за каким-нибудь веселым фильмом и вкусностями из китайской забегаловки – отметить мой отъезд. Едва мы добрались до дома, у Мэрилин все же сдали нервы, и она попросила паспорт обратно:

– Варис, извини. Я не могу, это слишком большой риск. Отдай паспорт, я спрячу его куда подальше.

Я с грустью вернула его, понимая, как на моих глазах рушатся все мои мечты. Смириться с этим я не могла.

– Хорошо, держи. Я не буду настаивать. Не хочу, чтобы ты шла на это, не будучи уверенной на все сто. Поступим так, как хочешь.

На самом деле, как только Мэрилин заснула, я начала планомерно обыскивать ее комнату. У нее было очень много книг, и мое чутье мне подсказывало, что в одной из них как раз спрятан мой паспорт. Я очень торопилась, потому что лимузин должен был приехать за мной на рассвете. Шлеп! Как я и предполагала, паспорт выпал из одной книги. Утром я тихонько улизнула и стала дожидаться водителя на улице, иначе бы он перебудил весь дом и моя уловка раскрылась для Мэрилин и ее мамы. В семь часов мы поехали в Хитроу.

Выехать из Англии было нетрудно. Съемки прошли очень легко, я попала в несколько эпизодов, где должна была изображать одну из красоток, отдыхающих у бассейна. Была еще одна сцена – мы сидели в потрясающем доме в Касабланке и пили чай, и тут в комнату, провалив потолок, вваливается Джеймс Бонд. Мы по сценарию должны были заламывать руки и кричать что-то вроде «О Аллах!».

В перерывах между съемками мы слонялись по дому, отдыхали у бассейна и очень много ели. Я была рада быть на солнце – после стольких лет в сером промозглом Лондоне было чудесно вновь чувствовать на коже припекающие лучи солнца. Я держалась обособленно, потому что не знала, как начать общаться с киношниками. Они все были такие красивые, уверенные, отлично говорили на английском и знали друг друга много лет – их общество казалось мне закрытым и привилегированным. Вечерами я выходила пообщаться с «матушками», сидевшими на крылечках домов. Ни они, ни я не знали языков, поэтому в основном мы просто перебрасывались парочкой знакомых слов и улыбались друг другу.

Я была рада быть на солнце – после стольких лет в сером промозглом Лондоне было чудесно вновь чувствовать на коже припекающие лучи солнца.

Как-то раз один из членов съемочной группы позвал всех посмотреть на гонки на верблюдах. Когда несколько забегов закончились, я подошла к наезднику и спросила, могу ли я принять участие в следующей. Он объяснил, что женщинам запрещено участвовать в таких скачках на верблюдах.

– Спорим, что я тебя обгоню? Ты это знаешь и потому отказываешь – боишься, что девчонка одержит верх!

Араб был в ярости – будет ему тут еще угрожать какая-то пигалица из Лондона! Чтобы проучить меня, он разрешил. Киношники были в шоке. Вокруг меня сразу собралась толпа людей: кто-то подбадривал, кто-то пытался отговорить от этой затеи. Я попросила их всех поставить на меня и наслаждаться тем, как я утираю нос этим высокомерным марокканцам.

В итоге на старте нас было одиннадцать человек – десять мужчин и я. Старт! Все рванули и понеслись что есть мочи. Я было даже пожалела, что ввязалась в эту историю – чтобы управлять верблюдом, нужно быть с ним знакомым, знать его нрав. Они ведь не просто несутся на бешенной скорости, они еще и подбрасывают ездока и раскачивают его из стороны в сторону. Нужно было держаться очень крепко, чтобы не упасть под ноги верблюду – тогда пиши пропало.

Финишировала я второй, чем привела в восторг киношников. Я поняла, что смогла завоевать их уважение, которое только усилилось, когда они забрали призовые.

– Варис, откуда ты так хорошо управляешь верблюдом?

