class="p1">— Я хочу знать. Объясни мне. Я хочу. Чувствую, что это важно. — голос мой почти перешёл на шёпот. Я уставился прямо в глаза собеседницы — Знать.

— Чёрт бы тебя побрал. — она зачесала волосы назад — Ладно, отлично! — вскидывая руки к плечам, поддалась Манька — Давай совместим ликбез по призрачным грехам и изгнание духов в один приятный вечер! Этого же мне так не хватало! — возмущалась ведьма.

Она обошла меня и громко фыркнув, пошла топающим шагом вниз, к манежу. Звук шагов раздавался по всему залу. Ловко запрыгнув на бархатный выступ, своеобразное ограждение, разделявшее зрителей и артистов, деваха очутилась на «сцене» цирка. Я шёл следом, предвкушая настроение лекции.

— Итак, есть два типа духов. — Розововолосая начала доставать ингредиенты из сумки. Первой явилась килограммовая пачка соли, с синей этикеткой. Девушка ловким движением пальца продырявила упаковку и начала осыпать вокруг себя. Я поднял глаза и заметил, что стоим мы ровно над весящим телом.

— Висит груша, нельзя скушать. — выдаю, сам того не замечая. Ведьмочка прыскает смехом. Я знал, что она так отреагирует. Что поделать, любительница «чёрных» высказываний. Ценитель.

— Так. Без шуточек. — подруга быстро собралась и согнала улыбку с лица— Короче, первый тип. Это те, кто, не убивал. Вёл размеренный образ жизни, чудил, грешил по мелкому, ну и так далее и тому подобное, андэрстэнд? — привычная «американская» интонация с русским акцентом обратила на себя внимание. Так частенько говорила Маринка. Я кивнул. Девчонка вынула из сумки целлофановый пакет с теми же травами, что и в первый раз. Аромат гари начал соревноваться с ароматом шалфея — Второй тип: человеки, друг друга истребляющие. Нет, я, конечно, вполне солидарна со мнением, что Земля — Матушка слишком преисполнена плохими эгоистичными личностями. — Машка начала выкладывать горку из трав, деловито пожимая плечами. Она аккуратно, то и дело водила туда — сюда веточкой розмарина, равномерно распределяя цветущие побеги — Но природа нашей планеты и сама вполне справляется с истреблением «лишнего», эти чудилы просто психически нездоровые.

Я только и делал, что водил носом за каждым действием подруги. Завораживает.

— Так вот. Те, кто своих сородичей посмел убить, те, как не прискорбно, на себя перенимают энергию отнятой жизни. Своеобразное проклятие, знаешь ли.

Она подняла глаза к весящему:

— Они не могут ни умереть, ни вернуться к жизни. Скажем, если его просто сбила машина и он потерял сознание, в тело ему вернуться уже не дадут. Во, как. — она щёлкнула пальцами, тело поплыло вниз. Мужик издал громкий писклявый вдох, после чего сильно закашлялся.

— ВЕДЬМА — А — А! — заорал он. Обугленное тело приземлилось на подобие ног. Я сделал шаг назад.

— Я не волшебник, я только учусь. — Машка, улыбаясь, повернулась ко мне. Я оценил её невозмутимость и сделал два шага обратно, на встречу ревущему мужику. Девчонка стоит в кругу с этим чудовищем, а я бегу? Да счаз!

— СВОЛО — О — ОЧЬ! — ревел он — ДА — АЙ МНЕ, ДА — АЙ МНЕ ДВИНУТЬСЯ, МРА — АА — АЗЬ! — не понятно от чего он кричал больше, от возмущения или от обиды.

— Они чувствуют всю боль, так что, не обращай внимание на его визги. — прервала мои размышления Маня — Это обычное дело. Отпущения от боли им не дают. Говорю же, проклятие. — девушка ловким движением выпрыгнула из круга, оказавшись прямо рядом со мной. На секунду, я почувствовал покалывание на руке. Видно, она дотронулась соляными пальцами до моей призрачной кожи.

— То есть, они и боль чувствуют, и предметы двигать могут, и жили, падла, как короли? — Не хотелось признавать того факта, что все самые «лучшие» фишки духовного мира, достаются убийцам и мародёрам. Я ведь ничем не хуже? Я тоже хочу в последние свои дни на бренной земле, чувствовать, блин, чёртовы предметы!

— Эд, ты не слышишь.

— Мань! Ты сама сказала про «машина собьёт»! Они ведь могут и «просто так» умереть, без боли, а потом общаются всё также со своими родными?! А я не могу?! Я не могу даже грёбанного кота проведать!

Девушка прикусила нижнюю губу.

— Разберёмся. — слегка встряхнувшись, которое я ей нагнал, деваха ловко завязала высокий хвост. Она опустилась на колени и, поманив меня жестом, мол, присядь ко мне, начала снова что — то шептать — Убиенным по убитым пусть пройдёт тропа, убегай от нас, травитель, дорого далека.

— ВЕДЬМА — А — А! — снова взвыл бандит — НЕ СМЕ — Е — ЕЙ! Я НЕ УБИ — И — ИТ!

Манька продолжала в том же ритме, сажусь рядом, подгибая ноги.

— Убиенным по убитым пусть пройдёт тропа, убегай от нас, травитель, дорого далека.

— СУ — У — У — УКА! МРА — А — А — ЗЬ! — орал мужик — Я НЕ УМЕЕ — ЕР! Я ЖИ — ИВ! — ряды стульев вокруг нас задрожали. Мужик резко замолчал. Два глаза, до этого безумно метавшихся по всему пространству, резко уставились на меня. Я уставился в ответ. Чё это он? В гляделки решил поиграть? — ТЫ — Ы! — обгоревший палец, дрожа, указывал мою макушку. Он пытался было распрямить руку, но невидимые путы надёжно сковали пародию на тело — ТЫ — Ы! ИЗ — ЗА ТЕБЯ! ИЗ — ЗА ТЕБЯ!

— Убиенным по убитым пусть пройдёт тропа, убегай от нас, травитель, дорого далека. — слышалось рядом. Почему — то я начал придавать значение словам этого сумасшедшего. Чего он привязался ко мне?

— ДРУЖКА ТВОЕГО — О! ВМЕСТО МЕНЯ! ВМЕСТО МЕНЯ — Я — Я! — ревел «Уголёк».

— Какого дружка, шашлык ты, недожаренный? — тихо шепнул я — Заткнись и молча собирай монатки, старик.

— СВОЛО — О — ОЧЬ! ТЫ — Ы — Ы! — обгоревшее тело затрусило, убийца припал на колени — Тебя за меня! Тебя надо было! Если б не ты!.. — не сдавался бандит.

— Господи, да заткнётесь вы оба или нет! — взвизгнула Машка — Эд, рот на замок, будь так добр! — я выпрямился, почувствовав свою вину.

Мужик в круге резко выпрямился перед нами. Он начал вдруг содрогаться, по мне пробежали мурашки. Все «корочки» на его обгоревшем теле начали разлетаться в стороны. Призрак хохотал.

— ВЫ — Ы! ДЕТИ — И — ИШКИ! — «Уголёк», издеваясь, расплылся в сумасшедшей улыбке, показывая все золотые зубы — ВЕДЬМА — А — А! — он уставился конкретно на уже замолчавшую Машку. Я вдруг вспомнил, что под духом должен был загореться огонь, но пламени так и не было. Плечи мои напряглись — ВСЕСИ — И — ИЛЬНАЯ! — интонация приобрела