Я безотчетно замерла, как замирает один хищник перед другим, когда не желает привлекать к себе излишнее внимание взбесившегося собрата.

Светловолосый встал на ноги, но не успел и поднять головы, как Одри обрушила на него удары. Была кулаками, не сильно умело, но достаточно мощно, чтобы ослабленный кровопотерей вампир вновь рухнул.

По костяшкам Одри струилась кровь. Она судорожно втянула носом воздух, поднесла окрасившийся красным палец ко рту и медленно лизнула. Зрачки девушки расширились, как тогда в клубе, когда она интеллигентно потягивала коктейль с донорской кровью. Но сейчас ей руководило совершенно иное чувство.

Прежде чем несчастный пришел в себя, Одри оказалась на нем. Роскошные локоны мягко защекотали кожу бессмертного, когда вампирша наклонилась, жадно ловя запах железа и соли. Я предчувствовала, что случился дальше, но отказывалась верить.

Змеиный рывок, и белые зубки Одри впились в красивую шею.

Вампир изумленно выдохнул, дернулся, и обессиленно закрыл глаза.

Я с трудом заставила себя не пялиться на пиршество новообращенной. Нетвердым шагом подошла к Стиву и помогла ему подняться. Фамильяр был оглушен, но, не считая ссадин и синяков, цел.

— Одри… — прошептал он. — Где Одри…

— С ней все прекрасно! — рявкнула я. — За машиной, быстро!

Он растерянно кивнул и бросился бежать, не заметив, как его дочь впервые вкушает кровь из живого существа.

Я повернулась к хозяину, надеясь, что последние минуты без моей помощи не стали роковыми, но Адриан успешно, хоть и не без труда отбивался от наскоков прытких собратьев. Их осталось всего трое: низкая худая девушка с узкими пронзительными глазами, скачущая рваными рывками, мощный парень с дредами, метящий по ногам, и гибкая грациозная женщина, плавность движений которой сменяла резкая атака. В руках последней был стилет — старинный и безукоризненно наточенный.

Я налетела на самого медлительного, дредастого крупного вампира. Тот чудом устоял на ногах, и наши лица оказались чудовищно близко. Прежде чем я пустила в ход когти, он сокрушительным ударом обрушил свой лоб на мой.

Мир покачнулся, и я отступила на шаг, где-то на задворках сознания ловя движение воздуха совсем рядом.

Твердолобный вампир вдруг грузно упал передо мной на колени, сжимая хлещущую кровь из-под подмышечной впадины. Адриан возвышался позади него. Пальцы хозяина впились в дреды, отводя голову вампира назад, и движением, которым горные пастухи режут горло барана, Адриан полоснул ножом по мощной шее. Красные капли брызнули на мои кроссовки.

На это ушла всего пара мгновений, и хозяин тут же сместился на пару метров, уходя от навязчивого стилета.

Осталось двое, и Древние до сих пор не явились. Неужели Деви и правда смогла переключить их внимание на нечто иное, хотя бы на этот вечер?

Я качнула слегка гудящей головой, и спину больно прожег ненавидящий взгляд.

Древние, может, и не придут. Но их присутствие не обязательно.

На площадку, под блеклое пятно фонаря медленно, нисколько не торопя волшебный момент расправы, на четырех мощных лапах выползла Орайа. Долго же она заставила нас себя ждать.

Тяжело дыша, демоница остановилась. Принюхалась.

Адриан побелел и отшатнулся к мусорным бакам, а прежде неистовые вампирши с обычным человеческим визгом брызнули в разные стороны.

Только Одри, сидящая на куче пепла, — все, что осталось от несчастного выпитого вампира, — не пошевелилась. Девушка широко распахнутыми глазами смотрела на чудовище, как на тварь из эпизода занимательного фильма. В каком-то смысле ее можно было понять.

Демоница не выглядела реальным существом из этого мира. Скорее, нарисованным спецэффектом или жутким плодом вообращения одурманенного разума.

По взмыленной мощной шее Орайи стекали капли пота, источающие удушливые кислотные испарения. Красную ороговевшую шкуру на спине пересекал толстый гребень кривых багровых шипов, узкие щели глаз сочились алым возбужденным светом.

Кровь и тела поверженных вампиров определенно влекли ее, подстегивали ненасытный аппетит. Рваные ноздри дрожали. На краткий миг я понадеялась, что демоница даст слабину и приступит к незапланированному перекусу, но та проявила удивительное упрямство и отложила на потом раскиданное податливое лакомство.

Теперь ее взгляд блуждал между Адрианом и мной.

Нужно было хватать Одри и бежать, едва началась заварушка. Спасаться, ведь получить потом от Матери почести за Старейшего, будучи мертвой, я не смогу. А лучше было бы до захода солнца прийти к Асвелю и согласиться на его предложение. Выиграет один или двое, какая, в действительности, разница?..

Пока меня раздирали сожаления, Орайа выбрала с кого начать. Теперь она смотрела только на Адриана.

Я похолодела, а затем сознание затопила жгучая ярость, выжигая разумное.

Тело отреагировало само собой. Я прыжком перекрыла расстояние между мной и демоницей, и наотмашь ударила когтями по узким щелкам глаз. Та от неожиданности дернулась и коротко взвыла.

— Хочешь жрать, падаль?! — крикнула я. — Начни с того, кто тебе ровня!

Челюсти клацнули в каком-то миллиметре от моей шеи, обдав кислотным облаком. Кожу словно ошкурили наждачкой.

Сжав зубы, я рванула вперед. Жжение демонического взгляда между лопатками и разъяренный рев позади говорили о том, что Орайа благополучно сменила приоритеты.

Дура. Какая же я дура…

Я бежала так быстро, насколько была способна.

Площадка перед клубом осталась далеко позади. Я лавировала в полутьме узких переулков, как назло сбивая все попавшиеся на пути мусорки, перескакивала через проклятые ограждения и молила Мать о том, чтобы Орайа не настигла меня в мгновения вынужденного торможения.

Пребывая почти в беспамятстве, я все же догадалась навести морок, и пара опрокинутых мной случайных прохожих кинулись с ругательствами друг на друга. Всего в полуметре от них, взметая мусор, проскочила сама смерть, смердящая кислотой и серой.

Кишка очередного проулка неожиданно кончилась оживленной четырехполосной дорогой. Крылья материализовались с коротким хлопком, и я с облегчением бросилась вперед, взлетая.

Через мгновение, явив миру чудеса прыжков в высоту, на меня обрушилась массивная туша, и мы кубарем ухнули под колеса машин. Зубы Орайи тут же сомкнулись на моем плече, и мир пронзила боль.

Я ткнула когтями немеющей руки наугад. Хватка ослабла.

Темное небо и серый асфальт с оглушительной скоростью сменяли друг друга, и в этой битве закономерно победил асфальт. Удар под дых о дорожное покрытие выбил из легких весь воздух, от веса навалившейся и несколько оглушенной демоницы едва не трещали кости. Кислота, сочащаяся из пасти Орайи, прожигала куртку, от крови разбух свитер.