скорее всего, не так надёжно, но попробовать в любом случае стоило.

Патроны к пистолетам и карабину были одни и те же, хотя стрелять из них винтовочными зарядами удовольствие ниже среднего. Несмотря на серьёзную отдачу, из-за короткого ствола убойность выстрела падала, но всё одно оставалась куда выше, чем у обычных пистолетов. А благодаря нарезным стволам возросла и прицельная дальность. Так что положительные моменты перевешивали отрицательные.

Оказавшись в мастерской, я разобрал переданные мне Долгоруковой серьги и, забросив камни в пулелейку, изготовил парочку супербоеприпасов. На шею повесил кожаную ладанку, куда поместил кулон-щит. Оно, конечно, не танк, но теперь можно не скакать как блоха, опасаясь одного единственного попадания, которое гарантированно поджарит меня, а драться…

— Здравствуйте, Эльвира Анатольевна, — когда учитель фехтования вновь открыла мне дверь, поздоровался я.

— Пётр Анисимович, вам не кажется, что тревожить одинокую женщину в неурочный час второй раз кряду это слишком, — запахивая халат под горло, недовольно заметила отставной капитан.

Ну что тут сказать. Рябова далеко не первая, кто пеняет мне на это. Подозреваю, что она вернулась домой относительно недавно. Пока дошла до квартиры начальника, пока они оба прибыли в гимназию, потом связались по «Разговорнику» с коллегией образования. А сейчас четыре утра, и на улице предрассветные сумерки. Самый сладкий сон, а тут я весь из себя такой красивый.

— Прошу прощения, Эльвира Анатольевна, но не могли бы вы подсказать, к кому мне обратиться, чтобы нанести плетение на пулю.

— Хотите сказать, что у вас есть бриллиант? — вздёрнула она бровь.

— Два, — уточнил я.

— Вы весьма занятный милостивый государь. Мне за всю свою жизнь не удалось разжиться ни одним камнем, а вы уже через несколько часов заявляетесь ко мне с двумя. Причём готовы безвозвратно их потерять.

— Я их не украл и не отобрал, — заверил я.

— Проходите, — отстранившись в сторону, пригласила Рябова.

Я вошёл в прихожую, она же, заперев дверь на засов, вновь поправила полы халата и под моим пристальным взглядом прошла в комнату, прихватив подсвечник со свечой. Я поймал себя на том, что не могу отвести взгляда от её фигуры, формы которой прекрасно подчёркивало её домашнее одеяние. Ч-чёрт! Прямо озабоченный какой-то. Та же Долгорукова-младшая не вызывала у меня никаких ассоциаций, а она красивая девушка.

На этот раз мы не стали останавливаться в гостиной и прошли дальше, в её спальню, ну или будуар, если хотите. Подойдя к секретеру, она откинула крышку, превратившуюся в столешницу. За ней обнаружилось множество выдвижных ящичков и ниша, где пристроились письменные принадлежности, две стопки писчей бумаги и конвертов, спиртовая горелка, огниво и сургуч.

— Давайте пули, — протянула она ладонь лодочкой.

— Вы? — Взлетели домиком мои брови.

— Просто мне интересно работать с плетениями и узорами, — пожала она плечами.

Едва я вложил в её ладошку пули, как настал черёд удивляться уже ей. Традиционно их делают круглыми, а тут цилиндро-оживальная форма. Да и калибр, мягко говоря, нестандартный, всего-то в четыре линии, даже меньше, чем у пистолетов.

— Странная форма, — заметила она.

— Я испытал их, и зарекомендовали они себя отлично, — заверил я.

— Должна кувыркаться, — усомнилась Рябова.

— Она для штуцера, нарезы придают ей вращение и стабилизируют в полёте. Точность гораздо выше штуцера с круглой пулей, вес сопоставим.

— Заряжать, должно быть, мешкотно?

— Латунный зарядец вставляется в ствол с казны.

— Ваша конструкция?

— Моя и Дудина.

— Такие сложные образцы не отличает надёжность.

— Эти вполне надёжны. Бог даст, я вам такой изготовлю и подарю.

— Ловлю на слове, — улыбнулась она.

После чего подвинула к себе чернильницу и вооружилась тонким стальным пером. Между прочим, дорогая штука ручной работы голландских мастеров. Но как по мне, на сегодняшний день оно своих денег стоит. Лучше попросту нет.

Вообще-то, я сомневался, что получится нанести чернила на свинец и уж тем паче вывести плетения. Но я ошибся, и на пуле начала проявляться чёрная вязь. Только сейчас я сообразил, что узор наносится не просто так, а с воздействием Силы. А после его ещё нужно и активировать.

