Твою мать! В этом она права. Лишний хайп сейчас похоронит нас.

— И что я должен делать?

— Выплатить ей компенсацию.

Я засмеялся.

— А вы точно адвокат?

Она даже бровью не повела.

— Пару миллионов рублей это не та плата, чтобы потерять дело своей жизни. Я предлагаю заключить с ней договор. Вдова получает деньги, и молчит. Вы выплачиваете компенсацию и делаете пост о том, что вся сумма выплачена вдове. Ну, приукрасьте все это. Можете следующие бои посвятить погибшему бойцу, а часть выигрыша победителей отдать на благотворительность.

— Ты смеешься? — выпалил на эмоциях. Заметил то, как напрягся Артур.

— Парни рискуют здоровьем за эти бабки. Им семьи нужно кормить, они не станут отдавать свои деньги.

— Тогда отдайте вы, — эта стерва сделала акцент на местоимении. — Из своего кармана, Илья. А остальное — дело рук прессы. Вы останетесь на коне. Благородным мужчиной, а не извергом, отобравшим отца у детей.

— Вы же знаете, что этот боец был полным придурком, — уже и Артур не выдержал. Друг редко выходит из себя, но сейчас в его голосе была неприкрытая злость. — Это он подкупил врачебную комиссию, это он пренебрегал правилами безопасности. Он вел себя нагло и необдуманно. И с нашей стороны все сделано законно.

Ее губы кривит улыбка.

— Я пытаюсь спасти вашу репутацию. А там уже решать вам. Но если вы не пойдете на мои условия, ни о каком сотрудничестве не может быть и речи. Я не стану марать свою репутацию.

Разговор окончен. Нужно вставать и уходить. По горлу желчь поднимается. Мне не приятно даже разговаривать с ней. С этой стервой. Видеть, во что превратилась она, видеть какой тварью стала.

— И еще, — словно и этого было мало, Вика подняла на меня ледяной взгляд. — Цена возросла. В полтора раза.

Артур едва ли не поперхнулся.

— Это огромная сумма, Виктория, и уговор был совершенно на другие условия. Нам нужно время…

Он как и я понимал, что это чистое безумие.

— Хорошо, — сорвалось с губ. Я ощущал на себе удивленный взгляд Артура. Он слегка толкнул меня ногой под столом. Это сильно ударит по нам. Сейчас клуб не в лучшем состоянии. И ее условия если не разорят меня, то опустят вниз. А может это и есть цель ее приезда? Наблюдать за тем, как меня закапывают по самое горло? Но я смотрел только на нее. В ее глаза ледяные и понимал, что не готов отпускать ее. Не так просто.

— Если только в цене дело, то все в порядке. Купить вас я точно смогу, — усмехнулся, поднимаясь из-за стола.

— Артур подпиши все документы. Простите, Виктория Владимировна, меня жена ждет.

На ее лице что- то мелькнуло. Раздражение или злость. Я поймал эмоцию. Значит не такая уж ты и робот, Вика…

— Конечно, Илья Алексеевич, семья это святое. Не бросайте жену. Мы с Андреем всегда вместе. Это очень важно — быть рядом друг с другом, — он покосилась на овоща, который весь вечер сидел рядом, поджав хвост. Стало противно.

— До встречи. Мой номер вы можете взять у Артура.

* * *

Я сидел в машине уже полчаса. Видел как они вышли из ресторана, уселись в тачку к Артуру. Стискивал руль, со злостью, смотря на ее точеную фигуру, на облегающую юбку и красный пиджак. Волосы чернее вороньего крыла, длинные, а взгляд цепкий, принадлежащий хищнице. Такая сожрет и не подавится. И она сожрет меня. Я уже это знал. Пялился на нее и понимал, что дни мои сочтены.

Вика

Я бесцельно ходила по номеру. Прижимала к груди ледяные руки, и пыталась унять бешено бьющееся сердце. В моих глазах нещадно пекло, но я не давала слезам политься. Я привыкла с ними бороться, я знаю, как это делать.

— Вик, ну хватит, — Андрей подошел ко мне и обнял. Даже он действовал на меня сейчас раздражающе.

— Ты ведь знал, куда тащишь меня, — посмотрела на него. Он расплывался перед глазами, и это был плохой знак.

Оттолкнула его, отошла на несколько шагов. Я знаю, что срываться на него — лишнее. Андрей никогда бы не сделал такого специально. Он всегда оберегает меня, а тут, будто удар по голове.

— Прости, Вик. Я, правда, не знал. Артур мой давний знакомый, в университетское прошлое мы часто с ним зависали на общих тусовках. Он позвонил, сказал, что ему нужна помощь. Сказал, что у него на соревнованиях погиб боец. Ехать нужно было срочно, и твоя командировка помешала нормально все обдумать. Мы же сорвались с тобой в каких-то пару часов.

Он выглядел таким расстроенным, я почувствовала себя виноватой.

— Ладно, прости, ты прав, — устало потерла лицо. Посмотрела на ладони — они дрожали. Это нервировало меня. Я не должна так реагировать на него. Столько лет прошло, мне плевать.

— К черту все это. По сути, дело не сложное…

На губах Андрея расплылась улыбка.

— А ты ловко развела их… Цену задрала… Заяц, ты понимаешь, что они могли послать нас?

Пожала плечами, улыбнувшись. Посмотрела из окна гостиницы на здание напротив. Серые стены двухэтажного строения действовали на меня как триггер. Интересно, он специально поселил меня напротив своего бывшего места учебы?

— Но не послал. А с его персоной за меньшие деньги я работать не согласна…

Андрей обнял меня со спины.

— Когда это ты такой сукой стала? А? — усмехнулся.

Я посмотрела на телефон. Электронка была забита письмами, нужно садиться работать.

— Когда поняла, что вокруг меня одни суки, — улыбнулась ему.

Достала ноут из сумки и документы по текущим делам.

— Не хочешь поужинать нормально? У меня так и не вышло там и кусочка съесть.

Почему бы и не поесть.

— Сходи в ресторан, закажи еду. А я, пока тебя не будет, поработаю в тишине. Андрей посмотрел на меня прищурено.

— То есть даже не скрываешь, как сильно хочешь от меня избавиться, да?

Покачала головой, рассмеявшись.

— Ты ведь знаешь, как я люблю личное пространство.

Он направился к двери, забирая с комода телефон и бумажник.

— Так я могу снять другой номер. Или еще лучше, номер в другой гостинице? Чтобы уж совсем не раздражать тебя… — проговорил с нотками обиды. Но я то знала этого индюка.

— Люблю тебя, — улыбнулась, подмигнув. Он закатил глаза и вышел из номера.

* * *

Стиснула ладонями виски. В груди разлилась свинцовая усталость. Еще в самолете мне было не по себе. Знала ведь, в чей город лечу. Все знала, но будто специально не копала, не наводила справки о клиенте Андрея. Почему? Буду лживой сукой, если скажу, что всему виной моя рассеянность.