давить на небольшую грудь, начал надавливать на область сердца. 4–5 надавливаний и вдувание воздуха. Ещё раз, после каждого цикла я пытался услышать изменения. Через несколько минут от меня начал пар валить.

Ну наконец, Мириам завалилась набок и закашлялась, отплёвывая воду. Она открыла глаза, казавшиеся совсем чёрными.

Девочку заколотило от холода. Пришлось закутывать её в свой халат. Вскинув лёгкое тело на руки я побежал к поместью. Навстречу бежали испуганные люди, вбежав в дом, столкнулся с Исой, — где её комната?

Тесть пошёл вперёд, показывая дорогу. В комнате я сгрузил лёгкое тельце на кровать, — так, переоденьте её в сухое и вызовите лекаря. Но перед этим разотрите этой жидкостью. Максуд подал мне флакон со спиртом и я передал его женщинам.

Мы вышли, чтобы дать возможность служанкам растереть и переодеть девочку.

Гости рассосались, остались самые близкие.

Через полчаса приехал лекарь и его отвели наверх.

— Юсуф, мой мальчик. Надо мне было тебе раньше рассказать.

Это Иса вдруг решил разоткровенничаться:

— Мирима я упустил, не до неё мне было. Про её мать я тебе говорил. Она умерла, когда девочке исполнилось девять лет. Строптивая женщина была и дочь так же воспитала, без почтения к семье и шариату. Я даже крестик у девочки отобрал, мать втихаря окрестила её. Ну, ничего. Отправлю к дальним родственникам в Багдад, там её воспитают должным образом. Выдам девчонку за какого-нибудь уважаемого человека.

— Я же тебе сразу предлагал Адилю, вот к её воспитанию я сам приложил руку. Будет достойной женой, ручаюсь.

Чего-то я не понял, одна не подошла, так мне другую подсовывают. Устал я сегодня, да ещё намокшие штаны с рубашкой не способствуют хорошему настроению.

Видимо поэтому, из чистого упрямства я ответил:

— Уважаемый Иса, мы уже практически родственники. Зачем портить сегодняшний праздник, это было всего лишь недоразумение.

После настойчивых попыток компаньона я проявил характер, — Нет, с Мириам мы уже помолвлены. И к тому же, она час назад умерла. Спасти её мне удалось только вдохнув частичку своей души. Поэтому пусть она отдохнёт, не надо её беспокоить.

Иса недоверчиво посмотрел на меня и убедившись в моей непреклонности, похлопал меня по плечу:

— Пусть будет так.

Пришлось остаться на ночь в доме тестя. Лекарь уже давно ушёл, сообщив, что жизни девочки ничего не угрожает.

На следующий день меня в виде исключения пустили к ней. Вообще по обычаю только после свадьбы я мог прикасаться к ней, но тут особый случай.

Мариам полулежала, с подушкой под спиной. Лицо бледное, рядом находилась вездесущая толстуха. Не обращая на неё внимания, я подошёл к кровати.

— Как ты себя чувствуешь, Мириам?

Вместо ответа она закрыла глаза.

Нормально так, что, не надо было её спасать?

— Девочка моя, что я не так сделал? Почему ты обижаешься на меня?

Тат несколько мгновений молчала, а потом спросила:

— Зачем Вы спасли меня, я не хочу жить.

Ну, я так не играю. Мне ещё суицидницы не хватает, я надеялся, что вчера был несчастный случай.

— А что, жизнь так не мила?

В ответ я услышал немало интересного. В частности, наблюдается конфликт на религиозной почве. Маменька за несколько лет воспитала дочуру в нетерпимости к другим религиям. У девчонки синдром фанатички, рвётся в невесты Христовы. Тогда понятно, она считает, что предаёт господа бога тем, что выходит за муж за иноверца.

Чего-то я не понимаю. Мне казалось, что в это время здесь с уважением относятся к иноверцам. Более того, под давлением обстоятельств происходит смешение, евреи выдают дочерей за мусульман, христиане тоже не гнушаются этим. У женщин вообще не спрашивают их мнения. Их участь незавидна, или покорно следовать своей судьбе — или побитие камнями, утопление с мешком на голове, а может и что-нибудь похуже из варварского ассортимента.

Поэтому мне удивительно слушать эту лабуду. Ладно, до свадьбы время есть, что-нибудь придумаю. На худой случай разведусь позже, только при свидетелях трижды сказать "расстаюсь" и свободен, как птица в полёте. Правда в этом случае ухудшатся отношения с родителем невесты, на него падёт позор.

Через неделю впечатления об этом случае притупились. Заботы затянули меня в омут проблем. На стройке постоянно требовалось моё присутствие. Мокрый период закончился и Санимар утроил количество работающих. Я утверждал изменение в первоначальный проект. Менялся материал, что-то не завезли, зато ушлый грек сумел перекупить готовые колонны для фасада дома.

Ещё раз с невестой мне удалось встретиться в саду их поместья. Нам удалось опередить спешащую за нами старуху и поговорить на едине, а Максуд перехватил и отвлёк дуэнью.

— Мириам, я тоже не хотел этой свадьбы. Но наши дела с твоим отцом способствовали этому собятию. Но давай посмотрим на свадьбу с другой стороны. Ты женщина и рано или поздно станешь чей-то супругой, нарожаешь несколько детей и будешь ублажать нелюбимого мужа. А ведь он может оказаться стариком или потным толстяком

Девушка идёт рядом, лицо закрыто и непонятна её реакция.

— Поэтому давай не создавать друг другу проблем. Я не собираюсь брать тебя силой и вообще предпочитаю взрослых женщин.

— Хм, а я уже взрослая.

— Ну да, и как взрослая прыгнула в воду?

Девочка не ответила сразу. А потом быстро перекрестилась и прочитала молитву.

Хорошо старая дуэнья не увидела, а то был бы скандал.

— Хорошо, я понял. Верь хоть в чёрта, только если тебе дорога жизнь, скрывай это пожалуйста.

Чувствуя, что девчонка не решается, я спросил, — Мириам, ты хотела со мной о чём-то поговорить?

— Нет, нет, хотя, может быть, да, хочу.

Информативное предложение, я не мешаю, жду продолжения.

— Юсуф, мне сказали, что ты странно меня спасал. Делал не понятные вещи.

А, понятно, что любопытство мучает женскую душу. Я не тороплюсь отвечать, делаю вид что увлечён полётом птицы высоко в небе.

— Нет, я не могу открыть тебе тайну, меня этому научил один мудрый дервиш.

Вот, совсем другое дело, типичная девчонка. От нетерпения даже начала подпрыгивать, коснулась рукой моего плеча в попытке остановить и заставить говорить.

— Но если ты снимешь никаб, я попробую. Понимаешь, тут надо видеть глаза, иначе никак.

Наплёл всякую лабуду, но зато ещё раз увидел симпатичное личико. Глазки горят от нетерпения, развлечений поди мало в гареме то. А тут

тайна важная.

— Понимаешь, ты ведь почти умерла. Но душа не успела покинуть тело и я закрывал тебе рот, чтобы она не вылетела. А ещё, у тебя не болит тут? — и я показал в район рёбер. Девочка кивнула, — очень болит.

— Это потому что мне