— Мне жаль. Сочувствую, — тихо сказала она, хотя любые слова казались лишними.

Элла ненавидела себя за свой эгоизм. Узнав о семье Вадима от Тарасовой, она думала только о себе, а не о том, как он пережил потерю жены и дочери. Конечно, Вадиму трудно говорить о них, ведь любое воспоминание причиняло ему боль.

— Что случилось? — тихо спросила она.

— Снежная лавина сошла на деревню, где жили родители Ирины, в тот момент, когда они обе находились там. Только на третий день спасатели нашли Ирину, а еще через два — Клару… Она все еще сжимала куклу.

— Когда это было? — только и смогла вымолвить Элла.

— Десять лет назад. — Глаза Вадима чуть заметно увлажнились, было заметно, что ему трудно сдержать слезы. — Как раз сегодня Кларе исполнилось бы пятнадцать.

Зная, что ему всегда трудно справляться со своими эмоциями в день рождения дочери, Вадим специально организовал выезд с друзьями в Монако, чтобы постараться скрыться от воспоминаний.

— Они поехали навестить ее родителей, — сделала вывод Элла.

— Нет, — вдруг резко ответил Вадим. — Ирина уехала, потому что хотела развестись со мной. Я отправился в очередную командировку, а вернувшись, нашел записку: мол, забрала дочку и переехала к родителям, потому что для меня работа важнее, чем семья. Я помчался к ним, хотел сказать, что они — самое дорогое, что есть у меня на свете… но опоздал.

Он не понимал, почему ему вдруг понадобилось все рассказать Элле, но слова сами слетали с его губ.

— О, Вадим! — вырвалось у Эллы, и, больше не в силах сдерживать свои чувства, она бросилась к нему.

Вадим опустил голову и напрягся.

— Ты должна понять, что я не был хорошим мужем, — сухо произнес он, вставая. — Я думал в первую очередь о развитии компании и не уделял достаточно времени ни жене, ни дочери, хотя Ирина часто говорила, что им меня не хватает. Она даже как-то сказала, что я их не люблю… Видимо, мне нельзя создавать семью. Я всегда был эгоистом и ставил собственные интересы превыше всего. В этом отношении я ничуть не лучше твоего отца.

— О чем ты говоришь! — возразила Элла с возмущением. — Ты нисколько на него не похож. Ты не должен винить себя, ведь ты хотел обеспечить семье хорошую жизнь.

Она знала, что не должна влюбляться в Вадима, но в этот момент поняла, что любит его всем сердцем и должна сделать что-нибудь, чтобы помочь ему и облегчить его душевную боль.

— Я хотел купить дом с садом, где Клара могла бы играть, и покупать для нее вещи, которых у меня самого в детстве не было. — Вадим мрачно улыбнулся. — Она любила музыку и хотела играть на пианино, но в нашей квартире не было места для него.

Он обнял Эллу и спрятал лицо в ее волосах.

Как она могла думать, что он — бессердечный человек? Вадим способен любить, но потеря жены и дочери разбила ему сердце, и теперь для него любовь ассоциировалась с мучением.

Открыв глаза на следующее утро, Элла обнаружила, что лежит одна. Она быстро оделась и спустилась вниз на террасу. Вадим сидел за столом и просматривал газету.

— Доброе утро, — приветствовал он ее. — Хорошо спала?

— Я… да, спасибо, — пробормотала Элла, удивленная тем, что Вадим вел себя так, словно вчера ничего не произошло.

На лице — вежливая улыбка, а глаза спрятаны под солнцезащитными очками. Однако еще в постели она решила постараться разговорить его. Ему нельзя прятать все время свои чувства, и Элла хотела помочь Вадиму хоть чуть-чуть освободиться от груза тяжелых воспоминаний.

— А ты как себя чувствуешь? — спросила она, наливая себе апельсиновый сок. — Я… я понимаю, что вчера тебе было трудно говорить о жене и дочери, но… хочу, чтобы ты знал, я всегда готова выслушать, если тебе снова захочется поговорить.

Элла была прелестна, и у нее в глазах Вадим видел заботу о себе. Он сожалел о том, что рассказал ей обо всем. Ее сочувствие заставляло Вадима ощущать себя ранимым и легкоуязвимым, как когда-то в детстве, когда он молился по ночам, чтобы к нему вернулась мама. Она будила в нем эмоции, которых он не мог объяснить или боялся и поэтому стремился сохранить дистанцию между ними, а еще лучше — оттолкнуть Эллу от себя.

— Ты хочешь стать моим психоаналитиком, что ли? — усмехнулся Вадим. — Мне не нужна твоя помощь. Ничто не вернет Ирину и Клару. Ты, Элла, моя любовница… И только. Мне от тебя не нужно ничего, кроме страстного секса. Ясно?

По глазам Эллы он понял, что ему удалось поставить женщину на место.

— Спасибо, что прояснил мою роль в твоей жизни, — сказала Элла холодно. — Прости, но мне нужно пойти принять лекарство. У меня что-то опять разболелась голова.

Испугавшись, что расплачется перед Вадимом и выдаст ему свою душевную тайну, Элла поспешила в дом. В глазах у нее щипало, а вдобавок она почувствовала неожиданный приступ тошноты.

Ей действительно следует принять таблетку. Похоже, приближается очередная мигрень.

Войдя через час в спальню, Вадим обнаружил Эллу сидящей на балконе и на первый взгляд погруженной в чтение книги. Он так пристально посмотрел на нее и ее бледное лицо, что Элла в душе порадовалась своему решению надеть солнцезащитные очки. Так Вадим не мог разглядеть, как у нее от слез покраснели глаза.

— У меня возникли неотложные дела, — почти грубо произнес он. — Мне нужно слетать в Прагу на деловую встречу. Горничная уже собрала для тебя чемодан. Мы проведем там пару дней и погуляем по городу. Ты когда-нибудь была в Праге?

Элла заколебалась. Она целый час провела в размышлениях и пришла к выводу, что не должна продолжать этот роман с Вадимом, зная, что ее сердце принадлежит ему, а он продолжает любить умершую жену.

Однако предложение Вадима выглядело заманчивым.

— Я там выступала один раз, но у меня не было возможности посмотреть Прагу, — медленно ответила Элла, чувствуя, что слезы опять подступают к глазам. — Только мне придется вернуться в Лондон. Маркус звонил вчера вечером, когда ты был в душе. Он сказал, что перенесли сроки записи музыки к фильму, а поэтому репетиции начнутся в самое ближайшее время.

Она не умела лгать и… покраснела.

Вадим обратил внимание на слегка порозовевшие щеки Эллы, но очень быстро они снова стали смертельно бледными. В последние дни она выглядела больной. Или уставшей? Прогоняя прочь беспокойство, он напомнил себе, что они почти каждую ночь занимались любовью, и едва ли Элла могла хорошо высыпаться.

— Почему ты ничего не сказала об этом вчера? — спросил он, нахмурившись.

— Я… Я забыла. — Элла опустила глаза. — Дай мне минут десять, чтобы собраться. Я с тобой доеду до аэропорта. Уверена, там можно будет купить билет на один из ближайших рейсов до Лондона.

— Я же сказал, что горничная подготовила твой чемодан, — с раздражением в голосе напомнил ей Вадим.