На кухне приготовил нехитрый ужин из яиц и колбасы. Принес тарелку в комнату и включил телевизор. Налил фужер коньяка. Выпил и стал жадно, обжигаясь, есть. Насытившись, закурил и привалился на спинку дивана. Теперь надо было обдумать завтрашнюю встречу с Захаром. В офис он к нему не пойдет, это однозначно. Оттуда можно живым не выбраться. Встречу назначит он. Место для встречи Разин уже определил. Туда, кроме Захара никто незамеченным подойти не сможет. Картину с собой Макс решил не брать. От нее зависела его жизнь. По задуманному Максом плану, он предложит Захару оставить деньги и документы в условленном месте. Там же, но позже Захар найдет картину. Очень большую сумму он заламывать не собирался. Нужно было ровно столько, чтобы хватило на несколько лет безбедной жизни ему и Ирине. Он представлял, как они уедут далеко, далеко ото всех проблем, и он начнет новую жизнь. «Пойдет ли на это Ирина?», – подумал Макс. В конце концов, в случае отказа, он оставит ей денег и уедет один.

Ощущение опасности пришло неожиданно. Макс не мог понять, что произошло. Стал шаг за шагом прокручивать в памяти прошедшие часы, минуты – ничего необычного, что могло вселить тревогу, он так и не отметил. Хотя, стоп! Он вспомнил ханыгу с бутылкой у подъезда. Разин задумался, но так и не смог объяснить, почему именно этот незначительный, совершенно бытовой факт, послужил источником раздражения.

Макс поднялся с дивана и подошел к окну. Чуть сдвинул штору и выглянул на улицу, а через мгновение вжался спиной в простенок: под окном он увидел вооруженных людей в форменной одежде.

«Все! Конец!» – подумал Разин и удивился вдруг наступившему спокойствию. Он подсознательно давно был готов к задержанию и неоднократно, особенно по ночам, прокручивал в мозгу разнообразные сюжеты захвата.

– Этот вариант, ребята, так легко не проскочит, – зловеще проговорил Макс, сжимая ребристую рукоять пистолета. В обойме осталось пять патронов. «Еще поживем!».

Все могло закончиться в один момент и очень просто. Разину до жути не хотелось умирать. Он никогда не задумывался о личной смерти и всегда считал, что это удел другого: старого, неудачливого, глупого, слабого…

«Не верю! Не может этого быть! Соскочу!».

Звонок в квартиру вывел его из оцепенения. Крадучись, он подошел к двери и встал сбоку. В следующий момент в нем что-то надломилось. Он обмяк и опустился в углу на корточки. Рука с зажатым в ней пистолетом безвольно повисла.

– Максим, милый, открой! Это я!

Разин молчал, он не мог промолвить ни слова. В горле застрял предательский комок.

«Почему она пришла? Ведь вокруг милиция! Как она пробралась?» – Его голова гудела, мысли, спутались, как соскочившая с катушки рыболовная леска. Он судорожно сглотнул, наполнившую рот, густую слюну.

В его мозгу промелькнуло: «Она меня сдала…».

Наконец, он обрел способность говорить.

– Ира, зачем ты их привела?

– Я пришла тебя спасти! Я не верю им! Это недоразумение! Все выяснится, и мы опять будем вместе! – Макс услышал, как при последних словах Ирина больше не сдерживаясь, зарыдала.

«Недоразумение,» – грустно усмехнулся Разин. Теперь он решал, как поступить.

От мыслей его отвлек резкий мужской голос:

– Разин, сейчас в ваших интересах и интересах Вашей женщины открыть дверь и сдаться. – Слово «женщина» Котов выделил особо.

– Суд учтет это! Хватит жертв, Максим! Откройте! – Не услышав ответа, Котов добавил: – В случае оказания сопротивления Вы будете уничтожены!

Разин обхватил голову руками и сполз на пол. На него навалилась пустота и безразличие: «И что теперь? Снова тюрьма, допросы, суд и длительный срок заключения? – «Нет, ребята, не пойдет такой вариант!» – Наступило время последнего решение.

«Да пошли вы…» – Разин взвел курок и поднес ствол к подбородку.

Характерный щелчок готового к стрельбе оружия эхом отозвался в гнетущей тишине.

– Максим, не делай глупостей! – прокричал Котов,

Раздирающий душу вопль Ирины стрелой вонзился в сердце:

– Нет! Не надо! Максим, дорогой, любимый, открой дверь! Я буду тебя всегда любить и ждать! Ну, пожалуйста! – Ирина, в голос, зарыдала.

Разин отбросил пистолет и встал:

– Уведите женщину, я сдаюсь… – подошел к двери и щелкнул рычажком замка.

* * *

Он больше не осознавал происходящее. Не слышал, как с треском вылетела оконная рама и в комнату из уличной темноты залетели бойцы спецаза в альпинистском снаряжении. Не чувствовал, как его вдавили в пол и на вывернутых до хруста в суставах руках защелкнули металлические браслеты наручников. Не видел, как квартира в течение нескольких секунд наполнилась множеством людей. Не отвечал на вопросы и оскорбления.

– Товарищи офицеры! – скомандовал Котов и замер по стойке «смирно». Его примеру последовали и другие сотрудники. Только следователь прокуратуры Гаврилов с невозмутимым видом остался на месте.

– Ну что, молодцы, можно поздравить с победой! – Заместитель начальника Управления уголовного розыска Ильиных Виктор Михайлович зашел в кабинет и с азартом потряс руку каждому из присутствующих. – Еще раз, молодцы! Сергей Павлович, готовь приказ о поощрении на всех, кто работал по делу. Чтобы сегодня был у меня на столе. Из Москвы уже позвонили. Они, оказывается, в курсе! Узнаю, кто информацию наверх слил – убью. – Беззлобно предупредил Ильиных и направился к двери.

– Товарищи офицеры! – вновь подал команду Котов. Все опять замерли, дождались, когда широкая спина Ильиных скрылась из виду, и расселись по своим местам.

Котов подровнял стопку документов на столе. Это означало, что он сейчас будет говорить.

– Приказы о поощрении – это очень хорошо, – серьезно произнес Котов, – но всякую эйфорию, – поглядел на улыбающегося Жукова, – отставить. Так что не расслабляйтесь. Еще работать и работать, а награды героев сами найдут. Есть новая информация?

– Сиди, – остановил вставшего со стула Птицына.

Воробей проигнорировал разрешение начальника и, одернув пиджак, стал докладывать:

– На текущий момент имеется признание Разиным двух эпизодов: Козловский с Лебедевой и Кротов, подтвержденные доказательствами. Причастность к убийствам Саврасова и Паршина категорически отрицает.

– А доказательная база? – Спросил Котов.

– По этим эпизодам весьма зыбкая, – заметил Гаврилов. – По делу Саврасова имеется носовой платок со следами крови аналогичной группе крови Разина, но, к сожалению, это все. Скорее всего, уголовное дело Саврасова придется прекращать, в связи со смертью Паршина. Все доказательства свидетельствуют о том, что убийца – он. Да вы в курсе, Сергей Павлович. И потом, зачем очередной глухарь на себя вешать, если есть железный вариант дело прекратить. Прокурор того же мнения. Пытаться сейчас привязать Разина к этому делу – пустая трата времени.