— Вот засранцы! Нет чтобы выбрать деревню с редким названием, — покачал головой Толкачёв. — Это я не вам, а фигурантам. Пойди, попробуй быстро проверить. А надо!

— Полагаю направить из районных отделов сотрудников — пусть поговорят с участковыми полицейскими. Они на земле, жителей знают: кто квартиры или дома сдаёт, есть ли постояльцы? Особое внимание — одиноким мужчинам от двадцати до пятидесяти лет.

— Правильно. И ещё оперативников на места, пусть осмотрят заброшенные дома, закрывшиеся предприятия, коровники — там хранить опасный груз удобно.

— Есть! — Оперативник вышел.

— Мы в жёстком цейтноте, — пояснил Толкачёв. — Не получив условного сигнала от прибывшего подрывника, группа может насторожиться, занервничать, ускорить акцию.

— Может быть, проверим номера телефонов в сотовом умершего?

— Уже проверяют. Только думаю, пустой номер.

— Почему?

— Неужели он такой важный номер в память телефона забьёт? Скорее всего, он выучил его наизусть. Кроме того, условные слова должны быть, пароль какой-то…

— Детективы и я когда-то читал, и фильмы смотрел, наслышан. Но ведь позвонить надо — звонящий мог и ошибиться. А где абонент, отследить. Если в каком-то из этих Боровых подсказка будет, быстрее на след выйти можно.

— В логике вам, доктор, не откажешь. Вот бы вас к нам на работу, только подучить немного…

— Меня нельзя, — отшутился Володя, — я мысли начальства читать буду, угодничать. Да и мысли не всегда праведные могут быть, так и начальников скомпрометировать недолго.

— Вам бы всё шутить! А у меня людей не хватает на всё, уже хотят территориальные отделы задействовать.

— У вас же всякие «Альфы» есть, другие группы…

— Это силовики, их задействуют на последнем этапе, для захвата опасных фигурантов: террористов, подрывников, наёмных убийц, тех, кто заложников захватил. Их дело быстро стрелять, уметь скрутить, мордой об пол положить. А наше дело — их на фигурантов навести, вычислить.

— Так если я не нужен, пропуск выпишите? Что мог, я сделал.

— За помощь спасибо, зацепки важные. Но ещё не вечер, и я попросил бы вас ещё об одном одолжении.

— Если по силам, попробую.

— Подождите. Можете в столовую для сотрудников сходить, она на втором этаже. Мы пока номера с мобильного пробьём, если в Питере или области — отследим.

— Надеюсь, в столовой пропуск не спросят?

— Ешьте спокойно, полчаса у вас есть.

Володя вышел в коридор, спустился на лифте на второй этаж. Столовую нашёл по запаху, даже спрашивать ни у кого не стал. Впрочем, и спрашивать некого, коридоры пустынны.

В столовой уютно, чисто. Просмотрел меню — и недорого. Выбрал солянку, гуляш, компот — почти советское меню. Присмотрев себе столик, он уселся и начал есть.

В этот момент в столовую зашёл Гнибеда — тоже пообедать. С подносом, полным тарелок, он подошёл к столику Володи.

— Можно?

— Вдвоём веселее.

Гнибеда ел молча, быстро, чувствовалось, ему некогда. Доев, вытер салфеткой губы.

— Иной раз и перекусить некогда. Вы уже поели? Тогда едем.

— А Толкачёв?

— Он меня за вами и направил. Заодно я поесть разрешил.

Володя открыл было рот, но капитан приложил палец к губам:

— Т-с-с! Враг не дремлет!

Володя засмеялся, шутку оценил. Точно так же писалось на довоенных плакатах. А ещё было и такое: «Болтун — находка для шпиона».

Из столовой они вышли на улицу, где их ждал микроавтобус.

— Наши отследили несколько телефонов, что в списке были. Два из них оказались в одном месте. Угадаешь?

— В каком-то из этих Боровых, коих четыре оказалось.

— Молодец!

— Есть с кого пример брать.

Капитан засмеялся.

— Туда и едем. Толкачёв сказал — по посёлку проехаться, присмотреться. Ну, может, и вы что-нибудь почувствуете. Но самим ничего не предпринимать.

По обеим сторонам дороги, как из Питера выехали, — лес. Деревья ещё листву не сбросили. Воздух чистый, виды отличные. Домчались быстро.

Это Боровое оказалось коттеджным посёлком. Володя позавидовал жителям. До Петербурга узкое, но отличное шоссе. Машиной ехать до города полчаса, зато жизнь в спокойствии, на природе. И домики один другого краше. Все в два этажа, из красного кирпича, крыши черепичные, разноцветные, как в Германии или Бельгии, — прямо открыточные виды, бюргерские.

Посёлок невелик — две параллельные улицы — и почти пустынен. Прогуливаются лишь бабушки и молодые мамы или няни с колясками. Сельская идиллия европейской страны. Таких посёлков по пальцам одной руки — пусть двух — пересчитать можно. Дома отличаются друг от друга, но выдержаны в одном стиле. Посёлок явно для людей если не богатых, то зажиточных, бизнесменов средней руки, чиновников городского масштаба.

Машина медленно покатилась по улицам.

— Ты не спеши, — сказал капитан водителю, — тридцать километров.

А сам стал осматривать дома через тонированные стёкла.

Володя прикрыл глаза: чего ему на чужое жильё смотреть, ему их слышать надо, чувствовать.

Микроавтобус дотащился до конца посёлка и переехал на вторую улицу. Водитель подал голос:

— Хорошо живут, аж завидки берут.

Володя открыл глаза. В самом деле, чувствовался достаток жителей. У некоторых домов дорогие иномарки вроде «Мерседесов», «Вольво», «Лексусов». Хозяева на службу уехали деньги ковать, а это машины их жён.

Рядом с домом гаражи, чаще на две машины.

Володя вздохнул. Ему так не жить, тогда зачем завидовать? Ну, дорвался кто-то до государственной кормушки, так что из этого? Часть из них сядет — жаль, что без конфискации, другая часть болезнями мучиться будет, поскольку переживания бесследно не проходят. Володя искренне считал коррупционеров истинными врагами Отечества — без совести и чести, путами на ногах государства.

Машина покатила по гладкому асфальту.

— В городе бы такой, — покачал головой водитель.

И в самом деле. Не то что заплат или ям — трещинок не было. Микроавтобус просто плыл над дорогой.

И тут Володя насторожился, им овладело какое-то неясное чувство тревоги, беспокойства.

— Сбавь ход, — попросил он водителя, а сам стал смотреть налево и направо.

Возле одного из домов, во дворе которого стояла легковая машина, чувство тревоги усилилось.

— Василий Лукич, — обратился Володя к капитану, — вот эта машина, справа.

Капитан кивнул.

— Косырев, не останавливайся. Ползи потихоньку, а у выезда из посёлка остановись.