– Но я предлагаю помощь.

– Тогда спасибо, не надо. А теперь прошу прощения, но я могу позволить себе только один месяц времени Джей Ти, а научиться мне надо многому. Пора завтракать. Я приготовлю овсянку. Джей Ти и половник – это слишком опасная комбинация.

Анджела направилась в дом, не произнеся больше не слова. Марион медленно, с шипением, выдохнула.

– Боже мой, Джей Ти, во что ты влип на этот раз?

– Я просто учу ее самозащите, Марион. Кому от этого хуже?

– Прежде всего тебе. Но бог с этим. Я останусь при своем мнении… Почему бы тебе не пойти и налить себе кружечку пивка?

– Не могу.

– Не можешь?

– Я согласился не пить в течение месяца, – осклабился десантник.

– Ну конечно, Джей Ти, – Марион приподняла одну бровь.

– Черт побери, я не алкоголик!

– Ну конечно, Джей Ти.

Нежно улыбнувшись ему, сестра ушла.

Джей Ти выжал Анджеле стакан свежего апельсинового сока. Это оказался первый шанс Марион. Стакан с холодным напитком покрывался конденсатом, который разрушал отпечатки пальцев. С горячим напитком было то же самое, только теперь из-за пара. Стакан же комнатной температуры был идеален. Она присоединилась к ним в конце завтрака, была очень мила, поддерживала светскую беседу, а потом предложила вымыть посуду. Позже, когда Джей Ти и Анджела вышли из дома, Марион достала свой рабочий несессер и принялась за дело. У нее оказался очень хороший отпечаток большого пальца и два похуже – указательных. Марион позвонила в лабораторию.

– Позже вы получите факс с отпечатками пальцев из Ногалеса. Я хочу, чтобы вы немедленно проверили их для меня. Позвоните мне сразу же, как только закончите. И говорите только со мной. Это понятно? Нет, нет, мне придется переслать их через полицию, здесь у меня нет факса. Не волнуйтесь, полицейские здесь сделают то, что я им скажу. В этом на них можно положиться.

Сумерки. Возле барбекю стоит Джей Ти в фартуке, на котором нарисованы стручки острого красного перца. Марион режет салат и поглощает пиво с такой скоростью, будто решила посоревноваться с Джей Ти.

Тесс не готовила ничего. Она совершенно не помогала, но Марион и Джей Ти не обращали на это никакого внимания. Последний раз, когда кто-то готовил для нее, было семь лет назад. Тесс поняла, что она никак не может избавиться от воспоминаний. Женщина сжала пальцами бедра, в животе у нее росла тревога. Для обеда она всегда должна была выглядеть идеально: с прической, макияжем и безукоризненно одетой. В таких случаях Саманту надо было кормить раньше времени, чтобы девочка спокойно играла в прихожей, где Джим мог наслаждаться ее видом. В этом случае дочка его не беспокоила. Стол должен был быть накрыт определенным образом: со свежими цветами, зажженными свечами, вилками слева от тарелки, десертной ложечкой над ней, а ножом и ложкой – справа. Дом с тремя спальнями должен быть идеально отдраен, деревянный пол – пахнуть лимонным воском, а ковры – пропылесосенными и свободными от детских игрушек.

Джим выбрал этот дом из-за великолепных резных деревянных наличников на окнах и камине. В других старых домах такие наличники обычно закрашивались в белый, оливковый или кремовый цвета. Прекрасная текстура старого дерева исчезала – но не в их доме. Джим вручил ей эти изумительные узоры как драгоценные камни. Они существовали уже сто двадцать лет. Эти узоры наделяли их дом классом и элегантностью, достойными всеми уважаемого полицейского офицера. И она должна была внимательно следить, чтобы не дай бог ничего с ними не случилось.

Когда Саманте был годик, ей в руки попалась лопатка, покрытая соусом для спагетти. Ребенок стал радостно размахивать ею – и мгновенно покрыл красным веществом не только всю себя, но и стены, и дубовый подоконник. Две капли попали на стодвадцатилетний узор, и Тереза никак не могла убрать их оттуда. Она перепробовала все, что было возможно, но безрезультатно. Наконец Тесс поставила там горшок с цветком на кружевной салфетке в надежде, что Джим не заметит, что она не смогла сохранить узор в неприкосновенности.

Через две недели Джим вытащил ее из постели в два часа ночи и притащил на кухню. Там он вручил ей наждачную бумагу и морилку. Он простоял над нею до семи утра, наблюдая, как она наждачной бумагой оттирает пятна, а потом прокрашивает узор морилкой. Лицо его было угрюмым, а руки он держал сложенными на груди. Саманта плакала на втором этаже.

Джим заставил ее работать до тех пор, пока от усталости у нее не стали отваливаться руки, глаза – закрываться, а ее дочь – захлебываться в плаче, выкрикивая ее имя у себя в спаленке…

Тесс вцепилась пальцами в диванную подушку, чтобы руки прекратили трястись. Те дни остались в далеком прошлом. Теперь она может отдыхать, если хочет. Может одеться к обеду в старую майку и шорты. Может играть со своей дочерью на полу в гостиной и не бояться, что кубик «Лего» закатится под диван и вызовет позже настоящий скандал. Она может забыть о косметике и просто быть самой собой.

Если бы она еще могла понять, какая она…

Тесс перекатилась на живот и осторожно вытянула спину. Та болела. Джей Ти устроил ей жесткую тренировку по плаванию и поднятию тяжестей. Женщина подумала, что у нее все же есть какие-то мускулы, потому что кости не могут так болеть.

Большинство упражнений Джей Ти выполнял вместе с ней. Он растягивался. Он делал пятьдесят отжиманий и двести наклонов для пресса. Потом он встал на голову, прислонившись спиной к стене, и стал доставать пальцами ног до земли, не сгибая колен. Вверх-вниз, вверх-вниз. Ее пресс болел, когда она просто наблюдала за ним.

– Прежде чем ляжешь, прими пару таблеток Адвила[45], – посоветовал Джей Ти от мангала. – Завтра утром скажешь мне спасибо.

– Если доживу до завтра, – пробормотала Тесс. Она повернулась на бок. Ребра у нее тоже болели. Она и не думала, что на них тоже есть мускулы.

– Еда готова. Садись, ешь. После обеда прогуляемся. Главное, чтобы у тебя не начались судороги.

– А-а-а-а, – простонала женщина.

– Никакого нытья, не забывай.

– Ради бога, Джей Ти, налей женщине бокал вина и расслабься, пока ты ее окончательно не убил.

Тесс посмотрела на Марион сначала с удивлением, а потом с благодарностью. Бóльшую часть дня сестра Джей Ти никуда не выходила. Тесс могла определить ее месторасположение по запаху бесконечных сигарет, которые она курила не переставая. Сейчас агент была одета в легкие льняные брюки и классическую блузку кремового цвета с рукавами свободного кроя и изящными манжетами. Волосы ее были убраны вверх на французский манер, тонкие золотые сережки покачивались в ушах, пояс тоже был отделан золотом. Она выглядела как светская дама на дачной вечеринке в высшем обществе. Однако ее лицо нарушало всю гармонию. Его тонкие черты были как неподвижная маска, а голубые глаза разглядывали окружающих жестким, подозрительным взглядом. Когда она двигалась, ее походка напоминала движение бульдозера, который впечатает вас в землю, если вы вовремя не отойдете в сторону.