но для тебя это “не мешки таскать”, о да, я понимаю. И да, я вероятно меньше трудилась. “да, да, да”. Я же какой-то там инструктор по… чему? Йога? Это работа?

Мы не нашли сумку и пошли искать её в гардеробную.

Это случилось там. На большом гладильном столе.

Я залезла на него, чтобы дотянуться до той самой сумки, она стояла собранная в самом углу, но стол просто огромный, чтобы было удобно гладить шторы.

Марк смотрел на меня в полном гневе, потому что сразу просил посмотреть в гардеробной и когда я к нему повернулась сразу стала шипеть:

– Не смотри на меня так! – и для верности взяла за галстук. – И ненавижу эти твои галстуке. ты всё тот же мерзкий мажор!

– А я ненавижу твои грёбаные косы, ты всё такая же оборванка!

Это была резкая страшная вспышка. В одну секунду мы вцепились друг в друга и стали кусаться. Я действительно кусала твою шею и на ней остались потом желтоватые синяки, а от твоих пальцев остались следы на моих боках и талии, но мы делали это из чистой неприкрытой ярости. И где-то там сидела без своей зубной щётки и расчёски с единорогом наша дочь, а мы срывали друг с друга ровно ту одежду, которая мешала потрахаться.

Марк стянул моё бельё и колготки – кажется, это был, блин, май! МАЙ! Три месяца назад. Задрал платье, а я расстегнула его брюки и поняла, что рада видеть, как он рад мне.

У него не было с этим проблем, но мы так редко занимались подобными вещами, что я искренне обрадовалась тому, что меня хотят. Не я сама себя, а муж мой, в обязанности которого это собственно и входит.

Он больно укусил мою губу и рассмеялся, когда я зашипела, а потом без лишних нежностей вошёл, будто знал, что я готова и я зашипела во второй раз. Я не заводилась вот прямо с пол оборота, но в этот раз ему повезло, потому что этот секс напоминал те, что бывают после долгой разлуки. Такие, на взводе и низком старте. Не вспомню когда был последний до этого, но явно не вчера. Я и правда шипела и всхлипывала и это были единственные звуки, помимо мерных ударов моей свесившейся ноги по дверце стиральной машинки. Тук-тук-тук. Даже сейчас мой мир состоял из повторяющихся звуков.

Тук-тук-тук.

И ещё шлепки тел, возбуждающе громкие и отчаянные. Мы хорошо понимали кому что нужно, всё было на высокой скорости, без рассуждений. И даже в тот момент, я не ощущала нежности и трепета. Я ощущала яростную и зубастую страсть, которая щерилась диким волком и хотела жрать своё, пока не закончатся силы.

Этот марафон длился дольше, чем я думала. Рука Марка делала что-то увлекательно-приятное, он даже стянул с меня платье, а я вроде бы расстегнула его рубашку. И когда мы оба выдозлись и кончили, наступила… тишина. Вот как та, что висит сейчас. Только сейчас она любовная, трепетная, а тогда была пустая, использованная в наших целях, растраченная на звуки и всхлипы и уже никому ненужная.

Мы тогда прижались друг к другу лбами, коснулись губ друг друга в сухом, нежном поцелуе и подрагивая отделились. Я скатилась с гладильного стола и пнула грязную футболку выпавшую из корзины с бельём. А потом пошла в ванну. Нам ещё сумку Соне везти.

Сейчас он не знает об этом случае. Сейчас уже всё по накатанной и после того секса у него была командировка. Потом сухие не яркие ссоры. Потом – всё. Ко-нец.

И вот теперь он тянет за шнурок и развязывает моё платье.

И оно открывается, а его пальцы толкают лямки, которые медленно падают на кровать. Я, как всегда, без лифчика – терпеть их не могу, и смотрю на Марка смело, с вызовом. Он давно не видел обнаженную меня, а сейчас вообще не знает насколько.

Он поднимает взгляд и смотрит прямо в глаза, будто спрашивает о чём-то и видеть это взрослое лицо нерешительным мне непривычно. Оно напоминает того парня, который когда-то сжимал мою руку в ЗАГСе. Марк встаёт ещё ближе, раздвигает мои ноги. Он передо мной на коленях, я перед ним на кровати. Его руки на моих бёдрах, мои – сжимают простынь, чтобы не начать делать лишнего.

Его губы на моих бёдрах, мои – плотно сжаты, чтобы не выдать себя. Его пальцы скользят ровно рядом с тем местом, где нужно и не опускаются ниже. Он знает – это главный ключ ко мне. Интрига. И полное непонимание, когда всё выйдет из-под контроля. Он всё ещё смотрит на меня иногда, а я стараюсь отвернуться, пока не ловлю себя на том, что уже закрыла глаза и откинула голову. Вот вот просто упаду на матрас и отключусь.

– Расслабишься или мне тебя заставить? – спрашивает он дёргая меня на себя. Теперь я сижу на самом самом краешке матраса, так что ещё немного и совсем упаду.

– Марк…

– Ладно, не отвечай. Я уже понял, что ты не скажешь ничего путного!

И он наклоняется и целует меня сквозь бельё, обжигая дыханием, а потом смётся.

– Ты так перепугана. Я был таким козлом? – его вопрос и неожиданный порыв меня не охлаждают, а наоборот, убивают и я падаю, наконец, на матрас, выгибая спину, когда Марк в очередной раз скользит прямо через кружево по моей коже. – Так то лучше, – кивает он.

До свидания, Неля. Вот теперь у тебя будут проблемы! Он снова это сделал!

Глава 20. Тогда

Из-за непогоды за окном, в комнате было сумрачно и влажно. Приятная прохлада ласкала кожу, не хуже тебя и я понимала, что сейчас уже никак тебе не откажу.

– Если ты меня поцелуешь – я сдамся, но оно тебе надо? Я по-прежнему считаю, что ты мерзкий и отвратительный мажор, – прошептала я.

На это ты дал однозначный ответ.

– Да пошла ты со своими ультиматумами! – и стянул с меня трусы.

Я успела только всхлипнуть