– Проще простого! Тот, кто родился в верблюжьем кресле, ездить на нем точно сможет.

Но верблюжьи скачки были просто цветочками по сравнению с тем, что ждало меня по возвращении в Англию. Выйдя из самолета, мы вереницей выстроились в очередь на таможенном контроле. С каждым шагом к стойке мое сердце билось все быстрее и быстрее – возможно, они приближали меня к аресту.

В Англии очень строгий таможенный контроль, каждого проверяют очень тщательно. А уж если ты чернокожий, то будь уверен, твой паспорт изучат особенно придирчиво. Я так сильно нервничала, что еле держалась на ногах – меня мутило, колени дрожали. «О Аллах, помоги мне сегодня! Помоги, и я клянусь, что больше так рисковать я не буду никогда».

Я уже почти подошла к окошку, как вдруг один из наших – мерзкий парень по имени Джеффри – выхватил паспорт из моих рук. Он был ужасным задирой и обожал издеваться над другими. В этот раз он максимально не ошибся в выборе жертвы – более беззащитного человека в Хитроу он вряд ли бы нашел.

– Ой, ну подожди, не надо…

Я пыталась отобрать у него паспорт, но все без толку: Джеффри был намного выше меня и держал паспорт в высоко поднятой руке.

Все вокруг знали меня как Варис, Варис Дирие, и, конечно, никто не ожидал, когда Джеффри начал орать на всю зону паспортного контроля:

– Боже правый, вы только послушайте! Знаете, как ее зовут? Только представьте: с нами в поездке была сама МЭРИЛИН МОНРО!

– Джеффри, пожалуйста, верни…

Но он просто не мог остановиться – до того ему было смешно. Отдышавшись от смеха, он бросился с моим паспортом в очередь и тыкал им каждому в лицо:

– Видишь? Мэрилин Монро, вы только посмотрите! Какая фифа! Понятно, почему ты перекрасилась в блондинку!

Я только потом узнала, что была такая знаменитая актриса. В моем мире была только одна Мэрилин Монро – моя подруга, спасатель бассейна ИМКА. К моему счастью, я не подозревала, сколько внимания может привлечь чернокожая девчонка из Сомали с паспортом на имя популярной актрисы – наверное, я бы тогда испугалась и не поехала в Марокко. А сейчас мне хватало того, что по документам я уроженка Лондона и, значит, должна свободно говорить на английском.

Киношники невольно начали подливать масла в огонь:

– Эй, откуда такое имечко, красотка? Скажи честно, ты где родилась? Где такой Лондон, где жители не разговаривают по-английски?

На самом деле они лишь подшучивали. Не думаю, чтобы им хотелось сдать меня или пристыдить прямо на глазах у таможенника. Но легче мне от этого не становилось.

Когда этот урод все-таки вернул мне паспорт, я ушла в конец очереди, чтобы не привлекать внимания. Пусть они все пройдут и не мешают мне, а я уж как-нибудь выкручусь.

– ПРОХОДИТЕ, СЛЕДУЮЩИЙ!

Я осталась самая последняя из съемочной группы. Но никто не побежал домой, путаясь в чемоданах и вызывая такси, – все столпились сразу за зоной таможенного контроля, глазея на меня, словно на обезьянку в зоопарке. Всем было интересно посмотреть, как я справлюсь с этим.

«Варис, ты не можешь облажаться. Давай, соберись».

Я подошла к стойке, одарив таможенника ослепительной уверенной улыбкой, и бросила ему:

– Привет!

И ни слова больше – не приведи Аллах, он захочет со мной поболтать. Тогда мой обман раскроется за пять секунд.

Я только потом узнала, что была такая знаменитая актриса. В моем мире была только одна Мэрилин Монро – моя подруга, спасатель бассейна ИМКА.

– Отличная погода сегодня мисс, правда?

– Угу, – кивнула я и снова приветливо улыбнулась.

Все! Таможенник отдал мне паспорт