В преображенном образе Кира, конечно, выделялась сегодня вечером, но только ее настоящую он увидел именно сейчас, когда девушка запела. Нет, это не было, что называется, консерваторское пение, но оно было очень душевным. Янис знал с детства, что душа имеет красоту, правда, открывается она лишь тогда, когда человек занят тем, от чего она радуется. Когда он этим выводом поделился с матерью, та вновь горько вздохнула: «Глупенький, это всего лишь энергетическое поле. Когда-нибудь физики обязательно досконально изучат его, жаль, что это будешь не ты».

Янис не хотел верить в простоту объяснений физиков, ему всегда хотелось чуда. Физика ограничивала возможности, прерывала полет души и фантазии, оттого он ее ненавидел, ну и еще, потому что она в их семье была обязательна и почиталась не меньше Николая Чудотворца в православной церкви. Богом же в их семье была все же математика, наука, не знать которую было просто кощунством. Даже тот факт, что математикам не присуждается Нобелевская премия, принимался как личное оскорбление.

«Нет, – сказал он сам себе, – нельзя, ты не имеешь права. Ты сломаешь ей жизнь, ты брак. Таким женщинам очень просто ее искалечить, просто повести себя с ними как с любой другой, и все. На таких надо сразу жениться и любить их всю жизнь, а ты жениться не хочешь. Нет, не так. Тебе нельзя жениться, ты испортишь жизнь любой, а особенно такой – настоящей, которая верит в любовь и все понимает».

Словно услышав мысли Яниса, Кира, пропевая последнее слово в песне, взглянула на него так, словно правда спрашивала, он ли ее королевич. Чувство страха холодным камнем упало на грудь. Янис в ужасе стряхнул с себя все нахлынувшие так не вовремя мысли, появившиеся у него в голове, как собака отряхивает с шерсти воду – быстро и окончательно.

Когда же музыка полностью стихла, всем стало сразу не до песен – за крайним столом, где еще пять минут назад гости сидели мирно, разгорался скандал.

Павел Петрович, уже не сдерживаясь, орал на Платона. Лев же, как большой и толстый кот Леопольд, пытался заставить их жить дружно, но его ни один, ни другой не брали в расчет, было видно, что это застарелый спор двух конкурентов, было видно, что это дуэль.

– Что ты лезешь в мою семью?! – орал Павел Петрович, встав со стула и нависнув над столом, пытаясь яростным взглядом прожечь соперника.

– «Я», «мою» – ты, как всегда, думаешь только о себе. Как был ты эгоистом, Паша, так ты им и остался. Подумал бы для разнообразия о жене, в конце концов, – Платон говорил жестко и насмешливо.

– Моя жена не твоего ума дела, – Павел покраснел, и было видно, что он не контролировал сейчас себя. – Или что, захотелось как тогда? Один лучший друг сделал подлость другому лучшему другу.

Янис огляделся, ему казалось, что уже пора вмешаться, но остальные мужчины, присутствующие в зале, не думали помогать Льву успокаивать друзей. Надо сказать, и тот не сильно в этом преуспел, казалось, рассвирепевшие мужчины не замечали огромное препятствие.

В этот момент Ольга Леонидовна встала из-за рояля, быстро прошла сквозь зал к столику спорщиков и со всего размаха влепила пощечину своему мужу. Все ошарашенно замолчали, не зная, как поступить, а виновница всеобщего ступора выскочила из комнаты.

В тишине вновь послышались хлопки – это Нора продолжала веселиться.

– Прекрати пить, – тихо сказал Ники, но из-за гробовой тишины это услышали все.

– Да пошел ты, – грубо ответила ему Нора. – И вообще, что ты здесь делаешь?! – почти кричала она. – Ты хотел развестись, я согласна. У нас ни общих детей, ни общих денег, так что вали отсюда прямо сейчас, нам нечего делить.

Она встала и бросила бокалом в своего мужа, который сидел бледный и молчал. Бокал пролетел в сантиметре от его головы и, ударившись о стену, разбился вдребезги.

Этот звук словно разбудил находящихся в зале людей, и все сразу засуетились.

– Надо найти Ольгу, – сказал Павел и вышел из зала. За ним поплелись остальные, то ли дышать свежим воздухом, то ли тоже разыскивать хозяйку дома, а возможно, всем просто захотелось быть подальше от этого скандала.

К Янису подошла Кира, на ней не было лица.

– Вы меня удивляете, – решил пошутить он, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей, – не много ли достоинств для брошенной невесты?

– Савелий не знал, что я пою, – рассеянно ответила она, вглядываясь в проем двери, видимо, высматривая в нем мать. – Делаю я это исключительно в узком кругу и только тогда, когда просят родители.

– Зря, – честно сказал Янис, – ваши ставки сильно вырастают. На вашем месте я бы пользовался козырной картой и насильно заставлял слушать себя всех кандидатов.

– Буду иметь в виду, – сказала Кира, видимо, не желая с ним спорить. – Это все из-за подарка, – вдруг сказала она, и стало понятно, что ее гложет на самом деле. – Мне надо вернуть его Платону.

– Что за чушь, – в этот момент активизировалась Валентина. Она стояла в обнимку с коробкой, которую дал ей Янис, и немного покачивалась. – Подарок тут ни при чем, а чтобы ты не наделала глупостей, я отнесу его в свою комнату – от греха подальше, чтоб, так сказать, не было соблазна.

– Валя, – Кира повысила на нее голос, – я взрослая девочка и сама решу, что мне делать.

– Мне, конечно, очень стыдно, но сейчас я с Валентиной согласен, – вступил в их спор Янис. – Утро вечера мудренее, захотите вернуть – сделаете это завтра. А что касается ваших родителей, то тут, скорее, что-то старое, покрытое толстым слоем плесени и пыли. Маской вы проблему не решите.

– Вот, – пьяно покачиваясь на каблуках, сказала Валя, – нудист дело говорит.

Янис взял Валентину под руку и, отведя на шаг в сторону, тихо сказал:

– Значит, так, сейчас идете в свою комнату, закрываетесь и сторожите ценнейший подарок. Никому не открывайте, я постучусь три раза, вот так, – на этих словах он постучал три раза Вале по голове. – Понятно?

Валентина долго соображала, но все же махнула утвердительно головой, и Янис, подтолкнув ее легонько к выходу, дабы она не потеряла правильную траекторию, вернулся к Кире.

– Что вы ей сказали? – удивилась она тому, как бодро Валентина взяла курс из зала.

– Главное, дать человеку важное задание, а вашей подруге срочно надо проспаться. Если бы я послал ее отдыхать, она бы никогда не пошла, но я возложил на нее важную миссию – охранять маску. В итоге она на посту, как бравый солдат, естественно, заснет, и возможно, я очень надеюсь, до утра мы ее не увидим – все просто, вуаля.

– Да вы стратег. Что же ваша гениальная логика не помогла вам, когда вы сидели на дереве? – уколола его Кира.

– Это был злой рок судьбы, от него не уйдешь.

Янис хотел продолжить эту мысль, но Кира, перебив его, как-то по-детски попросила:

– Помогите мне помирить родителей.

– Легко, – согласился Янис, в душе понимая, что перебрал с хвастовством, и потому решил красиво уйти от ответственности. – Но для этого надо найти вашу мать, а судя по выкрикам ее имени во дворе, она все еще в бегах.