Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Саня, молотчага. Как ты его! — у меня не было слов от радости.
— Да, ладно, командир, дело привычное, надо будет, ещё дичи набьём, — и он громко засмеялся.
Зенитчиков я тоже похвалил от души:
— Молодцы, воины. Ни одна бомба на нас не упала.
Бойцы нервно улыбались и смущённо покашливали. Только пожилой сержант устало вздохнул и попросил подбросить снарядов, расход был ужасающим. Быстро кинув взгляд вправо-влево, я заметил Мироновича:
— Коля, возьми трёх бойцов и дуй на склад. Срочно нужны снаряды к зениткам, патроны к ДШК и посмотри, может быть найдёшь спираль Бруно. Это такие бухты тонкой проволоки. Накидай, сколько получится. А, если сапёры всё приготовили, погрузите их бочки и мигом возвращайся. Всё. Одна нога здесь другая уже там.
На часах девять вечера. Интересно этот кошмар когда-нибудь закончится? И вдруг до меня дошло, что в этой жизни он не закончится никогда.
Через четверть часа на шоссе собрались все командиры: Сашка, Семён Иваныч, Андрей Ситников, старшина Пилипенко, чуть позже подошли оба лейтенанта. Как ни странно, во время налёта никто не погиб, а из двоих раненых один вывихнул палец, когда споткнулся, спрыгивая в окоп, а другой обжёгся горячей гильзой от зенитки. С такими потерями воевать было можно. Но больше всего меня удивило изменившееся отношение бойцов и лейтенантов. И если первые стали беспрекословно выполнять все мои распоряжения, то вторые в разговоре стали вести себя почти как с равным. Позже Семён Иваныч, или Дед, как меж собой прозвали его бойцы, потихоньку разъяснил мне суть этих перемен.
— Видишь ли, Василь Захарыч, удача завсегда лучше везения. Командиров хороших и грамотных много, попадаются даже талантливые, но мало удачливых. Ты удачливый. Тебе поверили, и за тобой пойдут в огонь и воду. С тобой не пропадёшь.
Я на минуту задумался, принимая свалившуюся на меня ответственность и тяжесть людского доверия. А мысли, не покидающие мою бедную голову, были ох как далеки от оптимистичных. За три дня войны люди страшно устали, и вот сейчас вместо хоть небольшой передышки нам придётся испытать жесточайший удар немецкой танковой дивизии. Вальтер Неринг не простит бесславной гибели разведроты и головной танковой роты, и наверняка уже сейчас по его приказу прогревают движки танковые батальоны. А средние немецкие танки P-IV — это серьёзно. И хотя в сорок первом их неприлично короткую пушку даже сами немцы называли окурком, её калибр 75 мм на относительно небольшой дистанции может натворить немало бед. В моём времени почему-то считалось, что немцы по ночам не воевали. Однако вопреки тому расхожему мнению сегодня они собирались сделать именно это. В нашей безнадёжной ситуации немного утешало лишь одно: непуганых гансов пока ещё толком не били, и потому их нахальная самоуверенность обязательно выйдет им боком. Во всяком случае, сегодня нам выпала уникальная возможность избавить гитлеровцев от иллюзий и заблуждений.
— Товарищи, в ближайший час нам предстоит столкнуться с танковым батальоном, а может и с двумя. Это от тридцати до семидесяти танков. И поддержка у них будет неслабая: пехотный полк в полторы тысячи головорезов, с тремя десятками пулемётов, шестью полевыми 75-мм пушками и парой гаубиц 150 мм. Но и это ещё не всё. Исходя из особенностей местности и сложившейся обстановки, можно предположить, что справа от нас на луговине за прудом немцы развернут дивизионный артполк. Во всяком случае, на их месте я бы поступил точно так. А это две дюжины 105-мм гаубиц, и дюжина шестидюймовок 150-мм. Если они начнут по нам работать, то здесь останется только мелкая труха, пыль и мокрые пятна. Поэтому… Товарищ лейтенант Батура, Евгений…
— Михайлович.
— Евгений Михайлович, у вас есть реальный шанс разгромить артполк хвалёного вермахта.
Летёха от неожиданности вскинул голову и выпучил глаза, но тут же собрался.
— Отсюда в сотне метров с шоссе вправо отходит наезженная просека лесничества. Берите обе машины и обе резервные пушки и гоните по той просеке. Эта дорога по краю леса огибает поле и выходит немцам во фланг. Со всеми объездами здесь километра четыре, за полчаса доберётесь. Пока встанете, определите позиции и устроитесь, начнёт смеркаться. Сумеречный лес вас скроет, а стоящие на открытом месте немцы, на фоне ещё светлого неба будут, как на ладони. Под вашим интенсивным обстрелом они не смогут быстро развернуть свои тяжёлые гаубицы. К тому же по норме расхода боеприпасов рядом с орудиями будет находиться около полутысячи фугасных снарядов. Уверен, что в два десятка выстрелов вы немцев уничтожите. Это может спасти всех нас. Действуйте.
Лейтенант убежал к пушкам, а я продолжил:
— Товарищ лейтенант Строгов…
— Валентин Борисович.
— Валентин Борисович, ваша позиция на левом фланге позволяет простреливать всё поле перед нашими окопами. Немцам на шоссе будет тесно, и они обязательно выгонят средние танки на открытое ровное пространство и попытаются нас обойти. Поэтому ваша главная задача, как можно больше сжечь танков в поле и не пропустить их в обход высоты. Сначала на съезде с дороги, когда они напорются на мины, начнётся неразбериха, а потом они начнут широко расползаться и двинутся в вашу сторону. Сумерки, минная опасность и скученность заставит их осторожничать и беспорядочно маневрировать, что затруднит им прицельную стрельбу. Не упустите удобный момент. Пусть пехота вас не отвлекает. Ваши цели — танки. Теперь ты, Александр…
Сашка на секунду обалдел, но быстро сообразил:
— Мефодьевич я.
— Александр Мефодьевич, бери оба ДШК, три трофейных пулемёта и отделение бойцов помимо пулемётных расчётов. Слева от позиции лейтенанта Строгова окраина леса тянется вплоть села Деревянчицы, а там проходит второстепенная дорога в Слоним. Между ней и нами открытое поле, и оттуда к нам во фланг могут пожаловать гансы. Вряд ли это будут танки, почва не позволит. Скорее всего, мотоциклы и пехота. В крайнем случае — ганомаги. Закроешь фланг пулемётами, а со стороны леса перекроешь подходы растяжками. Гранат не жалеть. Позиции меняй почаще. Если что пришлёшь посыльного. При необходимости поможешь лейтенанту Строгову, или он тебе. Действуй.
— Кузьма Петрович, — обратился я к Пилипенко, — здесь шоссе закупорено. Во время боя немцы пробку не смогут растащить, да и я со своим ружьём не дам этого сделать. Поэтому противник захочет обойти заслон. А вы с вашими сорокапятками должны его хотелку ампутировать под самый корешок. Если здесь по фронту наверняка расползутся «тройки» и «четвёрки» и будут нас долбить
