Норман засмеялся.

– Оказывается, ты трусиха, моя дорогая.

Я взглянула на него и поняла, что он пытается меня развеселить.

– Кто меня действительно нагружает, так это Кэтти, – засмеялась я.

– Вот маленькая любознайка! Как бы умерить ее пыл.

– Что вы, не надо, это же так интересно. Открывать человеку что-то новое.

– Знаешь, Анна, Кэтти с детства интересовалась очень многими вещами. Обычно в дворянских семьях не поощряют развитие девочек. Считается, что роль женщины – мать и хозяйка, а лишние знания ей не к чему. Но наш отец всегда говорил, что лишних знаний не бывает, ведь ты не знаешь, что и когда может пригодиться тебе в жизни. Поэтому он ещё с младенчества занимался с Кэтти. Отец многое рассказывал ей из своего богатого жизненного опыта. Он ведь побывал в разных странах. Был в Китае, в Африке, приходилось бывать в Латинской Америке и на островах Карибского моря. Его рассказы были очень красочны. Я до сих пор помню наши вечера в зале у камина, когда он рассказывал нам про дальние страны.

– Это должно быть очень интересно, я так хотела бы побывать хоть где-нибудь за океаном.

– Очень интересно. Я тоже мечтаю съездить за границу, только сейчас служба занимает у меня все свободное время. Но я обязательно съезжу, позже.

Норман внимательно взглянул на меня.

– С тобой приятно общаться, Анна. У нас даже мечты одинаковые. Ты знаешь, мне бы хотелось, что бы моим попутчиком в путешествии была такая девушка, как ты.

Я почувствовала, как краска заливает лицо. Что он такое говорит?

– Мне тоже хотелось, что бы моим спутником был такой мужчина как вы, – вырвалось у меня, совершенно неожиданно.

Боже, что я сказала? Я вскочила и бросилась по аллее к дому. Господи, что я сказала, зачем? Слезы хлынули из глаз. Я чувствовала, как они текут по щекам. Быстрее домой, что бы никто не видел. Мое бегство прервало осторожное, но в тоже время решительное прикосновение Нормана. Он догнал меня и, схватив за плечи, повернул к себе.

– Анна, что с тобой? Что случилось?

Я спрятала лицо у него на груди. Только бы он не видел меня заплаканной. Но сдерживаться я не могла. И я словно маленький ребенок заплакала, уткнувшись в него. Он прижал меня к себе и поглаживал по голове.

– Ну что ты Анна, перестань. Все хорошо, мы обязательно поедем за океан. Я тебе обещаю, и на охоту съездим. Не плачь, все хорошо. Все будет хорошо.

А я продолжала рыдать. Боже, ну почему так случилось? Как я теперь смогу жить без него? Я люблю его. Я – простая сирота полюбила герцога. У него есть невеста. У него положение в обществе, а я никто. Была никем, никем и останусь. У моей любви нет ни единого шанса. Только как бы мне хотелось стоять так вечно. Чувствовать его объятия. Слышать нежный, успокаивающий голос.

Сколько мы так простояли, я не помню. Казалось – целую вечность. Наконец Норман немного отстранился и заглянул мне в глаза. Его взгляд словно заглянул в глубину моей души.

– Анна ты в порядке?

– Да, сэр Норман.

– Теперь вроде точно в порядке, – улыбнулся он, и нежно провел рукой по моей мокрой от слез щеке. Как мне хотелось прижаться к его ладони и не отпускать ее. Но я уже пришла в себя. Нельзя. Я порядочная девушка. Мне надо перебороть свои чувства. У них нет будущего. Я отодвинулась от Нормана, собрав все свои силы.

– Простите меня, сэр Норман, я не смогла удержать эмоции. Мне не следовало так поступать. Обещаю вам, что в будущем этого не повториться.

Норман грустно улыбнулся, глядя в мои глаза.

– Знаешь, Анна, я завтра уезжаю в полк. Вернусь к Рождеству. Я всегда возвращаюсь домой с радостью, но в этот раз у меня будет огромный дополнительный стимул. Это ты. Только пообещай мне, что не уйдешь со службы. Что зимой я снова увижу тебя.

– Зачем вы так говорите, сэр Норман. Я простая сирота и меня некому защитить. Но я порядочная девушка и прекрасно понимаю, что между нами не может быть ничего общего. Меня осудит все общество.

Вдруг взгляд Нормана стал очень серьезным и внимательным.

– Анна, обещаю, что я ничем тебя не обижу. Никогда. Ты мне веришь?

Я верила ему. За то время, что я была знакома с ним, с его семьей я поняла, что такие люди всегда держат слово. Поэтому я просто молча кивнула, что вызвало у него веселую и добрую улыбку, словно солнышко засветило.

– Ну, вот и отлично, а теперь пора домой, а то нас хватятся, а мне бы не хотелось, что бы по дому ходили слухи, – он взял меня за руку и мы зашагали к усадьбе.

Утреннее солнце ярко светило, хотя на дворе уже конец ноября. Я проснулась, но вставать не хотелось. Занятия с Кэтти только после обеда, поэтому можно позволить себе лишний часок проваляться в кровати. Нахлынули воспоминания о вчерашнем вечере. Я и Норман, вдвоем у озера. Какой уверенной и сильной я чувствовала себя в его объятьях. В тот момент я верила, что мы действительно поедем за границу. Мы вдвоем. Я и Норман. Как же это было бы прекрасно. Но чем больше я думаю, тем становится понятнее, что такое путешествие маловероятно, а, скорее всего, просто невозможно. Вчера я сказала лишнее, открыла свои чувства. Я этого не хотела, это случилось как-то мимоходом. Но, неудивительно, что откровение вырвалось наружу, Норман так тепло ко мне относится, может, я тоже ему нравлюсь? Как же хочется, чтобы это была правда. Нет, моя фантазия сильно разыгралась. А как он смотрит на меня. Его глаза, как два бездонных озера, так и хочется в них раствориться. А какие сильные у него руки, такие надежные. Я потянулась, как кошка, пригревшаяся на солнышке. Как бы там ни было, что Норман испытает ко мне, одному Богу известно, да и сегодня он уезжает в полк, а может быть, уже уехал. Наверное, Эмилия провожала его. Ну не мне же, в самом деле, его провожать. У него есть невеста. Невеста. Я бы с радостью стала его невестой. Проводила и с нетерпением ждала бы его возвращения. Как хочется увидеть его еще разок. Может спуститься вниз. Нет нельзя. Кто-нибудь может догадаться о моих чувствах, и тогда пойдут пересуды. Норман тоже против сплетен и слухов. И Эмилия еще не уехала, честно говоря, не очень хочется ее видеть.

Я встала с кровати и подошла к окну. Денек выдался погожим. Солнечные зайчики переливами играли на влажной от инея траве. Конюх привел лошадь из конюшни, проверяет подковы. Я ближе подошла к окну. Так это же лошадь Нормана! Значит, он еще не уехал! Спущусь вниз, может, случайно столкнусь в коридоре с ним. Я бросилась к двери, но на полдороги остановилась. Что я делаю? Так вести себя просто неприлично. Но как хочется. Я снова подошла к окну. Лошадь уже оседлали, она ждет седока. Послышался неясный разговор и из дверей вышел Норман. Он прощался с герцогиней, что-то ей говорил. Подошел к лошади. Сейчас он уедет, и до Рождества я его не увижу.

– Анна перестань, – сказала я себе, – в конце концов, кто он тебе, муж что ли? Внизу, наверное, Эмилия машет платком, а он улыбается ей. А ты тут совсем расклеилась.