— Арайцем, — уточнил корфу. — Он мёртв.

Где-то внутри меня лопнула струна и оставила после себя звенящую пустоту. Это я впутал Женьку в историю со взломом компьютеров компании, это из-за меня он полгода провёл в тюрьме, это я чуть не погубил его на Луне. Только чудом нам удалось выкрутиться тогда, а потом выжить на Аррае. Теперь Женька мёртв. Пустота, как же всё глупо! Двое идиотов получили в руки опасную игрушку и полетели исследовать далёкие миры, космонавты недоделанные. Это же я с детства жил на «полставки» и мечтал о космосе, а Женька вообще предпочитал никуда с Земли не высовываться.

Ящер смотрел на меня с видимым удовольствием, ему, похоже, нравились подобные сцены.

— Ну что ты выбрал? — с ухмылкой спросил рептилоид.

— Помучиться, — вариант так себе, но и помирать здесь и сейчас не хотелось.

Лягушка вон тоже попала с товаркой в крынку со сливками: первая сдалась и утонула, а вторая упорным трудом взбила масло и выбралась. Какое, к пустоте, масло! Совсем не туда несёт после такой новости. Зато теперь стало понятно, почему меня долго держали в камере и не кормили. Пока я сидел в одиночке, местные специалисты сами пытались взломать управление кораблём, но, похоже, у них вышел небольшой облом. А еду не давали по другой простой причине — будущим трупам незачем есть.

— Редар, проводи этого арайца к нашему эскулапу, я подойду чуть позже, — ящер потерял ко мне интерес и снова уставился на экран компьютера.

* * *

Чистая белая комната, на столах и на полу куча приборов неизвестного назначения. Яркие лампы на потолке, запах лекарств, несколько отдельных боксов, в одном из которых лежит полуголый мадрибец. Вот и весь пейзаж медблока.

Странно, Самерх не слишком вежливо отзывался о корфу, а тут в одном помещении находилось сразу несколько представителей разных рас, и ничего, никто не спешил резать друг другу глотки. Общая цель сближает. Хотя какие у пиратов могут быть цели, кроме как побольше хапнуть и побыстрее улизнуть?

По чётным дням тут лечили, по нечётным калечили. Или наоборот. Универсальная «пытошная» сегодня принимала человеков в количестве одна штука. Помимо приведшего меня корфу и упомянутого мадрибца, в медблоке присутствовал второй охранник и тот самый «эскулап» в белом халате. Если с птичкой я бы ещё справился, то сразу с двумя корфинянами вряд ли. Да и с одним тоже. Их чешуйчатая кожа выглядела непробиваемой, всё равно что бить кулаком об наковальню. Рука болит, а результата никакого.

Меня поместили в один из пустующих боксов. Надёжные ремни, удобное кресло — что может быть лучше для чашечки синей жидкости? Да Сергей, тебя сейчас убивать будут, а ты сидишь и шутишь. Я всё же попытался дёрнуться, за что получил неслабый удар по разбитому лицу и замечание «доктора Менгеле». Интересно, фашисты так же обращались со своими подопытными, укоряя тех за попытки помешать важному научному эксперименту по имя великого рейха?

Корфу в белом халате заправил шприц, лёгким нажатием на рукоятку поршня заботливо выгнал лишний воздух, а затем впрыснул мне под кожу ту самую синюю жидкость.

— Скажите шефу, что пациент будет готов через пять минут, пусть поторопится, — обратился «доктор» к моему провожатому.

Редар связался со своим начальством, объяснил ситуацию и стал спокойно ждать дальнейшего развития событий, поигрывая вынутым из кобуры пистолетом. Зря. Не знаю, какую точно реакцию после применения спецсредства хотели увидеть корфу, но уверен, совсем не такую. Положенные минуты ещё не прошли, а моё состояние начало меняться, причём не в сторону словоохотливости.

Мгновенный прилив крови к голове, небольшое и быстро прошедшее помутнение сознания. Сердце забилось, словно раскочегаренная паровая машина, вены вздулись и стали, как натянутые канаты. Кожа быстро покрылась коркой и тут же треснула от растущих с неимоверной быстротой мышц.

— Интересная реакция, — только и успел заметить «доктор», перед тем как я свернул ему шею. Свернул шею! Он хоть и был помельче двух других корфу, но не настолько же.

