газ

теперь они пузырятся

в ритуале бульканья

кто во что горазд

177

сороконожка вежливости доела

крохи гостеприимства

стали перышки щипать

у знакомых

а за окном метель

плела из снежинок звездные сплетни

178

ветер метался — с кем играть

береза услужливо гнулась

свысока медитировала гора

ручей избегал знакомств

179

горы кольцованы камнем оград

обручены поколеньями душ

они подпирают страну сновидений

на груди татуировка труда и уюта

неторопливые горные мысли

полны красотой пространств

в подсознании гор комплекс

я бедный родственник звезд

им бы летать по гостям да по свадьбам

стерев отхожий грим времен

мух веков со лба согнать бы

вдохнуть свободу катастроф

180

по одной горе на человека

кто не успел

тому дыра

181

мысли странствуют и снимают

в гостиницах книг номера

воображение идет дальше

предпочитая спать под кустом

после этого

хорошо вернуться домой к телу

открывая новизну

собственного скелета

182

под воющий ветер казалось

так будет всегда

несчетное множество раз

а если пытаться считать

удивленные цифры бледнеют

как призрак на полке

где мыши законов грызут

чучело чуда

183

прекрасна падшая природа

гармонию в бреду трясет контраст

покой наказан

сонливость торжествует

вот ожидание овечек

элегантность пауков

а разум все постигший

что рос как дерево

как дерево засох

184

не мешай снам сниться

это малая реальность

личная

твоя

когда же окончательно уйдешь туда

где мир не больше чем ты сам

невидимый вергилий с опаской поведет

по сумрачным проходам

в поисках твоих следов

и сны одни сотрет другими

мумии твоей прикажет тлеть

и будет время недосказанная сказка

а остальное птичий гам

185

солнце разбило тарелку прохлады

надкусило край бытия

плеснуло на землю постным маслом

обсосало пальчики веток

прилегло на траве

прикорнуло

186

черная земля и белый пепел

соединяются лишь раз

то что было

то что будет

образуют грязь

все что не родилось

край умершего

там заседание духов

одетых в облака

с сердцами солнц

они бесстрастно утверждают

кровосмешение времен

отныне пепельной душе поэта

быть в томлении

в его страдальческом кристалле

огонь и рост отражены

187

лицо природы не стареет

но как в ПОРТРЕТЕ ДОРИАНА

стареем мы

от правды отскочило отражение

от безобразия природа в ужасе бежит

в агонии гниет тоскливый труп

а что останется

восходит тайно

188

разбито пространство червей

прогуливающихся людей

беспардонная морда лиц

пульсирующих у шеи улиц

выжимается в сытую сторону

в обожравшийся конец

где сам от себя оторван

необъятный наслаждец

189

если б стенка мне сказала

сколько слез ее умыло

сколько надписей покрыло

сколько пуль нашло

я б ласкал ее как ветер

в ясной луже отразил

по кирпичикам

раздал

190

ребенок мечтает со скоростью света

мгновение тысяча лет

улыбки и звезды проносятся мимо

вдруг расплакался

что-то не так

конец света

191

в последнем стихотворении

разбросаны статуи слов

у буквы молчания

нос

выдается вперед как пустая полка

поэт

небрежно на нее опершись

молвил

вот мои лучшие дети

их плоть и кровь мои

они давно меня не слышат

их уши далеко

в могиле слухов

192

когда я еще умещался на

отцовских ладонях и представлял собой

совершенство форм

папаша рассеянно наблюдал

мои хроматические переборы

и пописывал себе балет

про блудного сына

193

концерт для пролетария с оркестром

не слышен никому

в нем три прозрачных окончания

в форме трех крестов

содержание недоступно для народа

а он гордится и зевает

в оркестре мощность экономики

заглушена военным потенциалом

ария пролетария устарела

солирует колючий проволочный соловей

на вате

194

привыкши выковыривать изюм…

…из жизни сладкой сайки

Б. П.

я тоже ковырял

до заковычек до гвоздей

зевал на звезды

мелких бесов звал

пока не звезданули сладкой сайкой по глазам

мелькнули бескозырки и косоворотки

был мордастый разворот

в узде и без

в занозах

я выковыривал где мог

теперь я выковырен сам

195

каждому дано тело времени

пожизненный личный дом

его начало скрыто в трепете

в скрещении прерывистых дыханий

его предел в событьях облаков

его наощупь будто нет