– Ты же не станешь это выяснять?

– Важно не кто стрелял, а то, что это было. Прекращал бы ты с этими сигаретами.

– А что Сельев насчет сигарет говорит? – не без сарказма спросил Олег.

Он понимал, что мама не могла просить за него. Вернее, она-то способна была так поступить, но это было бессмысленно. Убийство начальника ОВД – статья тяжелее тяжкой, тут никакие просьбы не помогут.

Но в яблоке его души все равно копошился крамольный червь.

– Насчет сигарет не знаю. – Мама пожала плечами мама. – Он сказал, что надо на привязи тебя держать.

– А что, меня убить могут?

– Кто может тебя убить?

– Ты знаешь, что было со мной в камере?

В ответ мама протяжно, с болью вздохнула.

– Опасно тебе. Придут за мной, а достанется тебе, – произнес Олег.

– Не придут! – Она упрямо мотнула головой.

– Ты откуда знаешь? – спросил сын.

– Не знаю. – Мама беспомощно глянула на него.

– Что тебе Сельев говорил?

– Ничего не говорил.

– Я бы и рад вместе пожить, но не хочу тобой рисковать. Одному умирать спокойнее.

– Не говори так! – потребовала мама, жалобно глянув на него.

– Нет, умирать я нисколько не собираюсь.

– И убивать тебя никто не собирается.

– Капитонов сказал?

– Почему Капитонов? – всполошилась мама.

– А ты не догадываешься?

– Думаешь, это он тебя подставил?

– Главное, что ты так думаешь, – с усмешкой проговорил Олег.

– Кто-то же тебя подставил.

– Да, мне подбросили пистолет, – сказал парень. – Тот самый, из которого был убит Пронько.

– Да? – Мама бросила на него встревоженный взгляд.

– Но об этом никто не знает. Даже мои друзья.

– И я не знаю.

– Но то, что меня подставили, знаешь.

– Сельев догадывается. Да и я ему рассказала.

– О чем?

– Ты же говорил, что Капитонов стравливает вас, тебя и Пронько.

– Я говорил? – Олег задумался.

Да, разговор об этом был, но подробностей он не помнил.

– Или думал.

– Думал. – Сын кивнул.

– А потом это убийство.

– И пистолет в форточку. Где сейчас Капитонов?

В ответ мама умоляюще посмотрела на Олега. Она задержала на нем взгляд, отчего стала терять управление. Автомобиль скатился с одной полосы на другую, хорошо, что не на встречную.

– Не трону я его, – сказал Олег, чтобы успокоить маму.

– Полиция сама во всем разберется, – произнесла она, выровняв машину.

Парень знал, что не тронет Капитонова только в доме у мамы. А вот если он столкнется с ним где-нибудь в другом месте, то пусть этот урод пеняет на себя. Это обязательно произойдет, если менты не смогут его закрыть всерьез и надолго.

– Я ему все высказала. – Мама нахмурила брови, вспоминая о непростом разговоре.

– Он тебя не тронул?

Олег тоже нахмурился. Капитонов – еще то животное. Сгоряча он мог и ударить маму.

– Нет. Уверял, что ни в чем не виноват, – продолжая вспоминать, рассеянно проговорила мама.

– Ты ему поверила?

– Поверила? – Она вдруг встрепенулась.

Так происходит с человеком, с одной мысли неожиданно перескочившим на другую.

Олег мрачно усмехнулся и украдкой глянул на нее. Мама могла поверить Капитонову, да и другим мужчинам тоже. Прежде она делала это слишком часто, поэтому и жизнь у нее не сложилась.

– Ну, с одной стороны, поверила.

– А с другой?

– С другой стороны, не очень. Страшно ему было, понял, что дров наломал.

– Где он сейчас?

– Не знаю. Сельев про него спрашивал, я так поняла, ищут они его.

– Это хорошо, что ищут, – сказал Олег.

Он совсем не прочь был, чтобы менты сделали все сами. Хорошо будет, если справедливость восторжествует без его прямого участия.

– Если это он отправил к тебе убийцу, то бояться уже не нужно, – проговорила мама, стараясь придать уверенность своему голосу.

– Я все равно не хотел бы у тебя жить.

– Хотя бы пару деньков. – Мама с обидой глянула на него.

– Ну если только пару деньков, – сдался Олег.

Сирый чувствовал себя неплохо, сказал, что запросто может подняться и прогуляться по больничному корпусу. Мол, здоровье уже позволяет, хотя швы доктора еще не сняли.

– Пройтись я вполне способен, но особо напрягаться мне еще рано, – сказал он, с какой-то веселой досадой глядя на Олега. – А вдруг Лизка придет? – Сирый хлопнул рукой по боковине своей кровати, обозначая возле себя место, которое он готов был предоставить этой гостье.

– Ничего, перебьешься, – заявил Олег.

– Да у меня уже сейчас швы с голодухи по девкам лопаются, – косо глянув на ближайшего соседа, тихо сказал Сирый.

– Не лопнут. А с Лизкой – это да, не выдержат. Я тебя потом в дезертиры запишу.

– А что делать будем? – осведомился Сирый.

– Кто-то же в тебя стрелял.

– Арам?

– Вряд ли.

– А я на него все валил. Мне бы ствол, – совсем тихо сказал Сирый. – А то по ночам тревожно.

– Пику принесу, – сказал ему Олег.

Еще он постарался успокоить друга. Мол, если меня выпустили, то это значит, что менты как минимум вышли на след настоящего убийцы.

Стало быть, нам теперь бояться нечего.

А вот Бубен, как оказалось, ничего и не боялся. Олег нашел его в доме, пьяного, в обнимку с пышногрудой брюнеткой, которую звали Лизкой. Именно по ней страдал Сирый.

Олегу не пришлось искать ключ, дверь была открыта. Заходи кто угодно, мочи кого хочешь.

Именно это Олег и сказал, обращаясь к другу.

– А кого мочить? Меня?! – Бубен едва ворочал языком.

Он сидел на диване перед столом, на котором стояла початая бутыль самогона. Соленые огурцы в миске, сало на блюдце, остатки яичницы в сковороде.

Олег невольно вспомнил застолье в доме у Жорика. Все было точно так же, как и сейчас. И чем все это закончилось для бедной Дуськи?

– Лизку мочи. За измену.

– А кому я изменяю? – пьяно возмутилась брюнетка, поднимаясь с дивана.

Но Олег на нее даже не глянул. Сирый эту особу в больнице ждет, а она с Бубном развлекается.