Рябова довольно быстро управилась с первой пулей, а там взялась и за вторую. На всё про всё ушло не больше пяти минут. После чего она протянула супермощные боеприпасы мне.

— И всё? — уточнил я.

— Что вас удивляет?

— Матушка, когда наносит узоры на животных или людей, ещё и активирует их.

— Что есть активация?

— Эм-м-м… — выглядеть дураком не хотелось, а доподлинно я не знал.

Банально не интересовался этим вопросом из-за собственной ущербности. В моих планах на будущее дар вообще не брался в расчёт. Во всяком случае, до недавнего времени.

— Во время активации идёт первоначальная напитка узора Силой. Вы выкладываете дрова, пристраиваете розжиг, но чтобы получить костёр, вам необходимо поднести огонёк. То же самое с узорами, и впоследствии этот огонь никогда не гаснет, подпитываясь от разлитой вокруг нас Силы.

— А на неодушевлённых предметах запитать Силой узор не получится, и он берёт её из бриллианта.

— Не совсем так, но в общем и целом правильно. Только не узор, а плетение. Как вы верно заметили, суть у них одна, взаимодействие с Силой в той или иной мере, а механизм разный.

— Понял. Благодарю, Эльвира Анатольевна. Пойду я.

— Погодите, Пётр Анисимович. Хотела поинтересоваться, вы, что же, батюшке об этом не сообщите?

— Начальник гимназии сообщит.

— Но вам не помешала бы помощь одарённого.

— Батюшка имеет только четвёртый ранг, и сам по себе боец аховый, так что помощь от него будет сомнительной.

— А вы, стало быть, боец?

— Я умею драться, — кивнув, твёрдо заверил я.

— Понятно. Ну а как вы посмотрите на то, что я составлю вам компанию?

— А вам-то это зачем?

— Скажем так, у меня есть на то причины. А вам не помешает рядом одарённый боец.

— У трактира на Чижовке меня дожидается лошадь, в восемь утра я выдвигаюсь в путь, — не стал настаивать я.

— А через какую заставу? — уточнила она.

— Через Восточную.

— Отлично, я буду вас там ожидать.

— Договорились.

А что такого? Охотясь на одарённого, быть рядом сразу с двумя куда лучше, чем выступать в одиночку. Опять же, когда дойдёт до драки, то именно они будут первой целью, потому как поверить в то, что у меня есть такие дорогие боеприпасы, невозможно. Не станут ли они с дознатчиком мне мешать? С этим я как-нибудь разберусь по ходу дела.

Что же до резонов Эльвиры Анатольевны, так они на поверхности. Во-первых, она попытается заполучить секрет обращения человека в оборотня. И во-вторых, если повезёт, убить волколака и проглотить его желчный пузырь.

Глава 14

В свою квартиру я пришёл уже в начале шестого и сразу завалился спать. Пара часов — вот и всё, что я мог себе позволить. Но даже такой короткий отдых мне попросту необходим. В дороге толком не поспишь. До Курска я собирался добраться за один дневной переход.

Невозможно? Ну, в моём мире в прежние времена подобное и впрямь было невозможно. Если только не использовать сменных лошадей на почтовых станциях. Но в этом при помощи узоров «Скороход» и «Выносливость» такая задача уже не выглядит абсурдом. Хотя тут, конечно же, всё зависит от ранга одарённого, накладывающего их на животных. Но в княжеских конюшнях слабых не может быть априори.

Благодаря внутреннему будильнику проснулся я, как и планировал, ровно через два часа. Наскоро умылся, оделся в дорожную одежду, через плечо на грудь повесил бандольеру на шестьдесят патронов, ну или зарядцев, это уж как кому. Не так много, как хотелось бы. Но по сегодняшним временам вполне достаточно. Опять же, на карабине сбоку имеется пресс, с помощью которого их можно переснаряжать.

В кобуры на бёдрах поместил новые пистолеты-переломки. Жаль, двуствольные образцы не изготовили, ну да чего теперь-то. Трость оставил дома, а на левый бок привесил трофейный тесак с родной перевязью типа сабли. Там же в петлях поверх него пристроилась пара двуствольных пистолетов. Они, конечно, послабее и из-за курков несколько громоздкие, но лишними точно не будут, тем паче там пули с войлочными пыжами-хвостовиками, у которых и убойность и прицельная дальность побольше, чем у круглых, будут.

К трактиру я подошёл минут за десять до назначенного срока. Лошадь по-прежнему стояла у крыльца, но при этом без седла, пристроенного на перилах, и с вычищенной, лоснящейся серой шкурой. Рядом перемётные сумки, выполненные в одной манере с седлом, так сказать, гарнитур.

Трактирщик, ясное дело, уже спал, приставив присматривать за моим добром мальца, всё того же Клочка, неторопливо