– Да, – согласилась Рита, слегка отталкиваясь от его плеч и отступая на два шага.

Он рассмеялся и снова притянул к себе, заставляя двигаться так, как хочется хентайному господину. Пробежался ладонями по спине и губами проложил дорожку от уха до яремной впадины, окончательно унося разум своей близостью и беззастенчивыми ласками. Рита посмотрела вверх и пожалела, что им не дадут заняться любовью здесь. Страшно хотелось чувствовать на себе тяжесть Михаила, ощущать твердость его плоти внутри, сходить с ума от каждого его движения, стонать в голос и, время от времени открывая глаза, видеть чужие звезды.

Погладила жесткий ежик мужской прически. Медленно и нежно, будто изучая каждый участок кожи.

– Что ты делаешь со мной, – простонал Михаил ей в ухо, и Рита прикусила уголок губы. Ответить было решительно нечего. Разве что задать ему такой же вопрос. Поинтересоваться, для чего он собирается похитить ее сердце, разум и душу и что планирует с ними сотворить?

Погладила его шею и впилась в губы жадным поцелуем. Может, стоит немного подождать и все станет понятно без лишних слов?

* * *

Рита открыла сумку-холодильник и вздохнула. Контейнер с маринованным мясом, пачка сосисок, апельсиновый и вишневый соки – в общем, ничего, что можно съесть прямо сейчас. Покачала головой. Михаил хоть и был почти идеален, но доверять ему сборы, похоже, не стоило. Мужчины часто упускают из виду важные вещи. Например, забывают, что за три часа дороги можно проголодаться. Закрыла сумку с продуктами и потянулась за своей дамской. Надо позвонить Ежику, попросить купить не только кофе, но и каких-нибудь бутербродов.

Улыбнулась мысли о разноплановости своего хентайного господина. Он и повелевал, и бегал на посылках с одинаковой легкостью и энтузиазмом. Вот и сейчас – его невольница пожелала латте, и Михаил послушно отправился за добычей в ближайшую придорожную забегаловку.

Выполнил свое обещание: вместо культурной программы в городе без лишних слов отправился инспектировать домик в глухомани. Рита планировала поехать туда на электричке утром в воскресенье, но Михаил предложил провести ночь в деревне, и они прибыли после обеда в субботу. На машине. Ежик отказался от электрички. Сказал, хочет взять с собой так много, что на себе не унести. И сейчас, стоя рядом с выгруженными из багажника сумками, Рита усиленно гадала, что именно может в них быть.

Не успела позвонить. За забором характерно зашуршал гравий и показался знакомый автомобиль. Рита поспешила открыть ворота на свои царские пятнадцать соток. Дождалась, пока Михаил припаркуется и выйдет из машины. Мысленно настроилась удовлетвориться латте. Есть хотелось ужасно, но посылать мужчину куда-то еще раз просто не позволяла совесть.

– Еще даже остыть не успел, – Михаил победно приподнял подставку с двумя огромными бумажными стаканами, – и пончики купил. Не знаю только зачем. Горячие… Ты голодна?

Уверенно направился к стоящей около дома старой беседке со столиком и положил покупки на него. Вернулся к воротам, закрыл их на крючок и приблизился к Рите. Поймал в объятия и бегло поцеловал в губы.

– Сейчас перекусим и посмотрим твои владения.

– Я бы поторопила тебя с шашлыком, – вздохнула Рита. – Голодна как зверь.

– Иди садись за стол, моя хищная мышка, – хохотнул Михаил и направился к сумке-холодильнику. Достал оттуда какой-то контейнер и помахал им в воздухе. – Буженина устроит? Все-таки шашлык хочу после заката. Полутьма, костер, романтика…

Рита покачала головой, как умудрилась не заметить? Вроде смотрела с пристрастием. Михаил наклонился к другой сумке и достал из нее хлеб. Рита мысленно попросила прощения у мужчины за необоснованные обвинения. В бытовом плане Ежик оказался по-настоящему идеален, жаль только ей он достался во временное пользование.

– Что у тебя там еще? – поинтересовалась, присаживаясь за стол. Взяла в руки бумажный пакет с пончиками отложить в сторону, но уловила запах и застыла. С наслаждением вдохнула еще раз. То ли голод делал свое дело, то ли угощенье и впрямь пахло божественно. Почувствовала во рту вкус хрустящей, посыпанной пудрой корочки с маслом и воздушной сердцевины. Нырнула рукой в пакет, прихватила один пончик и откусила. Сдержала стон. Добыча оказалась выше всяких похвал.

– Голод – лучшая приправа? – заметил устроившийся напротив Михаил. – Знал, что тебе понравится. А в сумках всякая всячина. Разборный мангал, уголь, плед, полотенца, вдруг соберемся искупаться, антисептик, мыло, продукты и надувная кровать.

Рита чуть не подавилась. Потянулась к латте и сделала внушительный глоток.

– А кровать зачем?

– Ну как зачем? Где-нибудь на заднем дворе лежать и смотреть на звезды. На северное полушарие.

Михаил пересел ближе, точно так, чтобы они касались друг друга боками. Чмокнул спутницу в ушко и принялся раскладывать буженину на хлеб. Рита положила голову ему на плечо и прикрыла глаза. Сверху шумела листва, дул приятный ветер, пахло пончиками, рядом сидел великолепный мужчина… Такой большой, теплый и удивительно родной. Момент, кажется, лучше не придумаешь.

– Мечтаешь? – осторожно поинтересовался Ежик. – О чем?

– Скорее наслаждаюсь, – хихикнула Рита. – Пончиками.

Отхлебнула кофе и снова откусила от посыпанного сахарной пудрой бочка. Михаил добродушно рассмеялся. Ему, похоже, тоже нравилось происходящее.

До осмотра владений добрались ближе к вечеру, перед тем как вплотную заняться шашлыком. Кроме отцовских сейфов, Рита не видела в старом пустом доме ничего примечательного и не спешила зазывать гостя внутрь, но, похоже, у Михаила на него были свои планы. По крайней мере к ужину они с Ритой уже опробовали старый диван в комнате под крышей и решили поискать другое пристанище на ночь. Если развлекаться на нем было неплохо, то валяться вдвоем после мешали бугры с торчащими пружинами и заунывный скрип, сопровождающий каждое движение.

Оделись, распахнули окна, чтобы прогнать духоту, и спустились на первый этаж. Здесь плохо закрывалась дверь и дуло постоянно. Зато пахло травой, а не многолетней пылью. Комнат внизу было больше: три, не считая маленького проходного зала. Рита сначала бегло заглянула в каждую, прикидывая, нужна ли какая-то уборка перед завтрашним визитом местных риелторов, а потом начала водить по ним Ежика, как по музею.

– Мы перестали ездить сюда после смерти матери, – поделилась хозяйка дома, увлекая гостя в комнату, некогда служившую ей спальней, – но пока мама была жива, проводили здесь почти каждое лето, иногда с отцом, иногда без него, по-разному. Родительская спальня была наверху, а здесь спала я.

Михаил кивнул и, как всякий, осматривающий помещение, поспешил первым делом к окну. Выглянул и кивнул, как старым знакомым, растущим рядом кустам с малиной. Даже распахнул створки и попытался дотянуться до