видели перед собой только ощетинившееся мясо, до которого не могли добраться.

И даже когда через дыры в прохудившейся крыше заалел горизонт, они не оставляли попыток разорвать барьер и погрузить зубы в плоть одноглазого. Так и сдохли — одна половина рассыпалась углями на подступах к гробу, другая сгинула, запоздало попытавшись сбежать и вспыхнув как свечки при первых лучах зародившегося рассвета.

Глава 12

— Не знал, что ты якшаешься с такой мразью… Впрочем, чего ждать от дочурки Кречета, — проговорил Драко, пока пленников мотало из стороны в сторону, а колеса громыхали ухабистой дороге.

Грубо сколоченному, скрипучему фургону, который тащился на цепи за другим груженым вагончиком, было ой как не просто передвигаться по дорогам Пограничья. Но таборщики спешили и как могли подстегивали лошадей. Солнечный денек был в самом разгаре, едва пробиваясь под разноцветный полог.

Со связанными руками усидеть на скачущем полу было ой как непросто. Игриш с Малуньей, сидя спина к спине, из последних сил старались не хлопнуться на очередной кочке. Еще один синяк мальчику был не к чему, он и так едва мог открыть сильно заплывший глаз.

Изрядно потрепанный Драко развалился на козлах, нервно крутил в пальцах шкатулку и время от времени поглядывал на пленников с выражением, не обещавшим ничего доброго. Скулу юноши украшал свежий шрам от когтистой лапы.

— Так она твоя? — подбросил Драко шкатулку. — Вижу, что ты глаз не сводишь с нее. Знакомая?

— Это шкатулка Божены… — отвернулась ведьмочка. — Лучше выброси ее. Она проклята.

— Ага, нашла простофилю! — хмыкнул Драко и спрятал вещицу в карман. — На такой можно неплохо навариться на ярмарке. Сунул ее какому-нибудь толстосуму и дело в шляпе! Или там внутри что-то ценное?.. Покажешь, как открыть?..

— С чего бы мне облегчать тебе задачку? — хмыкнула ведьмочка.

— В благодарность за спасение? Твой кошак задрал двоих наших. За это тебя по всем законам табора полагается раздавить телегами. А мы тебя и пальцем не тронули, ведьма.

— Во-первых, это не мой кошак, а зверь Хель, который сам едва не сожрал нас. Во-вторых, одного “спасибо” тебе будет вполне достаточно, раз уж мы сидим тут, со связанными руками и едем невесть куда. Да и не напомнишь мне, кто размахивал железкой у меня перед носом? Кажется, ты! Нашелся спаситель, на мою голову.

— Да? Предлагаешь отпустить тебя и вот этого вот, дружка… Как, говоришь, кличут твоего друга? — обратился Драко к Игришу. — Слышишь, ты, оглох что ли?

— Я не говорил… — с трудом у него получилось разлепить губы, липкие от крови.

За Драко ответила нагайка. Игриш взвыл и таки повалился на пол, потянув за собой визжащую Малунью.

— Драко, хватит! — кричала она, пока кожаная плеть змеей извивалась в руках юноши.

— Молчи, дура, не с тобой балакаю! — рявкнул Драко, забираясь под полог и присаживаясь на корточки. — Пусть скажет спасибо, что до сих пор дышит. Очень уж у меня руки чешутся выбросить его в овраг вот прямо сейчас! Но ты сказала “нет”. Значит, потом. Когда сделаешь дело.

— Не собираюсь я делать никакое “дело”! — пыхтела Малунья, пытаясь сесть, но барахтающийся Игриш мешал ей выпрямиться. — Тупой что ли или глухой? Думаешь, это как в сказке? Щелкнул пальцами, и в воротах проделана огромная дыра? Без метлы, без серег… без сапог, в конце концов, я как голая!

— Та белоглазая тварь, которую мы схватили в лесу, говорила то же самое… — покачал головой Драко, — а потом, стоило только нам отвернуться, пустилась колдовать. Пришлось немного помять ей бока, чтобы утихомирить дурочку.

— Какая белоглазая?! — вырвалось у враз побледневшей Малуньи и она повалилась прямо на Игриша. — Хлоя?!

— Как хорошо, что ты сразу поняла о ком я, — прыснул Драко, наблюдая как они ворочаются на подпрыгивающем полу. Юноша и пальцем не пошевелил, чтобы помочь им. — Так что, прошу, не держи меня за простака! Той ночью, когда ты обращала опричника в волка, с тобой не было никаких метел с серьгами.

— Ты не понимаешь, — промямлила Малунья, когда они с Игришем наконец сели обратно спина к спине. — Я готовила это превращение очень долго… и для другого. Даже пришлось взять кое-что у Хель без спросу…

— Ага! Значит, это ты спасла шкуру этого опричника?!

— Спасла… — насупилась Малунья. — И что из того?

— Ничего иного от ведьмы и не стоило ожидать…

— Я ведунья, а не ведьма!

— Ха! А есть разница?

— Большая…

Драко на это только хихикнул.

— Сначала спасаешь убийцу моего отца. А теперь путаешься с его дружками. Хороша наша Малунья-Шалунья… Вся в папашу.

— Не тебе мне указывать, с кем мне “путаться”! Твой папаша тоже, знаешь ли, хорош. Ни у кого не спрашивал с кем ему путаться. Да и ты с Гароном…

— Ну, Малунья… — сжал зубы Драко. — Ты ходишь по самому краю! Скажи спасибо, что о том, кто ты такая, знаю один я. Лучше закрой ротик, а то как бы я не отрезал твой длинный язычок, пока он не сболтнул лишнего. Мы с дядькой сделали то, что следовало сделать давно — шаг к тому, чтобы срубить голову Шкуродеру и освободить Пограничье! Еще спасибо скажете, что мы убрали эту вшивую шавку Крустника. После того как ты с этой Хлоей поможешь нам в этом — сломаете стену в острог и натравите воронья на тех, кто решит защищать Шкуродера. Это же твои поганые птички налетели на нас вчера, правда? Не отворачивайся, по глазам вижу, что это твоя работа, — он ткнул пальцем в шрам на скуле.

— А тебе даже идет… — дрогнули губы ведьмочки.

— Две ведьмы же лучше, чем одна, верно? — продолжал Драко. — Может, шепнешь ей что-нибудь, чтобы она стала сговорчивей? Сделаете дело и можете ступать на все четыре стороны. Хотя зачем вам уходить? Вольное Пограничье примет всех бедных да убогих, даже ведьм, если только они не враги народу Пограничья. Но вот ты, засранец, не обольщайся, — кивнул он Игришу и ухмыльнулся. — После того как мы возьмем острог, я лично посажу тебя на кол. Присядешь рядом со Шкуродером за компанию. И с этим… как там его?

— Каурай тебя самого на кол посадит, недоумок… — отозвался Игриш со смешинкой в дрожащем голосе. — Не помогут тебе ни твои дружки, ни украденный у него меч.

— Что? Что ты сказал?!

— Что слышал… — ответил ему Игриш. — Он оставил с носом самого Крустника. Какой-то вшивый таборщик для него — просто клоп под сапогом.

— Не слушай его, Драко, — взвизгнула Малунья, видя что Драко выкручивает хрустящую плетку. — Паренек малясь повредился рассудком…

Но нагайка все