— Никогда не слышал ничего печальнее, — признался он.

— Ну нам пора, — не стала пускаться в обсуждение Марта и, схватив Мэйми за руку, потащила ее из пещеры.

Дух гор перехитрил глупых девчонок. Слезы высохли на его сморщенном личике. Он стоял у входа в пещеру рядом с растерянными путешественницами и хихикал.

— Перестань сейчас же смеяться! — строго приказала Марта. — Это совсем не смешно! Ты украл у нас целый день пути.

Марта надеялась пуститься в дорогу хотя бы на закате, но горы окутала настоящая ночь, девочки не заметили ее прихода. А дух гор радостно потирал ладошки.

— Как тебе не стыдно! — рассвирепела Марта. — Ты знал, что мы спешим, и все- таки обманул нас! Коварный колдун! Мы с тобой по человечески, а ты…

— А я вовсе не человек! — запыхтел недовольно дух. — Почему я должен поступать подобно глупым людям, еси мне скучно?

— Я думала, что ты нас пожалел, поверила в твои слезы, а ты, оказывается, просто прикидывался, — вздохнула Мэйми.

— Нет, не прикидывался! — запротестовал оскорбленный дух. — Я действительно проникся сочувствием к вам, но было уже поздно — темнело, а мне очень хотелось дослушать рассказ, — признался он.

Пришлось вернуться в пещеру для принятия решения. Марта упрямо рвалась в дорогу, но тут выяснился еще один интерес непредсказуемого горного духа. Как только Марта взяла в руки светящийся шар, маленькие глазки человечка жадно заблестели, и он, протянув морщинистые ручки к шару, выпалил на одном дыхании:

— Если вы оставите мне солнечный шар, я не стану больше чинить вам препятствия и рано утром отпущу. Клянусь!

— Зачем тебе шар? Ты же волшебник! Наколдовал быстро наступившую ночь, наколдуешь себе и солнце! — поддразнивала Марта Человечка, спрятав шар за спину.

— Ну, пожалуйста, оставь шар! В моей маленькой пещере без него будет так одиноко! — умолял дух.

Девочкам стало его жалко и, посовещавшись, они решили: шар останется в пещере, если на рассвете дух разбудит их, даст с собой еды и отпустит. Горный дух со вздохом согласился.

Еще одна ночь в аленькой пещере подкрепила силы девочек перед предстоящим походом. Утром человечек был невесел, но ничего не сказал на прощание, невольно протянул маленькие ручонки за шаром. У входа в пещеру был приготовлен холщовый мешочек с едой. Не обращая внимания на молчаливое недовольство духа, девочки дружелюбно попрощались с ним, прихватив обещанный провиант и двинулись вверх по склону горы. А когда, не сговариваясь, обе враз обернулись, увидели стоящего на маленьком выступе маленького человечка с печальной мордочкой. Одной рукой он прижимал к груди драгоценный подарок, а другой махал, прощаясь.

Глава 24

Глава XXIV.

Переход оказался страшно трудным даже для таких бывалых путешественниц. За полдня пути прошли не так много, как мечтали. И когда к полудню солнце поднялось совсем высоко, девочки окончательно обессилели. Тела их покрывали ссадины и царапины, а некогда роскошные восточные наряды полностью завершили процесс превращения в лохмотья. Подъем с каждым шагом становился все мучительнее, уступы гор — острее, склоны — круче. Без боязни нельзя было смотреть ни вверх, ни вниз. Казалось невозможным как подняться на вершину, так и спуститься к подножию. Возможно, это была та самая середина, когда уже так много пройдено и еще так много осталось. Добравшись до выступа, чуть шире других, девочки плюхнулись на него, пытаясь отдышаться и успокоиться. Полдня они карабкались от камня к камню, рискуя потерять опору и скатиться вниз.

Мэйми, ужасно боявшаяся высоты, каждый шаг делала с огромным трудом. Сколько раз она была готова сорваться, но идущая следом за ней Марта всегда успевала подхватить, поддержать. Марта замечала, куда лучше поставить ногу, а на какой камень не стоит надеяться. Ее спасительное шипение за спиной не раз останавливало Мэйми в нужный миг: "Правее! Осторожно! Стоять! Держись!"

Полежав на выступе, девочки съели часть провизии и, вздохнув, поползли дальше.

— Еще немного, — лгала Марта. — До вершины осталось совсем чуть-чуть. Ты только не останавливайся, не смотри вниз и не думай ни о чем, кроме дома. Так легче.

Мэйми понимала, что Марта врет, но кивала головой, будто соглашаясь. Это несложно — сделать вид, что веришь в сладкую ложь, когда вершины гор в сплошном тумане, густом и вязком.

А потом еще больше похолодало, теперь все чаще попадались острые выступы, припорошенные снегом. И вскоре подруги очутились в царстве вечного холода и снегов. Сюда не ступала нога смертного, Марта и Мэйми первыми нарушили покой вершин. Если бы только на них были теплые одежды, переносить тяготы пути было бы куда легче, а так…

— Марта, я больше не могу… Мне холодно, — посиневшими губами шептала Мэйми.

— А ты постарайся не думать о том, что тебе холодно.

— Я не могу думать ни о чем, крое того, что мне холодно. Я замерзаю…. Я скоро упаду и умру…

— Не говори ерунду, Мэйми, — подталкивая измученную подругу, уговаривала Марта. — Думать надо о хорошем, даже если тебе очень плохо. Думай о том, какая красота кругом. Ты нигде больше такого не увидишь!

— Не вижу никакой красоты. Здесь холодно и мрачно. А скоро станет еще и темно. Давай остановимся, Марта, ну пожалуйста…

— Глупенькая! Мы не можем остановиться. Во-первых, негде, во- вторых, холодно, мы замерзнем в снегу и камнях, — Марта рассуждала как всегда умно и обстоятельно.

— А в третьих? — нашла в себе силы съехидничать Мэйми.

— А в третьих, нас ждут дома, — отрезала Марта, и спорить с ней было бесполезно.

И они снова ползли и карабкались, раздирая в кровь руки, потеряв ощущение усталости и холода. Стемнело быстро и незаметно. Третья ночь в горах.

— Здесь ночь не приходит, а подкрадывается, — стонала Мэйми. — Я не могу идти в темноте!… Я ничего не вижу дальше своего носа и вот-вот сорвусь в пропасть! Ты спустишься вниз за моими косточками? — пугала она Марту. — Если бы у нас был светящийся шар…

— А ты иди так, будто у тебя в руках светящийся шар, — предложила Марта и сама улыбнулась изобретенному рецепту ночного видения.