какого-то курьера, а потом ему позвонили и сказали, что не могут открыть дверь, – она перевела дыхание. – А потом Джозеф пошел к тебе, и я видела, как он столкнулся с ним у подъезда.

– С кем?!

– С курьером, тот что-то пытался ему объяснить, и они вместе поднялись к тебе. А мы с детьми ждали, а потом… – она вновь сорвалась на всхлипы. – Он попросил остаться в машине, его долго не было, а потом я услышала хлопок, и из окон вырвалось пламя…

«Значит, жене не сказал», – подумал Питерс и потянулся к пачке сигарет, а вслух спросил, пытаясь сохранять спокойствие:

– И?

– Я услышала взрыв, не знаю, хлопок.

– И?!

– И пламя из окон, понимаешь…

– Спокойно, Деб, всё будет хорошо. Что врачи говорят?

– Я не знаю, они меня не пускают. Говорят – «ждать и не волноваться».

– Но хоть что-то известно?

– Они не говорят мне, лишь то, что был «взрыв газа» или что-то навроде этого. Тут в приемной со мной пожарные, сейчас…

– Подожди, какого «газа»?

– Минуту, Эндрю, – звук каблуков по полу, жена Кляйна упрашивала неизвестного взять трубку.

Наконец, мужчина согласился в обмен на ее обещание сесть и успокоиться.

– Пожарный Поучек, восемьдесят четвертый участок, чем могу помочь?

– Я коллега и друг семьи, его жена позвонила мне и я, честно говоря…

– Я вас понял, сэр, – прервал его пожарный. – Минуту, – шорох в трубке, звук такой, словно ветки бьют по стеклу, слышен приглушенный голос пожарного, наверное, прикрывает телефон рукой: – Кирк, пригляди за леди, ок, спасибо.

Вновь шаги и уже отчетливо: «Кэп! Кэп!» – «Что такое?» – «Тут родственник пострадавшего, дадите комментарии?» Вновь шорох, слов не разобрать. «Ну, кэп!» – «Ты сам не можешь?» – «Я так не скажу». – «Твою мать, ладно, давай», – вновь шорох и шум.

– Чертов стажер… – Пауза.

– Да, я вас слышу! – громко сказал в трубку Питерс.

– Я прошу прощения, тяжелый день.

– Понимаю, что там с моим братом?

– Ну, он тяжелый, – устало выдохнув, ответил пожарный, – но, шансы есть.

– Я вас понял. А что именно случилось?

– Пока не могу сказать…

– Я вас понимаю, но и вы меня поймите! Брат должен был приехать утром с семьей на день рождения нашего отца, и у меня тут полон дом родственников.

– Понимаю, сэр.

– Я сам пожарный-парамедик из двадцать третьего в Кливленде, мне нужно знать, что стряслось, – не моргнув глазом соврал Питерс.

Секундная пауза. Питерс представил картину – буквально прочувствовал сомнение и чуть ли не воочию увидел картину, как пожарный в раздумьях отводит от уха руку и глядя на номер пытается вспомнить – проверить код Кливленда.

– Кх-хм, – кашлянул в трубку пожарный, – если как коллеге скажу так, инспектор сейчас на месте пожара и в целом рано делать выводы без его заключения, но по первичному осмотру можно сказать, что это похоже на случайное возгорание. Но, как я и сказал ранее, пока рано говорить.

– В каком он состоянии?

– Тяжелый, – вздохнул пожарный, – ожог шестидесяти процентов кожи, и если между нами, его, скорее всего, охватило пламенем и только сработавшая система пожаротушения его спасла.

– А второй?

– Скончался на месте.

– Его жена сказала о взрыве газа, но насколько я знаю, дом на электричестве.

– Всё верно, это была обратная тяга38. Наверное, что-то закоротило и…

– Вот как… – рука с телефоном невольно опустилась, а из трубки слышалось встревоженное «сэр-сэр».

Пейслайн выпал из ладони и с глухим звуком упал на покрытый мышиным ковролином пол. Перед глазами пошли круги, а ноги подкашивались. Эндрю сполз по стене, а оказавшись на полу, сидел уткнувшись взглядом в одну точку и судорожно прикидывал все за и против. «Если они так быстро добрались до него, сколько осталось тебе? Может ли это быть случайность? А если они это всё из-за нашего последнего разговора? И если они так быстро добрались до него, как скоро они выйдут на меня?» – мысли сменяли одна другую, он поднялся с пола, опираясь о стену.

Ходил по комнате, ошарашено озираясь по сторонам, брал вещь, откладывал, делал круг и брался то за сумку то за куртку – вновь и вновь повторял бессмысленный цикл, но так и не решившись остановиться на чем-то одном, продолжал судорожно ходить из угла в угол. «Что делать? И главное, – помедлил, – а что главное? Выбор лишь между бежать или идти до конца. А если бежать то куда? В Россию? Так там их мало что остановит, только срок отсрочу. – Сел в кресло, закурил. – По большому счету с тобой уже всё решено. Но попробовать стоит».

