class="p1">— Вот тебе и ладно, а как я потом буду внучкам в глаза смотреть? — Андрей снова сплюнул и произнёс, изменив тон голоса на карикатурный: — дедушка продаёт девочек на убой, вот, — он потёр пальцами, — вам на мороженое заработал, — и уже нормальным голосом закончил, — так что ли⁈

— Прости Андрюх, пошутить хотел, — повинился Агап. — Я ведь такой же, как ты.

— В самое сердце пошутил, брат, до боли — скривился водитель и закончил: — да я бы этой девочке помог при встрече.

— Я тоже, брат….

— Хватит болтать, двигаем.

Я оглянулся. Все платформы, кроме одной были полны людей, и водители запускали движки. На месте аварии же оставалось совсем немного спасателей и работников метрополитена.

Приборы перед нашим водителем мигнули, и платформа оторвалась от пола. Андрей мягко переключил скорость, выжал педаль, и мы медленно поплыли вперёд.

Скорость набралась постепенно, но сам транспорт не был предназначен для быстрой езды. Мы двигались по трассе метро довольно медленно, километров тридцать в час. Парили прямо по центру. Мощные фонари освещали туннель словно днём, но сквозняк никуда не делся, даже усилился, обдавая нас холодными порывами на открытой спасплатформе. Пассажиры вжимались в кресла с подогревом, и кутались в тёплые одеяла, я же отгородил нас с Лирой аурным щитом.

Разговор Агапа с Андреем меня успокоил, и предательства я уже не опасался так остро, но напряжение не отпускало. Оно только нарастало с каждой секундой приближения к станции. Я сделал надо собой усилие, и вышел в изменённое состояние сознания. Готовность к бою номер один.

— На Маршала Дубова точно вторая ветка работает? — нарушил молчание Агап, когда до станции оставался один километр.

— Я же тебе говорил, что да, — недовольно отвечал водитель.

— Не куксись, друже, — похлопал его по плечу машинист. — Сделай одолжение, вырвись вперёд, и на станции подойди как можно ближе к туннелю на Дубова.

— Зачем? — Андрей удивлённо посмотрел на друга.

— Я тебя прошу, — улыбнулся Агап. — Так надо.

— Пока не скажешь, не сделаю, — упёрся водитель.

— Ладно, — вздохнул машинист и через своё плечо ткнул пальцем назад: — сам говорил, что поможешь.

Андрей обернулся и уставился на нас.

— Здравствуйте, — потупила глазки Лира и кротко улыбнулась.

Мне же было все равно, я полностью контролировал своё тело и эмоции.

— Зздрасти, — выпучил глаза Андрей, затем повернулся к своему другу, — торпеду мне в гланды!

Он развернулся обратно и тут же вцепился в штурвал. Ожила рация.

— Всем, прижмитесь влево, иду на обгон.

— Что случилось, Фадеич? — раздалось в ответ. — Пассажиру плохо?

— Нет, в гальюн приспичило, — буркнул Андрей. — Конечно пассажиру! Прижимайтесь!

Наш транспорт плавно ушёл вправо, резко увеличилась скорость.

Стоило обогнать какую-то платформу, как она тут же возвращалась на место. Мы обошли всех и вырвались вперёд уже у самой станции. Андрей сбросил скорость до положенной, и в общей колонне спасплатформа вылетела из туннеля.

* * *

Мощные прожекторы освещали станцию, играли тенями. Гудели генераторы, всюду сновали люди в форме спасателей и рабочих метро. На гранитной платформе, меж колонн, стояли медицинские блоки с оборудованием, где оказывали помощь уже спасённым пассажирам. Ситуация радостная, если бы не пулемёты на треногах, да пара взводов солдат с жандармами по периметру. Гвардейцы Ракс цепко смотрели по сторонам, а синие ходили среди людей, и сверялись с инфопланшетами.

На прицел нас взяли сразу же, как спасплатформа появилась из туннеля. Пассажиры загомонили, смотрели на происходящее с радостным недоумением. Лира хотела было съежиться, стать незаметнее, но я её придержал. Нельзя выделяться из обще толпы.

Андрей сбрасывал скорость, но уверенно вёл транспорт к нужному туннелю. Когда пролетели середину станции, а все спасплатформы втянулись на неё, он крикнул по рации:

— Петька, ты слишком быстро идёшь, врежешься же в зад! — И тут же слегка увеличил скорость, тем самым проскочив лишние метры.

— Нормально я иду! — проорала в ответ рация. — Ты пьяный что ли?

— Прости, показалось!

Мы остановились в паре шагов от туннеля на Дубова. Транспорт дёрнулся и выпустил трапы. Пассажиры стали выскакивать на платформу станции, образовалось сутолока и толкотня.

— Как встарь, в трубе торпедной ползаем, — довольно гыкнул Андрей.

