– Они смотрят выборочно.

– А если бы обнаружили?

Тот усмехнулся.

– Цена вопроса – тысяча рублей.

– Но ведь техника, гм, специфическая. Тот посмотрел на Филатова.

– А кто об этом знает? На нем не написано. Обычное оборудование для студии звукозаписи или концертов.

Филатов согласился – откуда простому, темному таможеннику знать, что это такое? Вспомнился анекдот, как в давние времена деревенский парень описывал самолет, впервые увиденный им на аэродроме: «Стоит такая хреновина, по бокам у нее две фиговины. Вот она мудохается-мудохается, а потом как звезданет – и нет ее».

Открыли окно и поставили штатив с микрофоном на подоконник, замаскировав его вазонами. Сразу стало холодно, пришлось одеться.

– Кого будем слушать? – спросил Вадим.

Филатов посмотрел в бинокль. Съемочная группа Лобенко была уже на месте.

– Вон тех, с телекамерой, – показал он.

Вадим навел микрофон и покрутил регуляторы на блоке управления.

– Тяжеловато будет, – предупредил он.

– Почему?

– Окружение шумное.

– Ну что же делать – хоть как-нибудь.

Через несколько минут возни Вадим показал Филатову жестом, чтобы тот взял вторую пару наушников. Филатов так и сделал, продолжая наблюдать в бинокль.

К Лобенко как раз подошел Ващенко.

– Как идет работа? – бодрым голосом поинтересовался он.

– Идет, – буркнул Лобенко.

Он высматривал, чего бы еще снять в толпе.

– Когда будет готово? – спросил Ващенко, словно не замечая настроения Сергея.

Филатов, наблюдавший за ними в бинокль, понял, что Лобенко его не очень-то жалует.

– Ты узнаешь об этом первым, – насмешливо сказал Сергей.

– Сроки поджимают, – настаивал Ващенко.

– Я закончу вовремя.

– Старший хотел бы просмотреть отснятый материал.

– Начальству и дуракам половину работы не показывают! – отрезал Лобенко.

Ващенко начал выходить из себя. В словах Сергея он уловил обиду.

– Он такое начальство, которому показать можно, – настаивал Ващенко.

– У нас когда срок? – спросил Лобенко.

– Послезавтра.

– Вот послезавтра вечером в клубе ты и получишь кассету с фильмом. А сейчас не мешай работать. Или ты хочешь, чтобы сроки передвинулись?

Филатов видел, как на щеках у Ващенко заиграли желваки.

– Сегодня фильм анонсируют по всем каналам, – предупредил он.

– Ну и что?

– Никаких срывов не должно быть.

– Их и не будет. Ващенко не уходил.

– Что еще? – с нетерпением спросил Сергей.

– Ты должен будешь поехать к старшему вместе со мной.

– Ничего я никому не должен, – отрезал он, – и особенно тебе!

– Он платит деньги.

– Я их отрабатываю.

– Он обидится.

– Пускай обижается.

Сергей показал оператору на новое место, куда нужно перейти. Вся группа двинулась туда. Ващенко остался на месте. После нескольких секунд размышления, во время которых, как показалось Филатову, он считал в уме до десяти или даже до двадцати, он повернулся и стал выбираться из толпы.

– Переведи за ним, – сказал Филатов, и Вадим склонился над оптическим видоискателем микрофона.

У обочины стоял «мерседес» Ващенко, около машины топтался координатор Лазарук.

– Ну что? – встретил он Ващенко. Теперь тот дал себе волю.

– Не хочет ехать, гондон! Для старшего это будет оскорбление. Ты же его знаешь.

Лазарук криво усмехнулся.

– Его нужно напоить, – предложил он. – Говорят, он слаб на это дело. А потом и отвезем, куда требуется.

– Пьяного? – с сомнением спросил Ващенко.

– А что? Лучше пьяного, чем никакого.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Ващенко. – Нет, все-таки у него мания величия. Тоже мне, цаца московская!

– У всех у них мания, – согласился Лазарук. – Но это быстро лечится.

– Ладно, поехали! – сказал Ващенко.

Бандитообразный водитель услужливо распахнул перед ним переднюю дверцу. Лазарук сел на заднее сиденье сам. Филатов снял наушники.

– Техника – великое дело, – заметил он.

– Это точно, – согласился Вадим. – Что делать дальше?

– Пиши разговоры наших друзей, пока они не уйдут, а мне нужно отлучиться.

– Так долго писать не получится, – возразил Вадим.

– Почему? – удивился Филатов.

– Засекут. Тут в каждом доме по нескольку моих бывших коллег сидят.

– Думаешь?

– Чего тут думать? Я вижу.

Филатов обвел взглядом окна обступивших площадь домов, но ничего такого не заметил. Впрочем, Вадиму виднее, он профессионал.

– Ладно, – сказал он. – Включайся только время от времени, чтобы не засекли.

Выйдя из гостиницы, Филатов стал ловить такси, пропуская явные развалюхи. Остановилась иномарка вроде бы знакомых очертаний, но почему-то с надписью «Dachia» на капоте.

– Куда ехать? – спросил водитель. Филатов сел, закрыл дверцу и лишь затем сказал:

– На радиорынок мне.

– «Караваевы дачи» подойдут?

– А он большой?

– Да.

– Тогда поехали.

По пути он не удержался от вопроса:

– Что за машина у вас?

– «Рено-меган».

– А почему написано «Dachia»?

– Румынская сборка.

Теперь он вспомнил – ну, конечно же! Румыния всегда выпускала один вид легковых автомобилей и назывался он «дача». Рассказывали, что по всей стране очередь на машины едина и у них с этим делом порядок. «Дача» в сравнении с «жигулями» смотрелась убого. А социалистическая Германия выпускала «трабант» с пластмассовым кузовом, и был он убогим даже в сравнении с «дачей». Теперь, значит, румыны перешла на выпуск «рено». В России же собирают свои «меганы», поэтому там и не встретишь машину с надписью «дача» на капоте.

Радиорынок встретил его целой шеренгой каких-то мутных субъектов, предлагавших купить у него телефон. Одновременно они держали в руках картонные коробки от ботинок, в которых были выставлены те телефоны, что они уже купили, а теперь продают.

Филатов увидел застенчивого юношу с табличкой «Радиомикрофоны».