделает то, что должен, Раммар избавится от гаденыша.

В то время как коротконогий орк, стеная, опустился на четвереньки и вполз в штольню, ему пришли в голову первые возможные варианты убийства Ортмара, один болезненнее другого…

Марш по штольням был трудным, и не только потому, что путь был неблизким, но и потому, что большинство спутников были вынуждены проделать его на всех четырех лапах (ну, или других конечностях).

И только Ортмар, шедший впереди отряда, и гном могли пройти по штольне на своих двоих. Соответственно, вперед они продвигались очень медленно. Варвару Гурну и Бальбоку в некоторых местах пришлось пролезать по темной трубе на животе, и Раммар пару раз вспотел, потому что застрял, и остальным пришлось его проталкивать, причем впоследствии никто не захотел признаваться, кем был тот умник, который подпалил ему факелом асар.

Только один раз у людей и орков появилась возможность выпрямиться — когда туннель перешел в пещеру, частично естественного происхождения, частично оборудованную карликами, в которой размещался колодец.

Орки и их спутники набрали воды и освежились, после этого Раммар решил, что нужно сделать продолжительный привал.

— Разобьем здесь лагерь, — недолго думая, провозгласил он. — На сегодня я в темноте наползался, я вам не червяк какой-нибудь.

— Оставаться здесь было бы неразумно, — вставил Ортмар фон Бут.

— А тебя кто-то спрашивал?

— Никто, — признал карлик, — но надо было спросить. Иначе опять будете жаловаться, что я вас не предупреждал.

— Предупреждал? О чем?

— Об опасностях подземелья, — пояснил Ортмар. — Здесь повсюду подстерегают известняковые черви и пещерные пиявки. Обычно они сосут соль, которая нужна им для жизни, из скал, но если почуют кровь, то могут удовлетвориться и ею.

— Да что ты говоришь, — громко засопел Раммар. — Думаешь, я испугаюсь парочки пиявок? — Он вытянул лапу и демонстративно сжал ее в кулак. — Таких тварей я обычно раздавливаю — запомни это!

— Как скажешь, — пожал плечами Ортмар. — Тогда мы останемся здесь, ты ведь у нас командир.

Никто не возразил, и они разбили лагерь. Расстелив на голом полу пещеры свои одеяла, они съели очередную порцию провианта. Они даже смогли разжечь небольшой костерок, поскольку запасы сушеного орочьего помета у Бальбока еще не закончились, а постоянный сквозняк уносил дым. Поэтому они могли сэкономить факелы, которые тащили с собой, и посидеть у костра, отбрасывавшего на их лица трепещущие тени: два орка, два человека, один карлик и один гном. Гурн снова принялся точить свой двуручный меч, мешавший ему ползти по туннелю, а остальные задумчиво смотрели на огонь. Пока Нестор из Тайка, наконец, не нарушил молчание.

— Что скажете? — поинтересовался он, хитро сверкнув глазами и доставая из-под плаща кожаный стакан. — Орки вообще игроки по натуре?

— Конечно, — с ухмылкой ответил Раммар. — Но обычно люди не выживают, когда мы начинаем с ними играть.

— Это точно, — подтвердил Бальбок и принялся перечислять. — Есть ломание костей, выворачивание челюстей, шпигование желудка и…

— А это? — спросил Нестор, переворачивая стакан. Оттуда высыпались игральные кости и застучали, покатившись по полу. — Такое вам тоже известно?

— Конечно, — заверил его Бальбок. — Хотя эти штуки выглядят у нас несколько иначе и вырезаются из кости.

— Не против сыграть?

— Почему бы и нет? — кивнул Бальбок.

— Будь осторожен, — предупредил его брат. — Когда человек берет игральные кости, он хочет тебя обмануть.

— Да нет же, — покачал головой Нестор. — Вы неправильно истолковываете мои намерения. Всего лишь маленькая игра для друзей. Тот, кто выбросит число больше, побеждает.

— И это все? — спросил Бальбок.

— Это все. — Нестор собрал кубики в стакан и протянул его орку. — Ты начинаешь.

Бальбок стакан взял и, закрыв отверстие лапой, встряхнул его с такой силой, словно собирался распылить кости внутри. Затем стукнул стаканом по полу и обвел взглядом сидящих, ожидая одобрения. Затем поднял стакан.

На каждой кости было всего одно очко.

— Пять, — сосчитал Нестор. — Жалкое зрелище.

Бальбок состроил простодушную физиономию и заглянул в стакан, словно не в силах поверить, что это уже все. Нестор взял стакан в руки и тоже бросил кости — и набрал в общей сложности двадцать три очка.

— Потрясающе просто, — ехидно прокомментировал Раммар.

Нестор сделал вид, что не заметил насмешки.

— Да, дорогой мой орк, — произнес он. — Похоже на то, что я выиграл. Придется тебе в свое время расплатиться с карточным долгом.

— Карточным долгом? — Бальбок сделал большие глаза. — Что это такое?

— Цена, которую ты должен заплатить, потому что я у тебя выиграл, — пояснил Нестор. — Дай мне что-нибудь свое. Но это должно быть что-то ценное. Карточный долг — долг чести, друг мой.

— Н-но у меня ничего нет, — совершенно озадаченно ответил Бальбок, и это было правдой. Потому что после восстания файхок'хай и бегства из Гнилых земель у обоих братьев действительно не осталось ничего, кроме того, что было на них надето.