кто годы верно служили Шкуродеру и обворовывал Пограничье. Знай же, что огонь полыхает только в домах шкур, которые смиренно продавали свою землю, хлеб и волю за кровавые медяки Крустника.

— Это когда это ты успел стать таким патетичным? Кровавые медяки? Продавали волю? Эхма, вижу знакомые мотивы! Это что же, наслушался как бает наш общий знакомый?..

— Иди молча уже… Все в сборе? — кивнул Драко, подводя пленников к грузовой телеге, откуда на землю спускали здоровенную дубовую бочку. — Хорошо. Вытаскивай ее — думаю, ей уже хватит.

Приятели Драко выхватили ножи и, пинком опрокинув охнувшую бочку, принялись ковырять крышку. Когда бочка была наконец открыта, Драко сел на корточки и ударил пару раз о деревянную стенку:

— Ты чего там скурвилась уже? — крикнул он. — А ну вылезай! Скажешь привет своей подружке.

Изнутри послышался болезненный стон, кто-то зашипел и крепко ругнулся, а потом на свету показалась растрепанная русая шевелюра, а за ней зверски избитая женщина в оборванном платье.

— Быстрей, давай, — нетерпеливо похлопывал по бочке Драко, пока Хлоя, охая и постанывая, выползала на траву. — Я бы на твоем месте радовался, оказавшись на свежем воздухе после целой ночи там.

Женщина полностью вылезла из бочки и начала выпрямляться, громко хрустя позвонками. Ее платье было все изорвано и едва держалось на осунувшихся синюшных плечах. Руки были крепко связаны за спиной.

— Да нет, милок, — попыталась она ответить как могла непринужденно. — Не таков твой бочонок, чтобы сломать старушку Хлою, — хохотнула она и отбросила волосы назад.

Несмотря на распухшую губу и полный набор кровоточащих синяков, Игриш все же признал в ней одну из ведьм, от которых они с Бесенком сбежали пару ночей назад. Хлоя…

— Милош предлагал распять тебя на воротах вашего гадюшника, — сказал Драко и изысканным жестом убрал с ее раздувшегося лица пару прядей. Она поморщилась, когда он слегка дотронулся до ее разбитой брови. — Но я придумал кое-что получше. Для дела.

— Где, кстати, этот паршивец?

— Не твое дело.

— Надеюсь, что на конце у твоего дядюшки. Передай ему, что он и у меня может взять за щеку, — огрызнулась Хлоя, невидяще устремляя глаза мимо лиц. — Да и ты, Драко, не стесняйся. Твой бочонок, конечно, помял мне косточки, но на то, чтобы трахнуть тебя в твою тощую задницу у меня силенок хватит.

Драко притворно рассмеялся и с размаха влепил ей пощечину. Хлоя едва не полетела на землю, но его приятели удержали ведунью на ногах. Не успела она твердо встать на своих двоих, как ее тут же оттолкнули, словно таборщикам попалась какая-то пакость. Хлоя закачалась, но смогла удержаться. Нагнулась и сплюнула себе под ноги.

— Если ты все еще думаешь, что я буду помогать вам с Гароном и тем немытым говном, который называет себя Коляда, то почему бы вам не отсосать друг у друга, голубки? Это будет куда умнее, чем то, о чем ты смеешь просить, малыш.

— Радуйся, что Коляда тебя не слышит, — цыкнул зубом Драко. — А то бы давным-давно отрезал бы тебе ноги, посадил на цепь и заставил бы бежать вприпрыжку. И то, тебе повезло куда больше чем твоим подружкам…

— Что вы с ними сделали, выродки?! — сглотнула Хлоя.

— То же, что сделаем с тобой, если ты продолжишь упираться. Кстати, тута с нами и твоя милая ученица. Малунья, поздоровайся с тетей.

Стушевавшаяся Малунья исподлобья глядела на Хлою, но не сказала ни слова. Тогда Драко больно дернул ее за волосы — ведьмочка вскрикнула, едва не повалившись на землю.

Хлоя на это только прыснула со смеху:

— Эта твоя “Малунья” кричит как беременная корова!

— Хлоя, это я… — пискнула она, когда Драко щелкнул зубами прямо у нее перед носом и больно ущипнул за плечо.

— Не верю, — слегка качнула головой ведунья. — Настоящая Малунья, конечно, безмозглая дуреха каких поискать, но даже у нее хватило бы мозгов не вляпаться в этот капкан. Наверняка она уже далеко от всего этого бардака.

Тогда Драко выхватил кинжал и приставил его Малунье к горлу.

— Хлоя, да это я же, твоя Малунья! — зашлась ведьмочка визгом, когда острие опасно укололо ее под подбородком. — Скажи, что узнала, хватит придуриваться!

— Если ты и вправду Малунья, то ты мигом прикусишь свой неуемный язычок, — проговорила Хлоя, не поведя и бровью. — Забыла правило, дура? Ведунья умеет держать язык за зубами.

— Рад, что вы узнали друг друга, девочки, — довольно ухмыльнулся Драко, убирая кинжал. — А теперь поболтайте. До вечера. Когда мы доберемся до стен острога, извольте приготовить заклятье, чтобы обрушить стены Валашья. Если его не будет, мой дядя очень сильно расстроится.

— И не думай мне угрожать, мальчик, — холодно проговорила Хлоя, выставив подбородок. — Ты не знаешь о чем просишь.

— Да что ты? — поднял бровь Драко. — Летать по небу на метле, насылать болезни и мор для вас, ведьм, в порядке вещей, а проделать дырочку в заборе — нет?

— Я не ведьма, это во-первых, — сощурилась Хлоя, на что Драко с таборщиками охотно хмыкнули. — А во-вторых, речь идет о том, что для меня неприемлемо.

— Что же это? Гордость?

— Нет, — покачала она головой. — Гадливость. Я никогда не помогала, и впредь не стану помогать такой падали как вы.

Игриш подумал, что на это Драко вновь разозлится и набросится на колдунью с кулаками, но юноша только расплылся в довольной улыбке.

— Хорошо, — кивнул он. — Я уж думал, что ты скажешь не “неприемлемо”, а невозможно. Это меняет дело. Значит, нам нужно только поднажать.

И тогда он ударил ее. Жестко, прямо в живот, от чего колдунья со стоном согнулась пополам и рухнула на землю. За ней полетела и Малунья, навалившись на нее грудью, и они обе завопили, пока таборщики осыпали их ударами и пинками. Игриш попытался остановить их и с криком бросился на Драко, но тот, быстро развернувшись, ударил Игриша коленом по голове. Сознание на мгновение покинуло мальчика.

…когда он очнулся, лагерь продолжал жить своей жизнью — таборщики раздували похлебку, чинили сбрую, поили лошадей. Все делалось в страшной спешке: еще чуть-чуть и они готовились снова сорваться в путь.

Куда унесли ведуний, Игриш не видел — к нему повернулся разгоряченный Драко со сбитыми в кровь кулаками.

— Очухался? — спросил он мальчика, разминая кисти. — Пошли, дам тебе чего-нибудь пожрать, раз уж убивать тебя пока рановато.

Глава 13

Его разбудил тяжелый удар.

Одноглазый встрепенулся и подскочил с пола, где его сморил сон. Церковь была пуста. В щели, оставленные в потолке ночными гостями, вовсю лился яркий полуденный свет.