Но мне показалось, что в рыбачьем домике было здорово, хоть и сыро. Илья развел камин, кинул на деревянную широкую лавку одеяло и достал из своего рюкзака вино, сыр, хлеб и яблоки.

Я сидела на лавке и думала, что с таким мужчиной, как он, не пропадешь. Этот человек умел столько всего, что было даже стыдно за собственную неприспособленность.

Илья протянул мне бутылку вина:

– Хочешь? Пей прямо из горла, я стаканы забыл.

Получилось смешно: ну надо же, только подумала, что с ним не пропадешь! Отхлебнув глоток, я поставила бутылку на стол.

– Не может быть, что здесь нет стаканов. Я поищу…

Рядом с дверью стоял верстак, а над ним висели деревянные полки, заваленные мотками с леской, крючками, коробочками и всяким другим рыболовным хозяйством. Я взялась искать подходящую для вина посуду.

– А что, Никита с Костей здесь часто рыбачили?

– Нет, почему ты это спросила?

– Ну… – Я обернулась к нему. – Как-то Костя сказал, что был на пруду с Никитой. Он тогда еще и простудился. Сказал, что упал в пруд.

– «Упал в пруд»? – переспросил Илья. В его голосе снова прозвучали те нотки, которые мне казались такими загадочными в тот период, когда мы только познакомились. – Никогда не слышал, чтобы они сюда приходили.

– Ладно, не важно.

Не обнаружив ничего подходящего для наших целей, я вернулась на лавку. Илья улегся на нее, положив мне на колени голову, и пожаловался, что боль в спине не проходит. Мы съели сыр с хлебом, причем возникший на пороге Альхан получил, наверное, половину запасов. А потом, вместе с одеялом, но отпихнув нахального пса, который предпочитал лежать на чем-нибудь помягче досок, перебрались на дощатый пол.

– Сегодня, как только вернемся в дом, ты перенесешь свои вещи ко мне, – объявил Илья. – Знаешь ли, мне неприятно обманывать мальчика, которого я считал если не сыном, то племянником.

– Ладно, я согласна.

…Но утром я не переехала к Илье. Я проспала, начисто забыв о бессоннице и кошмарах про темноту.

– Нета, что ты делаешь без меня по ночам?

Никита, одетый в костюм, лежал рядом со мной на постели, обхватив руками мое тело. Услышав его голос, я подскочила:

– Никита… я…

Мне было не по себе, но это пришел момент истины, и, если я снова струшу, это будет непростительно.

– Никита, мне очень жаль, потому что ты был прав, что ревновал к Илье. Я эти две ночи провела с ним. Я люблю его.

Он поднялся с постели:

– Как это? Что ты говоришь?

– Никита, я сделала глупость, что стала встречаться с тобой. Понимаешь, я так влюбилась, как со мной еще не бывало, а он…

– Подожди! Вы с сестрой не просто близнецы, а клоны друг друга. Она мне год назад говорила, что так влюбилась в Костю, как с ней еще не бывало! Это даже смешно! – Никита расхохотался. Смех прозвучал чуть истерично, но продлился он недолго. – Всегда у вас есть кто-то самый-самый, но почему же не я? Ты не видишь, что я устал от того, что происходит вокруг? Господи, пожалейте меня…

Неожиданно он упал на колени и закрыл лицо руками, будто у него разболелась голова. Я ощутила ужас и одновременно беспомощность. Меня всегда пугали эмоционально нестабильные люди, но Никиту мне было еще и жаль. И утешать его я не решалась, ведь мои утешения были бы восприняты как повод для напрасных надежд.

– Не бросай меня, останься! – говорил он, раскачиваясь на полу.

Пытаясь не быть грубой и решив скорее бежать прочь, я сказала:

– Нет, я не могу… Прости меня, прости…

Бочком я стала пробираться к двери. Он вскочил и перекрыл мне дорогу к выходу. Я шагнула вперед, и он схватил меня за руки с такой силой, что я застонала от боли.

– Не смей уходить!

Но на этот раз мне хватило сил вырваться. Я выскочила из его комнаты, как пробка из бутылки шампанского.

Весь этот день до самого вечера я провела на казачьих гуляньях. Сначала я просто не видела ничего, что происходило вокруг, – перед глазами стоял Никита, я ощущала его руки, видела его глаза, его слова, звучащие у меня в голове, напоминали, что я повела себя как «самая похабная стерва» в мире. И к тому же, оказывается, Никита был влюблен в Ветку уже год назад, а она промолчала! Не помню, чтобы она скрывала от меня хоть что-то…

Но потом всеобщее бурное веселье заставило отвлечься от мрачных мыслей. Наблюдать за казаками оказалось необычайно интересно. До обеда мужчины соревновались в джигитовке, устраивали скачки, сражались на шашках, метали ножи и палили из ружей по мишеням в специально обустроенном тире. Женщины пели, плясали под гармонь, лузгали семечки, громко переговаривались, заливисто хохотали и вообще вели себя точь-в-точь как персонажи «Тихого Дона».

Даже понимая, что это имитация, что люди в костюмах не живут такой жизнью триста шестьдесят пять дней в году, я с удовольствием проводила время среди казаков. Тут было красиво, шумно и весело, никто не таил задних мыслей, и, в конце концов, мой прадед тоже был есаулом и моя прабабка пела на станичных посиделках «Ой, то не вечер».

Ближе к ночи, когда в поле развели костры, чтобы жарить шашлыки и печь картошку, ко мне подошел молоденький, лет двадцати, казачок.

– Вы – Нета? – спросил он робко.

– Да.

– Здравствуйте, меня зовут Олег.

– Здравствуй, Олег.

– Я не знаю, как мне обратиться к Виктору Ивановичу. И мне посоветовали вас попросить. У меня есть немного денег, и я хочу организовать в нашей станице производство подсолнечного масла. Мне нужно, чтобы Виктор Иванович разрешил и помог с кредитом. Вы поговорите с ним? А я вас отблагодарю.

Это начинало напрягать.

– Олег, я поговорю с Виктором Ивановичем, если вы не собираетесь обжулить семью. Давайте так: мы установим, что с прибыли вы будете платить деду по десять процентов, до тех пор пока общая сумма этих платежей не составит один миллион рублей. Если в течение года вы не выплатите нам миллион с прибылей – мы закроем ваш заводик. Идет?

Олег оторопел, но согласился.

А я пошла к деду. Мне все равно надо было вернуться в дом, чтобы перенести свои вещи из комнаты Никиты в комнату Ильи. Шляюсь по комнатам и мужикам, как последняя…

– Нета, ты просто акула, – рассмеялся дед, когда я рассказала ему о просьбе казачка и условиях, которые ему выставила. – И правильно. Что-то все разболтались вокруг! И у меня есть к тебе одно предложение. Послушай меня, пожалуйста. Ты еще успеешь переехать…

– Откуда вы знаете?..

– Виолетка – отличный шпион, деточка. Но скоро ты с ней сквитаешься.

– Как это?

Дед встал, подошел ко мне и очень серьезно, почти торжественно произнес: