– Живой, дружок? – наклонился он над бандитом.

Парень лет тридцати вполне славянской внешности со страхом смотрел на хмурого бородатого мужика. О чем он в этот момент думал? Может, о том, кто на них напал, каким образом уложил всех троих? Если этот бородач не один, а серьезная засада ФСБ или военной разведки, почему он не в форме и с бородой?

– Кого ждали, какой у вас приказ? – требовательно спросил священник, тряхнув парня за грудки.

– Я… я ничего не знаю, я не с ними…

– Не ври, я все слышал! Какой груз ждали, о каких телах шла речь? Кого собирались в лесу закопать?

– Да вы что?! – начал возмущаться парень. – Я ничего не знаю. Попросил их подвезти меня, и все. А они вот в лес заехали. Сказали, что ненадолго, а зачем, я не понял…

– Ладно, заткнись! Время с тобой еще терять. Смотри, попытаешься бежать, ноги переломаю и руки повыдергиваю! Понял? Не посмотрю, что ты тут случайный попутчик. А ну, вставай!

На всякий случай отец Василий и ему связал ноги. А чтобы не возникло желания шуметь или переговариваться с чеченцем, заткнул парню рот кляпом.

Уверенно заработал мотор «КамАЗа». Не включая фар и ориентируясь по деревьям, слабо выделявшимся в лунном свете, отец Василий на малых оборотах тронулся через лес. Наконец выбрался на дорогу. Здесь он уже включил фары и надавил на педаль газа. Машина заскакала по неровностям разбитой дороги. Доехав до последнего поворота, где их утром с Настей высадил участковый, отец Василий остановил грузовик и, не выключая двигателя, остался сидеть в кабине.

Глупо, конечно, понимал он. Если Бестужева не вышла из части засветло, то каким образом она окажется здесь в такое позднее время? Ждать ее тут нечего – и в том случае, если все хорошо и она осталась ночевать в части, и в том случае, если все плохо. Но что-то же толкнуло священника на этот поступок? Интуиция, подсказка свыше, что?

За спиной стонал кавказец, русский парень возился и мычал. Отец Василий оглянулся на них, открыл дверцу кабины, спрыгнул на дорогу и осмотрелся по сторонам. Тишину тайги нарушали только тихий рокот мотора и шелест ветвей на ветру.

И вдруг откуда-то справа раздался звонкий девичий голос:

– Отец Василий! Батюшка!

Священник вздрогнул от неожиданности. Из кустов в свет фар буквально вывалилась женская фигура в джинсах, заправленных в резиновые сапоги, в рваной грязной футболке.

Спотыкаясь и скользя на мокрой траве, через кювет выбиралась Бестужева.

– Настенька! – кинулся к ней священник. – Как же ты? Откуда ты тут?

– Вы меня не бросили! – восклицала девушка. – Я уж и не думала вас встретить! Вы вернулись!

– Ну-ну! Все хорошо! – Священник прижал Настю к себе и начал гладить по голове, вздрагивающим плечам. – Успокойся, доченька, я тут! Говори же, что случилось? – Он сорвал с себя куртку, накинул ее на плечи девушки, затем снял с себя вязаную шапочку и натянул на голову Насти. Снова обхватил ее и повлек в сторону. – Уйдем со света. Так что случилось-то, рассказывай.

– Это ужас… фашисты! – трясясь от холода и пережитого страха, быстро говорила Бестужева. – Отец Федор жив! Они избили его так, что на нем живого места нет. Держат в какой-то землянке, я забыла, как она называется. И меня, и солдата этого, Володю, схватили и туда же затолкали. Они сегодня должны что-то кому-то передать, а потом, наверное, убили бы. Там еще солдаты закопаны, двое, которые числятся дезертирами.

– Ты-то как убежала? – спросил потрясенный священник.

– Крышу разобрали, и меня между бревнами протиснули. Потом под проволоку пролезла, и сюда. Прибежала, а вас нет! Я не знала, что и думать, что делать. И вдруг машина, а из нее вы выходите! – Бестужева словно очнулась и вырвалась из рук отца Василия. – А что это за машина? Вы с помощью? Надо туда скорее, в часть. Их же в любую минуту могут убить!

– Нет, Настенька, это не помощь. К сожалению. Но за помощью мы сейчас помчимся. Ты, главное, не бойся и постарайся успокоиться. – Священник повел девушку к машине, продолжая задавать вопросы. – Ты разобралась, кто всем этим занимается? Кто всем заправляет?

– Да, один особист. Белобрысый такой капитан. Страшный тип, он меня бил. Потом еще подполковник, худощавый, с хищным носом, кажется, начальник складов, или что-то в этом роде. С ними два прапорщика. Молодые, наглые. Настоящие убийцы. Они Володе, солдату, который мне помог, ножом угрожали.

– Что за солдат? Ты второй раз его упоминаешь.

Настя взахлеб стала рассказывать все, что с ней произошло в части с момента своего появления. Отец Василий развернул машину и погнал ее в сторону Верхоянска. Он внимательно слушал девушку, иногда перебивая ее, требуя уточнений или подробностей. Постепенно картина всего произошедшего встала перед его глазами. Он вкратце рассказал о том, что пришлось сделать ему, только не упомянул, что в кузове, кроме оружия, лежит еще и труп убитого им боевика.

Бестужева обрадовалась, что груз этой ночью не уйдет из воинской части. Пока преступники не разберутся во всем, есть надежда, что они не станут убивать солдата и отца Федора. Отец Василий промолчал. Он-то как раз считал, что, наоборот, преступники постараются как можно быстрее избавиться от своих пленников, которые являются слишком опасными свидетелями. Помочь солдату и отцу Федору они с Бестужевой сейчас ничем не могли. Успеют привести помощь – хорошо, а не успеют…

– А куда мы сейчас? – спросила Бестужева, немного успокоившись и придя в себя.

– В комендатуру военного гарнизона.

– Зачем? – не поняла девушка. – Может, сразу в милицию? ОМОН какой-нибудь поднять?

– Видишь ли, Настя, – пояснил священник, напряженно всматриваясь усталыми глазами в ленту дороги, – армия – это государство в государстве. Никто на территорию части не может попасть без ведома и согласия командования. Милицию и гражданские власти просто не пустят, и будут правы. На то она и армия. А вот у военного коменданта гарнизона кое-какие права есть. Существует на свете еще и такая структура, как военная прокуратура. Военная контрразведка, в конце концов. Вот кто нам с тобой нужен, вот кто нам может помочь. Причем быстро.

– Господи, – чуть ли не застонала журналистка, – и это придется им рассказывать, всех убеждать, всем доказывать! Сколько же времени уйдет? А если в части обо всем узнают, тогда конец – свидетелей они уничтожат.

– Вот поэтому мы и едем с тобой в комендатуру. Сумеем убедить военного коменданта – все остальное будет просто и быстро.

– А если не сумеем? Если он в этих делах тоже замаран?

– Другого выхода, Настенька, у нас все равно нет. Остается надеяться на лучшее.

Особых навыков в вождении большегрузных машин у отца Василия, конечно же, не было, но он гнал «КамАЗ» по трассе, обгоняя, подрезая и вылетая в лоб встречным машинам. Стрелка спидометра редко опускалась ниже цифры «90», машина скакала на неровностях, как на пружинах, ее постоянно заносило то в одну, то в другую сторону, а отец Василий продолжал давить на педаль газа, молясь, чтобы только не произошло аварии или не подвела сама машина.