— Спасибо, брат, — Агап хлопнул по плечу друга. — Свет отключи, прикроем мальцов.

Больше я ничего не слышал. Мешкать не стал, хлопнул по плечу Агапа, соскользнул вниз с другой стороны и утянул за собой Лиру. Мы юркнули, прикрываясь спасплатформой, в углубление между магнитным рельсом и стеной, улеглись там и поползли вперёд. Фары погасли, и нас окутала темнота.

Глава 12

Слепые, без трости и собаки поводыря, шажок за шажком, не отрывая подошвы от пола, мы плелись на ощупь, словно улитки. Щупальца силы, натыкались на стены, давали направление, но не могли осветить пространство вокруг, и мы не могли ускориться.

Я не рисковал включить фонарик, опасался выдать наше местоположение. Нужно отойти подальше, кажется, впереди поворот, до него сто метров. Целых сто метров, почти бесконечность, а сколько мы здесь бредем? Не могу ответить. Вечность?

Космос живой, там много света, и сплошная тишина, здесь же мрак и холод. Жизнь словно ушла, её поставили на паузу, только капнет по нервам вода, что-то звякнет до дрожи, зашуршит, застучит в ушах, и запляшут скопом, разом все детские страхи, и кошмары.

Тьма подземная давила со всех сторон, сминала волю в тисках, пытаясь выжать разум, лишить спокойствия, но тщетно. Я просто знал, что рядом никого нет, иначе разорвал бы его на части. Сила бурлила во мне, переполняла, согревала изнутри, и я старался делиться этим теплом с Лирой, быть для неё маяком, опорой во мраке.

Я не возмущался, не роптал на судьбу и ситуацию, и хотел только одного — видеть. Это желание захватило меня, толкало вперёд, превратилось в предвкушение момента, когда включу фонарь. Я всматривался в темноту, прислушивался к ощущениям, напрягал поисковые щупальца. Именно это стало олицетворением скорости в черепашьем походе.

Без результата. Всё, как и было, только глаза устают и слезятся. Я моргнул и замер….

— Что там? — тревожно прошептала Лира, уткнувшись мне в спину.

Я не ответил, стоял, зажмурившись, и не мог поверить своим глазам. Звучит абсурдно, но не знаю, как сказать по-другому. Темнота исчезла, сменилась туманом, сквозь который проступало окружающее пространство, или это дымка? Не понимаю, да это и неважно. Я видел!

Туман колыхался вокруг нас. Он то сгущался, скрывая стены и пол туннеля, то начинал рассеиваться, и всё вокруг становилось видимым, пусть и слегка искажённым.

Я прислушался к ощущениям. Закономерность заметил не сразу, но….

— Ростик, — Лира сильнее сжала мой пояс, тревоги в её голосе добавилось.

— Всё хорошо, Душа моя, — я нашарил её руку сзади, и нежно погладил. — Отдохнём немного.

Присаживать любимая не стала, а я вернулся к своим опытам.

Открыл глаза, и снова ослеп. Зажмурился, вернулся в туман. Убрал щупальца, и попытался видеть аурой, вдруг будет лучше, но темнота была ответом. Вернул щупальца, и снова темнота.

Застучало сердце, вспотели ладони, заныло в левом боку. Захотелось кричать и рвать воздух руками, но я не двинулся с места. Задышал глубже, открыл и закрыл глаза, сосредоточился.

Не надо паники, ничего страшного не произошло, всего лишь смена техник. Если результат другой, значит, делаю не то, надо вспомнить, как было в прошлый раз.

Экспериментировал недолго, но разобраться в новой способности получилось. Это не поисковая техника. Там я постоянно держал щупальца-нити, словно рыбак леску, и ждал поклёвки, а тут выбрасывал и тут же подтягивал назад. Видимо, в какой-то момент блужданий, я стал делать неправильно, и качество техники перешло в количество забросов, а затем сработали законы физики, по которым живёт наш мир.

Свет отражается от поверхности, и мы видим предметы, тут был тот же принцип, только от щупалец ауры. Они ударялись о предметы, отскакивали назад, создавая вибрации, которые преобразовывались в очертания объектов и представали перед… пусть будет третьим глазом, картиной окружающего пространства. Кстати, так и назову эту технику.

Область и чёткость видимого в тумане зависела от количества и скорости возврата щупалец, а их толщина не играла никакой роли, хоть совсем тонкие нити ауры запускай. Осознав это, получилось довольно быстро подобрать удобный режим работы с техникой, и дымка отодвинулась на пять метров вперёд.

Я убрал Лирины руки от своего пояса, ещё раз успокоил её, и прошёлся из стороны в сторону. Подпрыгнул, кувыркнулся, ускорил шаг, дымка послушно двигалась вместе со мной, соблюдая дистанцию. С не привычки хотелось открыть глаза, да было неуютно от неизвестности за стеной