По одной из дорог нашего Иберийского полуострова навстречу мне шла сама экология. На одной из тех старых дорог, у которых нет ни дорожной разметки, ни гладкого покрытия, посреди самых обычных полей и гор моему взору предстала женщина – словно ясный и точный пример так называемой экономичности Природы, того, к чему мы так стремимся.

Здесь не место для длинных рассуждений об общественном равенстве или неравенстве, о счастье или несчастье бедных и богатых… Как бы то ни было, увиденная мною скромная женщина показалась мне гораздо более включенной в жизнь, более уверенной в себе, более счастливой, чем другие люди, которых я знаю и узнаю ежедневно. Далекая от интеллектуальных предрассудков, от классовой борьбы, от кризиса Востока и Запада, еще более далекая от человеческих столкновений в любом уголке Земли и порожденной ими ненависти, увиденная мною женщина была гимном Жизни в самом широком смысле слова.

Я не знаю, сколько лет ей было… Это был тот неопределенный возраст, который типичен для сильных и простых женщин, живущих в тесном соприкосновении с Природой. На ней было платье неизменного черного цвета, из тех, что надевают не для того, чтобы нарядиться, а чтобы прикрыть свое тело. Она шла по обочине дороги спокойным и уверенным шагом, зная, куда и зачем идет; ничто не отвлекало ее – ни повозки, запряженные волами, ни пасущиеся ослики, ни громкие сигналы современных машин. Она шествовала со своей корзиной на голове так, словно нести груз в назначенное место – самое важное на свете дело… Так оно и было.

Но она не просто шла своим размеренным шагом, неся на голове корзину. В руках она держала длинные пучки соломы, из которых плела новую корзину, а губы ее шептали негромкие слова… Какую-то старую молитву? Перечень простых и скромных мечтаний? То, что просят у Бога с сомкнутыми устами и переполненной душой?

Разве это важно?

Я видела ее лишь несколько мгновений, но долго по том провожала взглядом. Насколько совершенным, здоровым, чистым и полезным показалось мне все, что она делала! В ней не было ни расточительности, ни лености, ни бесплодных терзаний, ни преувеличенного веселья… Только правильное, доброе, верное, необходимое для того, чтобы с наибольшей пользой прожить каждую ми нуту жизни. Я подумала, как отличался бы наш мир от его нынешнего состояния, если бы мы все, каждый на своем месте, научились бы так использовать свое время и свою энергию. Сегодня мы страдаем от разных недугов цивилизации, но, быть может, хуже всего то, что мы теряем время в жалобах и не знаем, как провести его с пользой.

Я подумала о том, что эта женщина способна творить историю. Ее мир, ее маленький мир: дом, близкие, все то, что ее окружает, – не останется прежним после ее ухода… Что-то изменится к лучшему, что-то вырастет в ней и в других. Старые плетеные соломенные корзины расскажут нам о ее руках, тысячи новых шагов по дорогам будут такими же, как те, что она совершала ежедневно, а усердные молитвы будут эхом ее произнесенной шепотом сдержанной мольбы.

Всякая дорога начинается с первого шага. Всякое изменение начинается с маленького сознательного действия. Так и экология в мире начинается с порядка и чистоты, которые каждый из нас мог бы привнести в свою жизнь… как та женщина, которую я увидела сегодня…

Сегодня я увидела, как падает лист… Это событие, настоящее чудо осени, поведало мне о чуде плодотворной жизни, которая полностью состоялась и теперь во всем великолепии приближается к своему концу.

Порой обывательский взгляд на человеческую жизнь склоняет нас к поспешным и ошибочным выводам, основанным на детских суждениях вроде: «Все, что падает, – плохо, а что поднимается – хорошо!» Но мы забываем, что иногда падают простые осенние листья, а смертоносные снаряды поднимаются в небо…

С тем же бессознательным простодушием мы недооцениваем осень, старость – все то, что заканчивается и в нашем восприятии теряет свежесть. И мы не задумываемся о том, что нечто исчезнувшее из нашей жизни может обрести жизнь в других глазах, в других мирах, в других формах существования.

Осенью год словно умирает, чтобы потом погрузиться в средоточие глубокого зимнего холода. Точно так же и старость для людей – это выход из этой нашей жизни, чтобы затем погрузиться в непостижимое таинство физической смерти. Тем не менее души не умирают, а год обновляется с наступлением следующей весны и жаркого лета.

В этих циклах есть тайна, которая может раскрыться через настоящее выполнение своего долга. Не всякая смерть является героической и не всякая жизнь – бесполезной. Смерть – это благородный венец наполненной жизни, осуществившей все веления Природы, как материальные, так и духовные.

В падающем осеннем листе я увидела именно такой славный итог скромной растительной жизни, верной своей природе и благородной до самого конца. Тот лист, который радовал нас своими красками все лето, вносил свою долю любви, отдавая чистейший кислород, дарил гостеприимную тень и ласковый шелест и каждое утро обращал к солнцу свои зеленые глаза, – этот лист смиренно исчезает и, падая, оставляет свое золотое послание.

Это не быстрое падение, да и не падение вовсе. Это последнее гармоничное движение существа, напитавшегося солнцем до такой степени, что оно само окрасилось в цвет его лучей, а теперь падает к ногам людей, устилая волшебным ковром дорогу тем, кто жаждет наполниться светом.

Сколько молчаливых советов хранит в себе осенний лист!

Сколько людей из-за страха смерти не умеют жить! Как часто они растрачивают год за годом в погоне за мимолетными и пустыми иллюзиями, которые становятся для них не солнцем, дающим жизнь листу, а лишь обманчивыми тенями от искусственного света! Как мало людей, которые на протяжении жизни наполняют мир ароматом своей души, служа своим ближним и думая прежде всего обо всем древе Природы, а не об одном листе.

Но именно эти немногие творят историю. Хотя, конечно, в истории остаются исключительные личности, светильники человечества, а не маленький лист, смерть которого я сегодня увидела…

Поэтому я хочу посвятить эти строки золотому листу – пусть он тоже летит в бесконечность, унося в своих сухих прожилках человеческое воспоминание. Поэтому я восхищаюсь Сидом, который продолжал скакать на коне и сражаться и после своей смерти; я восхищаюсь теми смертями, которые стоят жизни. Я восхищаюсь только что упавшим листом, который прожил жизнь глядя на солнце, вбирая и алхимически преобразуя его золотые лучи. А пока лист в своем чарующем танце приближался к земле, луч света во всей своей мощи устремился к небу.

Сегодня я увидела раны Земли… Вероятно, у археологов и геологов есть разные названия для обозначения того, что я увидела сегодня, – от руин, следов, трещин до долин и гор… Но для меня они приобрели вид настоящих ран, в большинстве своем затянувшихся, но пропитанных воспоминаниями о событиях прошлого.

Древние считали, что Земля – живое существо и, принимая во внимание разницу в размерах, в реакциях планеты можно увидеть сходство с реакциями людей. Речь идет именно об этом. Я увидела детали, которые заставили меня пристальнее взглянуть на саму природу человека и на некоторые из ее характерных черт.