— Балдур, вы не понимаете, — настаивала дама, выразительно похлопывая собеседника по руке. — Унизили именно нас, а не кого-то еще. Этот человек — чужак, простолюдин, который годится лишь на то, чтобы махать кулаками в кабацкой драке. Я бы не взяла его даже в услужение, а между тем мы должны называть его «милорд» и оказывать ему почести, соответствующие титулу Избранного. И о чем только думала капитан Драккен? Этого оборванца ни в коем случае нельзя было допускать к испытанию Богов. При старом короле такого никогда бы не произошло. Пора уже намекнуть королю Олафуру, что капитан Драккен слишком много на себя берет.

— Леди Вендела, я уверен, что, будь вы до сих пор в королевском Совете, безобразия не случилось бы. Но можно попытаться извлечь выгоду из этой истории. Несомненно, после такого позора король увидит наконец нелепость положения и поймет, что всякая необходимость в Избранном отпала.

Леди Вендела ответила так тихо, что Девлин не разобрал слов. Согласилась ли она с Балдуром? Девлин рискнул подойти еще ближе, но тут придворные, которые загораживали его от обоих собеседников, двинулись дальше, и Девлин вдруг оказался на виду у этой парочки. Балдур первым заметил его и что-то зашептал на ухо леди Венделе, которая обернулась и принялась рассматривать Девлина. Тот спокойно выдержал ее взгляд, и лицо дамы побледнело от гнева, а может быть, стыда. После долгой паузы Девлин развернулся на каблуках и пошел прочь.

Зазвенели серебряные колокольчики, и придворные начали собираться у заграждений вокруг площадки. Девлин встал посередине у торцевой стены, прислонившись плечом к колонне. Слева от него никого не было. Только сейчас он заметил, что у противоположной стены на возвышении стоят три кресла. Колокольчики прозвенели еще раз, король Олафур вошел в павильон и занял кресло в центре. Вслед за ним появилась девочка, которая уселась справа, а место слева от короля занял высокий человек в темно-зеленой парчовой мантии. Девлин узнал в нем графа Магахарана, сальваратского посла, который на последнем обеде у короля присутствовал в качестве почетного гостя. Девочка — должно быть, принцесса Рагенильда, единственная дочь и наследница короля. Издалека трудно было разглядеть выражение ее лица, но Девлину показалось, что она чересчур серьезна.

Герцог Джерард вышел на середину павильона и произнес:

— От имени нашего великого короля Олафура я приветствую всех гостей. Добро пожаловать! Кроме того, мы выражаем признательность графу Магахарану, который милостиво разрешил своим личным телохранителям участвовать в состязаниях.

Граф встал и поклонился. Собравшиеся любезно похлопали. Герцог Джерард отошел в сторону, а на площадку вышла женщина в синей форме королевской армии.

— Состязания откроют Видкун из Джорска и Теодоро из Сельварата. Поединок пройдет на шпагах.

Оба участника вышли на площадку, поклонились королю и публике, затем встали лицом к лицу. Распорядительница турнира отступила на несколько шагов, но осталась на площадке, чтобы следить за ходом поединка. Соперники обнажили шпаги и отсалютовали друг другу.

— Начинайте, — скомандовала женщина.

Противники стали кружить по площадке, делая пробные выпады, и узкие длинные лезвия сверкали на солнце. Каждый удар парировался таким изящным защитным приемом, что казалось, будто участники поединка исполняют какой-то замысловатый танец.

— Так себе фехтуют, — услышал Девлин чей-то шепот. — Пока дойдет очередь до сильных участников, можно умереть со скуки.

Публика вокруг Девлина начала расходиться, испытывая гораздо больший интерес к продолжению разговоров или поискам знакомых, чем к поединку. Девлин, однако, остался, завороженный зрелищем. Он много раз наблюдал, как тренируются на мечах, но подобное оружие видел впервые. По меньшей мере на две ладони длиннее, чем знакомый Девлину палаш, клинки были невероятно тонкими и гибкими, достаточно легкими, чтобы фехтовальщик мог с головокружительной быстротой применять сложные комбинации, и в то же время настолько упругими и прочными, что при ударах не ломались.

Девлин мечтал подержать такой клинок в руках, посмотреть, как он сделан. Как удается заточить лезвие, не портя закалку металла? А может быть, заострена лишь часть лезвия? Скорее всего смертельно опасно только острие клинка, потому что соперники стараются наносить друг другу уколы, а не тяжелые рубящие удары, характерные для палаша.

— Третье очко! Победа за Сельваратом! — провозгласила распорядительница турнира, указывая на чужеземного фехтовальщика.

Противники разошлись. Теодоро поднял шпагу в знак победы, а джорскианец Видкун опустил свой клинок и отвесил низкий поклон, признавая поражение. Под жидкие аплодисменты оба покинули площадку. Их место заняли две женщины с короткими мечами и круглыми щитами.

Девлин почувствовал, что его интерес слабеет, так как короткие мечи были для него не в новинку, хотя понаблюдал за поединком еще несколько минут. Женщины отлично владели оружием, но не было в них той неуловимой искры, которая отличает настоящего мастера. Керри справилась бы с любой из них играючи. Девлин подметил, что все участники и распорядители турнира набраны из королевской армии, состоявшей только из дворян, а не из городской стражи, в которую мог вступить любой человек, подходящий для такой службы. Значит ли это, что король отдает предпочтение армии? Тогда становится ясным многое из того, что Девлин нечаянно услышал раньше. Хотя, вполне вероятно, дело просто в том, что герцог Джерард — командующий королевской армией и поэтому выбрал для сегодняшних состязаний своих подопечных. Как же понять, что важно, а что не важно в этой трясине дворцовых интриг и старых традиций верности той или иной стороне? Придворные аристократы проводят целую жизнь, изучая тонкости борьбы за власть, они объединяются между собой и постигают на опыте, кому можно доверять, а кого следует бояться. Кто Девлину нужен — так это беспристрастный в суждениях человек, который объяснил бы ему все, что происходит при дворе. Но к кому он может обратиться? Капитан Драккен преследует свои собственные цели, и это, конечно, повлияет на любой совет, который она даст. С другой стороны, кроме нее, очень немногие снисходят до того, чтобы поздороваться с Девлином, не говоря уж о том, чтобы делиться секретами о ком-то из королевской свиты. Остается лишь узнавать все самому. Девлин развернулся и начал пробираться сквозь толпу.

— Избранный! Девлин Тоунленд или как там тебя!

Он оглянулся и увидел мастера Дренга, стоявшего у зеркальной стены. В одной руке придворный маг держал бокал темного вина, а другой властно подзывал Девлина к себе.

Несмотря на исполненный превосходства жест мага, Девлин остался на месте. Он все еще помнил церемонию посвящения и то, какую роль в ней сыграл Дренг. При других обстоятельствах такой могущественный маг вызвал бы у него уважение и немножко благоговейного страха, но при мысли о человеке, который использовал свое искусство для того, чтобы связать его, Девлина, ненавистным заклятием уз, он не чувствовал ничего, кроме злости.

Поняв, очевидно, что Избранный не собирается к нему подходить, мастер Дренг извинился перед своими собеседниками и приблизился к Девлину.