Удерживающие ремни лопнули как-то легко и без особых усилий, будто оказались сделаны из туалетной бумаги. Такого никто не ожидал: ни я, ни стоявшие рядом ящеры. Доктор ещё не успел упасть на пол, а я уже подскочил к Редару, наиболее опасному противнику, и нанёс удар ему прямо в корпус. «Хрясь» — моя рука проламывает грудную клетку и уходит внутрь по локоть. Ничего себе! Это что же такое творится, великая пустота, мать её за ногу⁈

Резкая боль в плече. Разворачиваюсь. На меня смотрит ствол пистолета. Раздаётся ещё один выстрел, а на третий у корфу не хватает времени — удар в голову сносит ящеру челюсть вместе с половиной черепа. Вот дерьмо, что они мне такое ввели? Быстро осматриваю своё тело: только два свежих ожога, внутрь ничего не проникло. Терминатор из подземелий Арраи, что и говорить.

Выхожу в основное помещение медблока. Мадрибец, до этого мирно лежавший в другом боксе, пытается освободиться от опутывающих его проводов и трубок. В глазах птицелюда стоит ужас. Инопланетянин мне ничего не сделал, но после произошедшего свидетелей оставлять не стоит. Один быстрый удар обрывает жизнь выздоравливающего пациента.

Снова вспоминаю лунную базу. Никогда раньше не думал, что смогу вот так запросто убивать. Но пустота! Они совсем не люди, а в меня накачали какую-то гадость. С очень неожиданными последствиями. Кто же знал, как отреагирует на синюю жидкость человек из другого мира?

Организм переполняла энергия, она била через край и даже больше — кожа начала кровоточить. Эге, да я так долго не протяну: обещанное разложение никуда не делось. Нужно побыстрее выбираться отсюда, пока тело не развалилось на кучу маленьких Серёжек. Надеюсь, наша стазис-капсула поможет и соберёт Шалтай-болтая обратно. Пустота в квадрате! Ведь кроме «Веясандара», надо попытаться найти ещё и Женьку и тоже отнести на корабль. Сработало один раз, сработает и во второй. Я очень на это рассчитываю.

Ну и где этот начальник, когда его все ждут? У меня к нему есть несколько вопросов. И средство для ответов: пустой шприц всё ещё лежал на полу рядом с мёртвым «доктором», а из кармана халата торчала полная колбочка с синей жидкостью. Нужно только заправить. Что я тут же и проделал. Отлично, осталось дождаться подходящего пациента.

А вот и он, лёгок на помине. Тревогу никто поднять не успел, и корфу спокойно зашёл в клетку со зверем. Невозмутимость ящера длилась всего несколько мгновений, именно столько времени ему хватило на анализ обстановки. Мёртвые тела и непонятного вида существо — это не совсем то, что ожидаешь увидеть в своей личной камере пыток.

— Не делай резких движений, шеф. Иначе…

Ну почему они всё время хватаются за пистолеты? Что за любовь к самоуничтожению? Корфу даже не успел направить оружие в мою сторону, как я совершил прыжок, сделал захват и поворот. Звук ломающейся кости, и рука ящера безвольно повисает, а пистолет с металлическим звуком брякается на пол. Пинаю опасную игрушку, и та улетает в дальний угол.

Как бы ни переборщить с усилием: мне нужен язык, а не мертвец. Стараюсь ударить легонько, только чтобы отключить на время, пока не уложу на кресло и не свяжу. Упс, да что же это такое⁈ Раздавшийся хруст похоронил мои надежды на продолжение разговора. Отлично, просто отлично! Пять трупов за неполные четыре минуты. Сергей-потрошитель вышел на тропу войны. Как бы только дойти до конца? А времени всё меньше: боли не чувствуется, но с телом явно происходит неладное.

— Шеф, когда вести второго пленного? — что, какого ещё второго пленного?

У мёртвого корфу из уха выпала маленькая беспроводная гарнитура, из которой и доносился голос. Ещё и слух обострился вдобавок?

Неужели второй пленник — тот, о ком я думаю? Надеюсь, это правда, и корфу просто солгал мне, предполагая, что так я быстрее разговорюсь. Подбираю устройство с пола и произношу в микрофон только одно слово: «Сейчас». Больше не надо, а то ещё распознают обман, а так изменённый голос можно списать на помехи связи. Вроде поверили, возражений и вопросов не последовало. Теперь неплохо бы приготовиться к приходу гостей.

В первую очередь я обыскал тела и обнаружил четыре пластиковых пропуска, по одному на каждого корфу. О назначении карточек указывали надписи на арраярском, обознаться невозможно. Уровни доступа нигде не обозначались, но я вполне обоснованно предположил, что у шефа он был максимальным или около того.

Дальше я занялся сокрытием следов