Паркуюсь во дворе и выхожу из машины. Черт! Меня прямо распирает чувствами. Будто внутри колотится не сердце, а солнечная батарея, готовая в любую секунду взорваться от переизбытка чистой энергии, которой нужно срочно кого-то подкормить.

Взбегаю по лестнице и, не заходя к себе, стучу к Тае.

Она открывает через минуту.

– Привет… – ее губы вздрагивают грустной улыбкой.

Ловлю Таю за талию. Прижимаю к себе и несдержанно целую. Шесть часов без неё – слишком для меня.

– Илья, – с досадой выворачивается. – Не надо.

– Что? – Выпадаю я в осадок. – Не понял…

– Да, ты не так понял, – кивает Тая. – Сына тошнит и рвёт. Я пытаюсь понять, в чем дело, но тут ещё и температура… – Затравлено смотрит на меня. – Извини…

– Так, – выдыхаю. Вот и погуляли. – Вещи сына собирай. Поедем сразу в больницу. Я обо всем сейчас договорюсь. Отравление?

– Да вроде не ел ничего отдельно от меня, – крутит кольцо на безымянном пальце.

Бесит оно меня.

Тая нервно заправляет прядь волос за ушко и срывается на сдавленное и несчастное: «Маам» из комнаты.

Пытаюсь сдерживать раздражение на то, что все идёт не по плану. Не на ребёнка, ни в коем случае. Просто потому что боюсь. Боюсь, что Тая испугается и передумает. И что тогда? Воровать их?

Достаю телефон и набираю мужа сестры.

– Что случилось? – Он возбужденно отвечает на звонок. – Давай быстро, потому что у меня обход.

– Нужно парня одного посмотреть. Похоже, что отравление, но не факт. Пять лет.

– Ооо… – многозначительно тянет Глеб. – Я так понимаю, аренда Тохи отменяется.

– Правильно понимаешь, – терпеливо вздыхаю.

– Приезжайте. В детском ждать будут.

– Спасибо, – сбрасываю вызов, скидываю с ног кроссовки и прохожу в квартиру.

Оставляю коробку с круассанами на кухонном столе.

– Надо выпить эту таблеточку, – уговаривает сына Тая. – Ну, пожалуйста, сыночек.

– Нет, – мотает головой парень.

– Лёха, здорова, – окликаю его я.

Разворачивается. В глазах вспыхивает радость и тут же тухнет, сменяясь смущением.

– Здравствуйте…

– Лечиться со мной поедешь? – Подхожу к нему вплотную и присаживаюсь на корточки. – Заодно проверим, можно уже или нет учить тебя бинты наматывать. Это только для взрослых бойцов.

Секунду думает.

– Можно, – тянет с интересом. – А лечиться в больнице? – С опаской.

– Надо же разобраться, что с тобой. – Жму плечами. – Что ты ел? Может, вчера кто-то чем-то угощал? – Вспоминаю вчерашний день.

– Пластилин… – тихо отвечает.

Тая охает.

– Алексей, я думала, что ты взрослый мальчик, а ты… – потрясённо. – Где ты его нашёл? Как тебе в голову пришло?

– На площадке… – хлюпает носом.

– Тая, точно ехать нужно, – заключаю.

– Ну конечно, – всплескивает руками.

– Я отвезу, – давяще смотрю ей прямо в глаза.

– Спасибо, – сдаётся.

Следующие несколько часов в приемном хирургии рождают у меня полноценное чувство того, что я умудрился сам родить, сам вырастить, сам женить, и этот (в смысле Лешка) уже второй ребёнок на моем счету.

Иметь детей – однозначно весело. Зато теперь я знаю, что на кухню и ванную нужно повесить два амбарных замка и замотать цепью. Я утрирую? Нихрена подобного! Эти дети – просто пылесосы: тянут в рот все, что плохо лежит, а ещё засовывают свои мелкие конечности куда ни поподя.

