ты ни была, я с тобой, верен я.

Нет милей, нет красивей, нет лучше тебя.

Да, создал ангела мечты, повстречал, потерял.

Безнадёжно глобус я кручу.

Знать бы, в каком ты краю.

Дать мне знак у Бога молю,

В первый раз хочу верить ему,

Что он есть, поможет, простит,

Что подарит сбыточность мечты

Отыскать то место, где есть ты,

Чтоб навек одну тебя любить.

Не забыть мне тебя, не забыть никогда.

Где бы ты ни была, я с тобой, верен я.

Нет милей, нет красивей, нет лучше тебя.

Да, создал ангела мечты, повстречал, потерял.

Пока Софья и Алексей смотрели друг на друга, пока Алексей пел, Пётр всё же посматривал на сидевшую среди публики Лизу. Она находилась в обществе молодого супруга… Попивая шампанское, она неотрывно следила то за Алексеем, то за Софьей. Видно было по глазам, что в её планах, и Пётр вновь вспоминал, как застал её, подслушивающую у библиотеки, пока Алексей там рассказывал любимой о своём выживании.

Помня о том, что Лиза говорила, как жаждет заполучить Алексея, Пётр был настороже. Он чувствовал, что всё не зря, когда очередной бокал шампанского Лиза протянула супругу, что-то шепнула ему, а тот, видимо находящийся под её влиянием, послушно отправился выполнять просьбу…

Он направился в сторону Софьи и вскоре встал рядом, предложив напиток. Та приняла бокал, погружённая в свою печаль и слушающая следующую песню из прошлого, которую пел возлюбленный. Пётр только и успел дать знак находящемуся недалеко Антону.

Антон стремительной походкой встал подле Софьи, забрав бокал, будто в шутку, и будто случайно пролил содержимое. Строгий взгляд её, на мгновение отвлечённой на подобный жест, тут же сменился на вопрошающий. Антон лишь улыбнулся, разведя руками, и устремил спокойный взгляд на поющего друга.

Услышав совершенно новую мелодию следующей песни, Софья позабыла всё только что случившееся. Алексей пел новую песню, трогая нежной мелодией…

Я искал ответы в небе,

Улетая в прошлый вечер,

Где твоим глазам я верил,

Что любовь твою я встречу.

Но глаза твои печальны,

В них дрожит слеза хрусталью,

И слова твои прощальны,

Расстаёмся…. понимаю…

Только песня не спета.

Ты не знаешь наверно:

Без тебя мне на свете

Не прожить ни мгновенье.

Ты любовь не скрываешь,

Но опять прогоняешь.

Выбирай всё, что хочешь,

У меня ж — только ты.

Разве мы теперь чужие,

Разве мы не любим больше,

Разве всё, что пережили,

Исчезает в эту полночь?

Словно не было и счастья,

Поцелуев и объятий,

Подчинимся ль грубой власти

Гордости да злых проклятий?

Только песня не спета.

Ты не знаешь наверно:

Без тебя мне на свете

Не прожить ни мгновенье.

Ты любовь не скрываешь,

Но опять прогоняешь.

Выбирай всё, что хочешь,

У меня ж — только ты.

Глава — 36

Новая песня добиралась до глубин души Софьи. Она знала, что Алексей таким образом общается с нею. Только почему-то странные чувства внутри не позволяли сорваться с места и кинуться в его объятия. Так хотелось всё позабыть, вернуться туда, где была счастлива, но будущее казалось всё ужаснее и ужаснее…

— Софи, — встала подле неё Александра, пока Алексей пел. — Прости его…. пойми…

— Я, — молвила, еле сдерживаясь со слезами на глазах та. — Я уже давно… всё простила… Я боюсь быть с ним, если дочь не его.

— Это безумие, — удивилась сестра, на что Софья не выдержала и скорее покинула зал.

Она выбежала на улицу, где холод становился всё сильнее. Казалось, он хотел как можно скорее заморозить, но Софье было всё равно. Закрыв лицо руками, она безудержно разрыдалась.

— Софи, — примчалась следом за нею Алёна, тут же накинув ей на плечи шубку. — Сейчас уедем, я уж Шувалову просила. Она идёт… Софьюшка, — обнимала она, но Софья так и рыдала, не находя сил сказать хоть что-то…

Как только она покинула зал, Алексей тут же прекратил выступление. Он направился тоже уйти и, проходя мимо Антона, вручил ему гитару. Недоумевающие о происходящем гости вокруг зашептались, но это не тревожило ни его, ни отправившихся следом друзей…

Выйдя на двор, Алексей только успел заметить, как Софья уже села в крытые сани вместе с Алёной.

— Я утром приеду за тобой и сыном! — обещающе крикнул Николай супруге, но Алёна даже не взглянула.

— Приезжайте утром оба, — вышла на улицу Шувалова, скорее застегивая шубку. — Я уж с ними переговорю.

Она поспешно удалилась к саням, где её уже ждали Софья с Алёной, и вскоре их и след простыл со двора…

— Уехали? — вышли на улицу и Антон с Александрой.

— Увы, — вздохнул Николай. — Я всё могу понять, но как бы хотелось, чтобы жена дома с сыном была, а не весть где.

— Ну, прям не весть где, — улыбнулся Антон. — Шувалова довольно гостеприимна. Завтра заберёшь.

— Я во дворец, — сообщил вдруг Алексей.

Он сорвался с места, вернувшись в дом и в считанные минуты был уже на коне, удаляясь в наступающую ночь.

— Что ж, — глядя вслед так же уехавшему Николаю, вздохнул Антон и обнял кутающуюся в шубку любимую. — Всё теперь наладится и у них.

— Думаешь? — с сомнением улыбнулась та. — А у нас разве наладилось?

— А ты всё ещё сомневаешься? — стал смотреть Антон так, словно испугался, что Александра вновь прогонит.

Она прочитала это в его глазах и с умилением засмеялась:

— Больше нет. Больше нет.

Словно больше шанса не будет, Антон захватил её в крепкие объятия, припав жарким поцелуем к губам. Наслаждаясь столь горячими чувствами, которые передавали друг другу, они на время позабыли, где были…

— Нас могут увидеть, — смутилась Александра, но, не желая, чтобы милый выпускал из рук, уткнулась лицом в его плечи.

— Пусть же видят, — прошептал Антон, так же наслаждаясь быть с нею, радоваться такому подарку судьбы, который оба чуть не потеряли.

— Нельзя, — взглянула с грустью Александра. — Я только овдовела…

— Я люблю тебя, — прошептал Антон в ответ, соприкоснувшись с нею лбами. — Я дождусь, когда мы сможем предстать перед алтарём, но проводить время без тебя не буду.

— Так нельзя, — закрыла глаза в наслаждении слышать такое Александра, и любимый знал это:

— Мы уедем немедленно к тебе, где я буду бесконечно рядом.

— Уедем, — отозвалась эхом она.

Скорее собравшись в путь, и они покинули дом Мещерской, забывая про маскарад, про этот вечер, где друзьям пока не улыбалась удача в любви. Только они были счастливы и беспрестанно целовались в крытых санях, что несли как