– Найс, закажи ужин в номер.

– Что желаете на ужин?

– На твой выбор.

– Чаще всего вы заказываете китайскую кухню, предлагаю рисовую лапшу с морепродуктами. Подойдет?

«Да ты издеваешься», – подумал он, а вслух сказал: – Давай. Заказывай.

– А что будете пить?

– Лапши достаточно, заказывай! – теряя терпение, выдавил он и посмотрел на пейслайн. Короткий звонок и остаток средств на экране.

– Так, средства списались. Значит, счета активны, и официального дела на меня нет, уже неплохо, а что делать дальше? – стряхнул пепел на ковролин. – Надо ехать в Сити и чем скорее, тем лучше! – Питерс наклонил голову и уткнулся пустым взглядом в точку под кроватью.

– Да, сделаешь копии всего, что есть и разошлешь по всем издательствам. Да, и прямой эфир, обязательно нужен эфир с роликом или интервью. А кто у тебя есть из смелых и без привязки к издателю? – покусывая губы, стал перебирать имена коллег по цеху. – Может Шон Дигл, – помедлил, смакуя имя на языке. – Да, у парня канал светской хроники в «Пейс Эйр», но почему нет, вполне сойдет. Хотя, можно конечно еще и в «Бед Эпл» попробовать написать, но не уверен, что его тут же не заблокируют, уж слишком это с моей стороны было бы логично использовать свою же площадку.

В дверь номера постучали. Он вздрогнул, лицо покрылось испариной, всё тело холодным липким потом, спина тут же взмокла.

– Да?

– Обслуживание номеров.

– Что? Каких номеров?

– Заказанный ужин, – ответил ровным голосом мужчина из-за двери.

– Не требуется, я передумал! – резко вырвалось у него, и он тут же осадил себя мысленно: «Соберись, идиот, сейчас не время для паники».

– Это Микки Маус, – повторил мужской голос, но уже совсем с другой интонацией.

– Кто?!

– Дверь отрывай, придурок, пока я ее сам не открыл!

Внутри у Питерса всё сжалось, в голову полезли дурные мысли, ему безумно захотелось жить.

– Ну, не тяни, – напомнил о себе голос из-за двери.

Питерс попытался сделать шаг, но ноги его не слушались. «И ты называешь себя военным корреспондентом, ссыкло», – сказал внутренний голос. Собрав все силы, он шел, опираясь руками о стену, в последний момент задержался, не решаясь коснуться ручки, но голос за дверью напомнил о себе вновь, и он открыл дверь.

Отпихнув его в сторону, незнакомец прошмыгнул в номер, прикрыл за собой дверь и окинул пространство пытливым взглядом. Бросив взгляд на Питерса сказал:

– Суши штаны, я из своих! – а оценив обстановку, сухо добавил, – неплохо устроился.

С виду ему было под сорок, глубокие морщины, щетина. Взгляд колкий и холодный, и в тоже время понимающий как у видавшего жизнь дворового пса. Бросив взгляд на Питерса, прислонил палец к уху и резюмировал.

– Мы готовы, жди нас на парковке, – выслушав ответ, вновь окинул номер взглядом и повернулся к Питерсу: – Всё готово, идти можешь? – Слова застряли в груди, и в ответ Эндрю лишь неуверенно кивнул. – Ясно, где твои вещи?

– В сумке, – он указал дрожащей рукой в строну кожаного мешка от «Стайнс» и на лежащие по всему номеру документы.

– Ладно, сам соберу, – сказал незнакомец, отстраняя Питерса к стене, и начал сгребать в сумку разбросанные по номеру записи.

Собрав всё, пихнул Эндрю сумку и спросил:

– Где телефон? – взяв протянутый пейслайн, вытащил батарейку, а сам аппарат положил под сидение кресла.

– Готов? – изучая Эндрю взглядом, спросил незнакомец.

– Накрыло немного, – тяжело дыша ответил Питерс и добавил, – они достали Кляйна.

– Знаю, а теперь соберись, продышись, и выходим.

– Со мной давно такой фигни не было.

– Потом расскажешь, а сейчас просто подумай о чем-нибудь хорошем и дыши, – он сделал жест руками, изображая вдох. – Вот так, вдох и выдох.

– Экспресс-курс для паникеров? – нервно прыснул Эндрю и почувствовал, как и вправду стало легче.

– Ага, вел курсы для беременных.

– Смешно. Ты, который из копов?

– Ричард Бэнкс, а теперь захлопнись и делай всё так,