– Понаблюдаем до утра, – заключает наш лечащий врач, – желудок мы промыли, интоксикацию сняли. Если все будет стабильно хорошо, как сейчас, отпустим.

– Спасибо, – сжимает руку сына Тая.

Мне ее жалко. Бледная, уставшая, но, в целом, уже почти спокойная.

Врач уходит.

– Иди спокойно в столовой поешь, – отпускаю ее. – Я пока побуду. Поспите и заберу вас. – Легко прижимаюсь губами к ее виску, пока Лёха зависает в телефоне, будто ни в чем не бывало.

– Мы завтра сами, – ведёт плечами Тая. – Игорь приедет… и я теперь не знаю, когда мы сможем все сделать.

– Нет… Мы не будем откладывать, – я качаю головой и давлю в себе желание попсиховать.

– Я не знаю, как теперь… – нервничает Тая. – Для Лешки это будет стресс, и Игорь узнаёт, что мы были в больнице. Будет маниакально внимателен… – накрывает ее.

– Стоп, – выдыхаю. – Сейчас ты идёшь кушать, – я беру себя в руки и засовываю эмоции в задницу. – А потом мы все решим по мере поступления.

– Хорошо, – кивает. – Лешенька, мама отойдёт. – Прижимается губами к его макушке. – Побудешь с Ильей.

– Да, – отвлекается от телефона. – Вы мне бинты обещали. – Хитро прищуривается.

– Давай учиться, – достаю из кармана и присаживаюсь на край кровати. – Пальцы в стороны растопырь. Петлю надеваешь на большой палец и первым делом фиксируешь его двумя оборотами, уходя на запястье. Поднимаешься ваерх, стягивая ладонь между костяшками, ну и потом по ним ещё несколько оборотов. Вот так, и рассчитываешь длинну так, чтобы на запястье вернуться липучкой. Тебе просто мои великоваты. – Усмехаюсь, пока Лешка рассматривает свою руку.

– Крутоо… – тянет.

– Вот как выздоровеешь, поедем и купим тебе правильной длинны.

– Обещаете? – недоверчиво.

– Если пообещаешь больше ничего и никогда не есть и не нюхать кроме съедобного, – строго хмурюсь.

– Обещаю, – кивает. – Просто папа запретил играть дома в пластилин и песок, а мальчики на площадке сказали, что тот из теста специально, чтобы есть… – грустно вздыхает.

Ну капец… матерюсь я про себя. Как они вообще с ним жили?

Глава 30. Помощь не потребуется

Илья

Я лежу на кожаном диване в кабинете Глеба и кручу в голове варианты решения проблемы, чтобы последствия минимально ударили по Тае и ее сыну. Предыдущий план больше не годится. Он и раньше мне не сильно нравился, попахивал мужским малодушием. Но если ещё позавчера я думал, что для более-менее спокойного развода будет достаточно моих денег, адвоката, съемной квартиры, небольшой хитрости Таи и моего терпения. То теперь я в абсолютном осадке смотрю на сумму, запрошенную господином Калининым за работу без оригиналов документов и понимаю, что Тая не параноила. Ее бывший – действительно скользкий тип и… Я просто не прощу себе, если понимая масштаб опасности, отпущу их домой. Увезу силой, если начнёт сомневаться! Второго такого шанса может не быть.

На организацию полного переезда у меня есть фора буквально несколько часов, пока самолёт ее бывшего мужа не приземлился.

Часы на запястье пиликают шесть утра. Поспать сегодня ночью не удалось, так немного повалялся в полусне. Пора вставать и спасать свою семью. Да, именно так я это ощущаю. Странно, опрометчиво, абсурдно, но зато морально давая себе разрешение на любой беспредел, потому что в этом положении я прав. В любом другом – мудак.

Дверь кабинета открывается.

– Я даже боюсь расспрашивать подробности – вздыхает Глеб, переступая порог. – Ты почему домой