просто попросят снять верх, больше ничего. Но только помните, пожалуйста, что вы еще не получили работу: завтра у вас будет пробная съемка, а там посмотрим, что скажет Теренс. Постарайтесь ему понравиться.

Утром я вновь отправилась в студию. Теренс Донован не смог сдержать смеха при виде меня:

– О-о-о-о, привет! Рад, что ты пришла. Как тебя зовут?

Он был очень терпелив. У Теренса были дети, и он с самого начала понял, что я и сама еще напуганный ребенок, который пытается выжить в чужой стране. Он угостил меня чаем и стал показывать альбомы со своими работами.

В тот день я поняла, что рождена быть моделью. Как настоящий профессионал, я встала за черту, одним движением руки сбросила свой верх и смело посмотрела в объектив.

– Пойдем в другую комнату, я покажу тебе несколько снимков.

Соседняя комната была доверху уставлена шкафами и коробками. Из одной он выудил календарь с фотографиями роскошных женщин – на каждой станице была новая модель.

– Видишь? Это прошлогодний календарь Пирелли. Я делаю его каждый год. В этом будет совершенно новая концепция – только африканские женщины. На каких-то фотографиях ты будешь одета, на других – оголена.

Теренс подробно рассказал мне, как проходят съемки, разложил все по этапам. Он казался очень убедительным и добрым – я больше не думала, что он толкает меня на какую-то мерзость.

– Ты готова? Пора сделать несколько снимков.

Я была готова еще вчера, когда узнала свой гонорар за снимки. Но сейчас мне было спокойнее идти на этот шаг.

– Да, я готова.

В тот день я поняла, что рождена быть моделью. Как настоящий профессионал, я встала за черту, одним движением руки сбросила свой верх и смело посмотрела в объектив. Невероятное чувство! Фотография получилась замечательной – черно-белая, очень естественная и ни капельки не пошлая. С нее на меня будто смотрела наивная девчонка Варис, малышка из Африки, которая подставила под солнышко маленькую грудь.

Вечером я получила извещение из агентства, что меня взяли на эту работу и на следующей неделе я поеду в Бат. Я позвонила Веронике и сказала, что не могу позволить себе прогул в «Макдоналдсе», потому что неизвестно, когда я получу свои деньги за съемку, а мне нужно на что-то жить и платить за комнату. Она меня успокоила и предложила аванс. Больше на смену в «Макдоналдсе» я ни разу не выходила.

После разговора с Вероникой я обежала все общежитие и хвасталась свей новостью каждому встречному – даже незнакомцам.

– Варис, господи, прекращай уже так хвастаться! – наконец сказала Хальву. – Ты же сиськи будешь показывать, да?

– Да, и за целых полторы тысячи!

– Так много за такие крошки? Тебе должно быть стыдно, – смеялась подруга.

– Ой, это правда не то, о чем мы сначала думали! Это очень красиво и совсем не похоже на мерзкие порнографические снимки! А еще я поеду в Бат и буду жить в каком-то роскошном отеле, представляешь?

– Ладно, ладно. Только, пожалуйста, не трепи об этом направо и налево, хорошо?

В ночь перед отъездом мне не спалось – я была так возбуждена предстоящей поездкой! Я ведь никогда раньше нигде не была, а тут мне даже заплатят за то, чтобы я поехала в другой город. А еще утром за мной должны были прислать лимузин, который бы отвез меня на вокзал Виктории. Там у поезда собиралась вся съемочная группа: фотографы и их помощники, художник-постановщик, четыре фотомодели, визажист, стилист и я. Я приехала самой первой, так я боялась опоздать. Следом появилась Наоми Кемпбелл.

Как и говорила Виктория, отель «Ройялтон» был шикарен, как дворец. И для каждой модели на дни съемок был забронирован отдельный номер! Это не укладывалась в моей голове. В первый же вечер ко мне постучалась Наоми и попросилась переночевать у меня: одной ей было страшновато. Наоми тогда было лет пятнадцать или шестнадцать. Она показалась мне очень милой, поэтому я только обрадовалась возможности познакомиться с ней поближе.

– Только, Варис, прошу, не говори никому, ладно? Они с ума сойдут: такие огромные деньги за номер, в котором никто не живет.

– Да не волнуйся ты, это останется в секрете.

В жизни я столько всего натерпелась и насмотрелась, что к восемнадцати годам была намного мудрее и опытнее многих вокруг. В душе я уже была в возрасте «матушки», вечно о ком-то заботилась и помогала.

Следующим утром у нас начались съемки. Фотографировались мы по очереди – сначала готовят первых двух девушек, и когда они уходят на площадку, макияж и прическу делали двум другим. Я попросила парикмахера состричь мои волосы – в то время я была полновата для модели (работа в «Макдоналдсе» и обеды сочными бургерами не прошли бесследно), и мне казалось, что с короткой стрижкой я буду смотреться лучше. В итоге мне состригли почти все волосы, осталось лишь по два-три сантиметра с каждой стороны.

– Вау, Варис! Ты так изменилась, здорово!

Я, однако, решила, что этого недостаточно, и хотела заодно выкрасить волосы в блонд. Парикмахер, правда, мою идею не оценил:

– Еще чего! Я точно не буду так тебя уродовать. Это полное безумие!

А Наоми подошла ко мне и, смеясь, сказала:

– Варис, я чувствую, что скоро ты станешь очень знаменитой. Не забудь про малышку Наоми тогда, хорошо?

Но вышло все наоборот, и звездой стала Наоми.

Мы провели на съемках шесть дней, и все это время я просто не могла поверить, что мне за это заплатят. Моя фотография в итоге оказалась еще и на обложке календаря.

В Лондон мы также вернулись поездом, где меня встретил лимузин с шофером. Первым делом я решила заехать в агентство. Не успела я переступить порог, как мне сказали идти на новый кастинг, который проходил в соседнем здании. Мне совершенно не хотелось никуда идти, я очень устала с дороги и не была готова к кастингу эмоционально. Но менеджер была непреклонна:

– Нет, Варис, завтра будет поздно. А это такая замечательная возможность, сейчас ищут девушек для нового фильма о Джеймсе Бонде, «Искры из глаз». В главной роли сам Тимоти Далтон! Давай, оставь нам свою сумочку, мы тебя проводим.

Здание действительно находилось прямо за углом.

– Видишь дверь, в которую постоянно кто-то входит? Тебе туда, смелее!

Я вошла. За дверью была такая же атмосфера, как на кастинге у Теренса Донована, только в миллион раз хуже. Шикарных девушек было еще больше, целая армия уверенных красоток. Вышел помощник режиссера и объявил, что каждой дадут несколько реплик, которые нужно будет произнести на камеру. От этой фразы у меня ком встал в горле, но я заставила себя успокоиться – в конце концов, я же работала с самим Теренсом Донованом, снималась для календаря Пирелли! Теперь для меня не должно быть ничего невозможного.

Мы провели на съемках шесть дней, и все это время я просто не могла поверить, что мне за это заплатят. Моя фотография в итоге оказалась еще и на обложке календаря.

Когда подошла моя очередь, меня проводили в студию и сказали встать на черте.

– Ребята, знаете что? Хочу вас предупредить, что по-английски я говорю неважнецки.

– Ой, да это ничего, мы дадим тебе шпаргалку со словами. Прочитаешь с листа.

«О Аллах! Что подумают обо мне эти люди, когда я скажу, что и читать тоже не умею? Это будет такой позор!» Я решила позорно сбежать со студии.

– Извините, мне нужно выйти на пару минут.

Я вышла из здания, забрала