— Да я этого урода урою! — Продолжая негодовать, Виктор потянулся к фляжке, висевшей над головой, отстегнул ее, плюхнулся на свое место, открутил до конца пробку и прильнул к горлышку.

Несмотря на то, что вода была теплой, она показалась Прошкину неизъяснимо сладкой. Когда влага до последней капли была выпита, Виктор с победным видом оглядел окружающих и небрежным движением бросил пустую фляжку на колени Гусеву, продолжавшему спать. Жажда мести была утолена.

Слова ротного о том, что они вначале прибывают в небольшой городок и уже оттуда выдвигаются на задачу, вскоре оправдались. Машины довольно долго петляли по городским улицам, затем вновь вырулили на окраину, сделали еще несколько поворотов и оказались, как свидетельствовала облупившаяся вывеска, на территории бывшего пионерского лагеря.

«Надо же, сколько у нас раньше существовало пионерских лагерей. И все они действовали. А сейчас?» — размышлял Ефимов.

Машины заскрипели тормозами, останавливаясь. Кузов дернуло. Все, кто еще умудрялся спать, проснулись.

— Козел! — выругался Прошкин, проснувшийся от толчка. — Приехали?

— Скорее всего, — ответил прапорщик, поправляя разгрузку.

— Вылезаем? — Прошкин начал подниматься со скамейки.

— Сидим, — одернул его Ефимов, справедливо полагая, что они еще, возможно, будут переезжать с места на место.

Но машины продолжали стоять. Наконец заглохли двигатели, а команд не поступало.

Долгожданное «К машинам!» прозвучало минут через двадцать, когда начальство наконец-то определилось с вопросом временного размещения.

Загомонили люди, захлопали дверцы, послышались шлепки подошв об асфальт.

— Винтовку подержи.

— Давай пулемет.

— Я сам…

— Блин, штанину порвал.

— Да иди ты…

— Куда теперь?

— Что стоишь? Не мешай прыгать.

— Первая группа, в три шеренги слева от меня становись!

— Куда идем?

— На кудыкину гору.

— Ротный сказал, вон за те деревья.

— Блин, в туалет хочу.

— В штаны дуй.

— Щас на тебя!..

— Заткнитесь! Шагом марш!

Личный состав роты стекался к месту общего построения.

— Становись, равняйсь, смирно! — Далее последовали привычные доклады о наличии личного состава и имущества.

Комбат вышел на середину строя.

— Командиры подразделений ко мне!

Пять минут ушло на отдание указаний, и командиры рот вернулись к своим подразделениям.

— Личный состав в вашем распоряжении, — заявил комбат и не спеша покинул место построения.

Кречетов развернул строй, внимательно окинул его взглядом и заявил:

— Мужчины, убытие у нас завтра в три часа утра. Наши действия: сейчас по группам выкладываем личное оружие и прочее имущество вдоль забора…

— Товарищ капитан, там нельзя, — перебил командира роты его заместитель. — Вдоль забора водители уже отметились. — Старший лейтенант сделал недвусмысленный жест.

— Ушлепки! — Капитан зло повел глазами вдоль колонны. — Значит, выкладываем здесь, под деревьями. Аккуратно, красиво. Один человек постоянно на охране. Остальные начинают ставить палатки. — Он пояснил, предупреждая вполне естественный вопрос: — Возвращаться будем сюда же. Палатки поставим, тогда обедать.

— Вопрос разрешите? — Рядовой Порфирин из второй группы как в школе поднял руку.

— Валяй. — Ротный широко улыбнулся.

— А туалет где?

— Уписался, что ли? Мужчины, вы вечно торопитесь. Все я доведу. Туалет там. — Ротный показал рукой вдоль аллеи. — Умывальник там же. Душ тоже. В туалет, в душ, в умывальник ходите в составе группы.

— А если Иванов хочет, а я не хочу?

— Значит, ты идешь вместе со всеми.

— Как срочники! — подал голос Прошкин.

— Как срочники, — не стал спорить ротный. — До контрактников вам еще дорасти надо. Если получу замечание от комбата, будем ходить всей ротой.

— Тогда лучше сразу всем батальоном, с комбатом во главе. — Порфирин недовольно насупился.

— Прикажут — пойдем всем батальоном. Мужчины! — Ротный прищурился. — Очков в туалете по одному на каждую роту. Сейчас на них повесят таблички, какая рота за какой отвечает. Забьете — вам же и пробивать.

— Борисыч! — обратился к ротному Ефимов. — Если одно очко, как же мы будет ходить по группам? Если подряд запускать, у стока вероятность забиться больше. Может, проще выкопать временную яму, а потом закопать?

— Предлагали. Местные сказали «нэт». — Кречетов кивнул на здания, занятые здешними вояками.

— Вопросов больше не имею.

Как-то все опять получалось неправильно, не по-людски. Кто был в этом виноват? Местные или свои отцы-командиры, не сумевшие договориться с туземцами о предоставлении каких-либо удобств?

Палатки бойцы поставили довольно споро. Обедали, точнее, завтракали, обедали и ужинали тут же, на траве. Незаметно подступила ночь.

Задолго до рассвета взревели движки неповоротливых «Уралов», затарабанили моторы «Тигров». Их перегуд подхватили двигатели БТРов и «КамАЗов» сопровождения, выделенного от местных.

— Они нас выведут в точку десантирования и будут ждать нашего возвращения, — перед самой посадкой в машины пояснил ротный.

— Странная какая-то стратегия. — Ефимов поправил на плече ремень автомата.

— А это для того, чтобы местные жители лишний раз в лес не совались.

— Ага, понятно. Значит, связники «немцев» будут точно знать, что в горах кто-то работает. Это они здорово придумали!

— Теперь как есть. — Кречетов поглядел вдоль колонны.

Первая рота уже рассаживалась по своему транспорту.

— К машинам!

Скомандовав, он двинулся вдоль техники, выстроившейся цепочкой, высматривая своего водителя.

Вскоре, дружно выдохнув черную волну выхлопных газов, колонна выехала за пределы пионерского лагеря и начала все дальше и дальше удаляться от города, светящегося ночными огнями. Машины с разведывательными группами катили к месту десантирования. Как и обещалось, сопровождали их местные спецы. Правда, что это за спецназ, было непонятно. На задачи они ходили редко и недалеко, но одевались круто!..

В предгорьях висел туман. Под склонами хребта стоял яблоневый сад. Некогда он обильно плодоносил, но давно зарос высоким батырем, а сейчас погрузился в сизую дымку, оседающую влагой.

Едва выпрыгнув из кузова, Ефимов сразу по колено оказался мокрым. С высокой травы хлыстнули тысячи мельчайших росяных брызг. Холодная влага коснулась кожи. Посмотрев в сторону гор, Сергей мысленно выругался. Между разлапистыми яблонями росла разносортная трава, местами достигавшая высоты более метра. Он сделал несколько шагов, уступая место разведчикам, спрыгивающим с машины, и почувствовал, что струйка воды устремилась в берцы. Ефимов с запоздалым сожалением вспомнил, что не взял с собой сапоги.