Разрушенная пирамида Унаса. Древнейшая пирамида из числа содержащих религиозные надписи. V династия. Саккара

Остров Элефантина. Местожительство владетелей южной окраины, гробницы которых находятся в скалах, на дальнем берегу

В наиболее полном из царских списков, в Туринском папирусе, нет указаний на то, что линия Менеса прервалась до конца царствования Унаса. Но что после этого возникла новая династия – не может быть сомнения. Как уже заметил читатель, движение, обусловившее собою появление новой династии, было вызвано борьбою поместных губернаторов за более широкую власть и свободу. Основание V династии стараниями гелиопольской партии было использовано ими в желательном для себя направлении. Они приобрели наследственные права на свои должности, и цари V династии никогда не могли вполне подчинить их себе, как в предшествовавшие царствования. Постепенно поместные губернаторы сбросили с себя эгиду фараона, и, когда около 2625 г. до н. э., после царствования Унаса, им удалось свергнуть VI династию, они стали владетельными князьями, прочно засевшими каждый в своем номе или городе, который он считал своим наследственным достоянием. Древний титул «местного губернатора», разумеется, исчез, и люди, его носившие, стали именовать себя «великими вождями» или «великими владыками» того или другого нома. Они продолжали управлять своими округами, но уже как князья, пользовавшиеся значительной долей независимости, а не как чиновники центрального правительства. Здесь перед нами первый в истории пример распада централизованного государства, вследствие усиления поместных коронных чиновников, подобный разложению Каролингской монархии на герцогства, ландграфства или ничтожные княжества. Новые правители не были в состоянии занять вполне независимое положение, и фараон продолжал иметь над ними значительную власть; ибо в случае смерти владетельного вельможи его положение, поместье и титул переходили по наследству к его сыну с милостивого соизволения монарха. Эти номархи, или «великие владыки», были преданными сторонниками фараона, исполнявшими его поручения в далеких странах и выказывавшими величайшее рвение, когда дело касалось его, но они уже больше не простые его чиновники, а также не связаны они до такой степени с домом и особой монарха, чтобы строить свои гробницы вокруг его пирамиды. Они настолько независимы и привязаны к родному краю, что располагают свои гробницы недалеко от дома. Мы находим эти последние высеченными в скалах в Элефантине, Каср-Саяде, Шейк-Саиде и Завиет-эль-Метине или построенными из камня в Абусире. Они много работают для развития и процветания своих больших владений, и один из них даже сообщает о том, как он доставил эмигрантов из соседних номов с тем, чтобы заселить ими захудалые города и влить свежие силы в менее производительные участки своего нома.

Главным административным звеном между номами и центральным правительством фараона была по-прежнему сокровищница, но фараон счел необходимым учредить общий надзор за многочисленными поместьями, из которых состояло теперь его царство. Поэтому, уже к концу V династии, он назначил над всей долиной выше Дельты губернатора Юга, при содействии которого он мог постоянно оказывать правительственное давление на южную знать. Соответствующего губернатора Севера, по-видимому, не существовало, и отсюда можно предполагать, что правители Севера были менее агрессивны. Кроме того, фараоны все еще смотрят на себя как на царей Юга, правивших Севером.

Правительственный центр, он же главная царская резиденция, бывший по-прежнему по соседству с Мемфисом, все еще назывался «Белые Стены», но после темного царствования Атоти II, первого царя новой династии, город при пирамиде его преемника, могущественного Пиопи I, находился так близко от «Белых Стен», что название его пирамиды Меннофер, искаженное греками в Мемфис, вскоре стало названием города, и «Белые Стены» отныне сохранились лишь как архаическое и поэтическое обозначение места. Управление резиденцией стало настолько важным делом, что потребовало внимания самого визиря; вследствие этого последний взял в свои руки непосредственную административную власть в столице с титулом «губернатора города при пирамиде» или просто «губернатора города», ибо теперь стало обычным называть резиденцию просто «городом». Несмотря на коренные изменения, новая династия продолжала исповедовать официальный культ своих предшественников. Ра по-прежнему занимал высшее положение, и древнейшие установления уважались.

Вопреки независимости новых владетельных особ, несомненно, что Пиопи I был достаточно могуществен, чтобы крепко держать их в своих руках. Его памятники, большие и малые, рассеяны по всему Египту. К этому времени относится возникновение биографий должностных лиц, рисующих нам картину занятой жизни довольных собою магнатов той отдаленной эпохи; эти биографии мы, к счастью, можем пополнить отчетами из рудников и каменоломен тех же самых лиц. Лояльность удовлетворяется теперь изображением царя, поклоняющегося богам или сокрушающего врагов; раз это сделано, начальник экспедиции и его помощники могут удовлетворить свое тщеславие путем записи своих деяний и приключений, которая с течением времени становится все длиннее и длиннее. Пиопи I послал главного архитектора и двух «казначеев бога», вместе с главным строителем своей пирамиды, во главе отряда ремесленников в хаммаматские каменоломни за хорошим материалом для пирамиды, и они оставили в каменоломне, кроме двух царских рельефов, еще три надписи, заключающие в себе полный перечень их имен и титулов. В хатнубских алебастровых копях губернатор Юга, бывший в то же время «великим владыкой Заячьего нома», оставил отчет о трудном поручении, исполненном им здесь для Пиопи I, а один военачальник увековечил исполнение им подобного же поручения для того же царя в Вади-Магхаре, на Синайском полуострове. Чиновная спесь среди официального класса не ослабевала. Многие титулы стали простыми знаками отличия, громкими наименованиями знатных людей, переставших отправлять должности, которые некогда фактически были возложены на их носителей; вследствие этого многие лица, действительно занимавшие ту или иную должность, присоединяли к своему титулу слово «подлинный». Мы имеем весьма интересный и поучительный образец чиновника нового царства в Уне, верного сподвижника царского дома, к счастью оставившего нам свою биографию. Он начал служебное поприще при царе Атоти II с самых низов в качестве ничтожного младшего надзирателя в одном из царских поместий. Пиопи I назначил его судьей и вместе с тем дал положение при дворе и синекуру, как жрецу храма при пирамиде. Он был вскоре назначен на должность более крупного надзирателя царских поместий, и, занимая ее, он настолько заслужил царское благоволение, что, когда возник заговор против царя в гареме, он был назначен вместе с другим лицом поддерживать обвинение на суде. Таким образом, Пиопи I стремился отличать людей сильных и способных, с которыми он мог организовать прочное правительство, тесно связанное с ним самим и его домом. В центре южной страны он посадил среди местной знати «великого владыку Заячьего нома», назначив его губернатором Юга; кроме того, он взял себе в жены в качестве официальных цариц двух сестер номарха Тиниса, которые обе носили одно и то же имя Энехнес-Мерира и стали матерями двух царей, следовавших за ним.