— Нет. Он не рассказывал, а я не спрашивала. Упомянул только, что ему было восемнадцать, когда ты предложила ему первую работу.

— Что ж, история довольно интересная. — Марина поставила чашку на стол и посмотрела на часы. — Хочешь послушать?

— Да, конечно.

— Ладно. Район, в котором жила его семья, считался в те времена довольно благополучным. Но потом положение изменилось. Думаю, это произошло, когда сюда пришли наркотики. Вот тогда и появилось все остальное: наркодилеры, бандиты, проститутки…

— Крис говорил, что его пытались заставить вступить в банду, но он отказался, а когда они стали нажимать, дал отпор.

— Да уж, это он умеет. Думаю, кое-кто получил хороший урок.

— Что ты имеешь в виду?

— Однажды у дома, где жили Доннелы, произошла крупная драка. Сошлись человек пятьдесят. Брат Криса случайно проходил мимо, и кто-то, приняв Роберта за Криса, ударил его ножом.

— Это тот самый Роберт, который живет сейчас в Денвере?

— Он самый. Парень попал в больницу. Провалялся две недели, перенес тяжелую операцию, но выкарабкался. Крис знал, кто его ударил, и рассказал полиции. Время шло, но никто ничего не предпринимал. В конце концов, Крис не выдержал. Выследил того парня, поймал на улице, притащил в участок и бросил сержанту на стол.

Саманта слушала рассказ с открытым ртом.

— Шутишь?

— Ты же знаешь Криса. Думаешь, это не в его стиле?

— Ты права.

— Ну, так вот, — продолжала Марина. — Слухами, как известно, земля полнится. Об этом стали говорить. Мол, вот есть парень, который делает за копов их работу. Я, когда услышала, решила с ним поговорить. Ему было тогда восемнадцать, но он больше походил на боксера тяжелого веса, чем на вчерашнего школьника. Признаюсь, мне даже стало немного не по себе, когда он появился здесь в первый раз. Мы потолковали. Он рассказал о брате, объяснил, что случилось, и я поняла: это тот, кто мне нужен. С тех пор мы работаем вместе.

Потрясенная услышанным, Саманта не нашлась, что сказать. Немного найдется среди обычных граждан людей, готовых сделать то, на что не хватает духу у полицейских.

— Друзей и близких у него немного, но эти немногие могут рассчитывать на него всегда и во всем. И если он взялся за что-то, то идет до конца.

— Как в случае с братом?

— Да.

— А ты? Ты можешь на него рассчитывать?

Марина сдержанно улыбнулась.

— В общем-то да. Знаешь, в первые месяцы, когда я только входила в бизнес, мне пришлось нелегко. Но Крис уже тогда, хотя его и взрослым назвать было трудно, помогал всем, чем только мог. Он, пожалуй, единственный, кому я полностью доверяю и на кого могу положиться во всем.

— И вы с ним никогда… Ну, ты понимаешь… Марина покачала головой.

— Нет. Ничего такого между нами не было.

— А ты думала об этом?

— Думала ли я? Да, конечно. Но, понимаешь ли, некоторым людям суждено всю жизнь оставаться друзьями. Он мне очень дорог. Очень. Крис сильный человек, но я боюсь, что он так и просидит всю жизнь в своей квартирке, а потом однажды обернется и спросит себя, а куда же ушла жизнь. Жаль, если так случится. Он достоин лучшего. — Она помолчала. — Впрочем, это ты и без меня знаешь, не так ли?

Саманта кивнула. Да, она знает. И внезапно, неожиданно для себя, почувствовала, как шевельнулось в ней нечто такое, о чем прежде и не думалось. Нечто более глубокое и значительное, чем приятное волнение последних двадцати четырех часов. Нечто, сочетающее в себе уважение, восхищение и влечение к человеку, при мысли о котором сердце начинало колотиться от желания увидеть его снова.

Марина встала из-за стола.

— Мне надо быть в суде, так что тебе с парнями придется пока держать оборону.

Зак и Барни уже сидели на своих местах, и Саманте ничего не оставалось, как вернуться к работе, хотя мечты уносили ее совсем в другое место.

Впрочем, и работе, и мечтам помешал стук двери.

Нортон, поприветствовав кивком Зака и Барни, пересек комнату, опустился на стул и небрежно закинул ногу за ногу. Под глазом у него красовался внушительный лиловый синяк, и Саманта уже собиралась поинтересоваться, где это так неприветливо относятся к лучшему в штате охотнику за головами, но потом решила, что ей нет до этого никакого дела.

— Привет, малышка.

— Привет, — пробурчала она, всем видом показывая, что занята делами и ей не до досужей болтовни.

— А ты сегодня хорошо выглядишь, — продолжил он, как ни в чем не бывало и поводил носом. — Хм, а что за аромат?

— Дезодорант от надоедливых насекомых. — Она достала из стола пару папок, открыла одну из них и положила перед собой.

Нортон откинулся на спинку стула и наблюдал за ней, скрестив руки на груди.

— Разыгрываешь недотрогу?

— А ты еще не понял?

— Я не привык слышать «нет».

— Может, проблемы со слухом? — Саманта хмуро посмотрела на него. — Послушай, ты по делам или просто потрепаться? Если второе, то поищи кого-нибудь другого.

— Вообще-то по делам. — Он лениво потянулся. — Где Марина?

— Зачем она тебе?

Нортон самодовольно ухмыльнулся.

— Как и обещал, детка, я взял Джека Симмонса.

Саманта вскинула голову. Теперь понятно, откуда синяк под глазом и почему этот хлыщ такой довольный.

— Шутишь?

— Нет.

— Фонарь тебе Симмонс засветил?

— Я уже говорил, это опасный бизнес. Не всегда все проходит гладко. Но, как говорят, шрамы мужчину украшают.

— Шрамы — да, но так ведь и пулю поймать недолго. А дырка в голове никого не красит.

— Это не про меня, детка. У меня всегда все под контролем. — Он откинул полу плаща, демонстрируя плечевую кобуру. — Я всегда наготове. Так, где же Марина?

— Ушла в суд. Вернется нескоро, так что придется подождать. Приходи часа через два.

— Как скажешь. — Нортон подался вперед. — Как насчет отпраздновать? Ты и я, а? Сегодня вечером. Бутылка шампанского и мягкий матрас. Что скажешь?

— Спасибо, у меня другие планы.

— Эй, крошка, ты не представляешь, от чего отказываешься. Многие знают, что нужно женщине, но не многие способны дать ей то, что надо. Я могу. Соглашайся — не пожалеешь.

— Извини, Нортон, но я занята.

Он презрительно фыркнул.

— Перестань, Саманта. Не ломайся. И не говори, что ты по-прежнему с тем Тарзаном.

Злость вскипела в ней мутной волной, но в последний момент, когда она уже взяла на мушку второй глаз наглеца, в голове прозвучал голос благоразумия: остановись, он того не стоит.