— А кофе вкусный, — заметила девушка, попробовав напиток.

Ион подвинул ей мисочку с сухарями.

— Ну как тебе здесь? Не обижают?

— Что ты…

— У тебя ладони в трещинах, — заметил он, когда она протянула руку за сухарем.

— Только не говори, что их надо промывать уксусом! — с гримасой недовольства произнесла Эллен.

Ион улыбнулся.

— Я слышал, ты уже освоилась… Но пользуйся мазью. Скажи Сабине, она поможет.

— Хм… Не думаю, что я симпатична Сабине. Честно говоря, я ее немного побаиваюсь.

— Не ты одна, — заверил Ион и обмакнул сухарь в кофе. — Она наводила страх даже на здоровенных сильных моряков… Тебе мама не рассказывала о тех, кто сбежал в ялике?

— Нет.

— Удержать матросов в изоляции на несколько недель карантина всегда было большой проблемой. Их можно было обнаружить там и сям на острове, но дальше него сбежать они не могли. И вот однажды рано утром два англичанина ухитрились захватить ялик. Они подгребли к паре рыбацких баркасов, лежавших чуть в стороне от острова, и, помахав в воздухе бутылками виски, были подняты на борт. Сабина видела, когда они отплывали. Бог знает, как им это удалось, ведь только-только начало светать… Все спали, даже ночной сторож. Сабина нашла ключ к лодочному ангару, подгребла к рыбакам и крикнула, что эти матросы бежали с Чумного острова и что у них оспа. Рыбаки, естественно, насмерть перепугались и стали угрожать матросам веслами и баграми, так что те вынуждены были покинуть баркас и вернуться на карантинную станцию… Нет, Сабину не стоит недооценивать. И потом, она знает толк в лечении ран и мелких недугов. Если не хочешь с ней говорить, тогда, я думаю, мама может поделиться с тобой ее мазью. Такие трещины на коже могут стать в сто раз хуже, если в них попадет грязь.

— Но ведь доктор Кронборг бывает здесь по средам… Я могу сходить к нему на прием.

Ион пожал плечами.

— Можешь, конечно. Но здесь немногие к нему ходят. Во всяком случае, не с этим. — Он кивнул на руки Эллен.

— Ну тогда мне точно нужно попробовать мазь Сабины… А ты не расскажешь немного о других людях здесь, на острове?

Лицо Иона тут же померкло.

— Со временем узнаешь, — безразлично произнес он.

«Не надо было мне спрашивать, — подумала Эллен. — Он из тех, кто сразу замыкается, когда кто-то проявляет любопытство».

Ион взял бинокль, лежавший на столе, и молча осмотрел его. Затем поднял к глазам и посмотрел в окно.

— Ну как, не сломался? — осторожно спросила Эллен.

— Да вроде нет.

То, что у Нильса имелся свой кабинет, было правдой — но с одной поправкой. Иногда казалось, что эта комнатушка — всего лишь пристройка к кабинету комиссара Нурдфельда. В любой момент тот мог открыть дверь между ними и зайти. Разумеется, Нильс не мог позволить себе столь же неожиданные визиты к комиссару — он стучал в дверь и ждал ответа. Иногда раздавалось приветливое «входите», иногда — ворчливое «не сейчас, Гуннарссон», а порой — неразборчивое мычание, означавшее что угодно.

Когда Нурдфельд был в благодушном настроении, он оставлял дверь между комнатами открытой и, пока работал, время от времени обращался к Нильсу. Если был обеспокоен или раздражен чем-то, вставал из-за стола и расхаживал взад-вперед, часто продолжая свои променады в комнату Нильса.

Дверь, все утро бывшая закрытой, сейчас распахнулась настежь.

— Гуннарссон, зайдите ко мне!

Нурдфельд постоял в дверях, махнул старшему констеблю и вернулся к своему письменному столу. Нильс поднялся и проследовал за ним. Комиссар указал ему на стул.

— Я изучил список карантинных охранников, — сказал он и постучал по бумаге, лежавшей перед ним на столе. — Всего их двенадцать; трое пенсионеры, остальные работают. Один из них, Оскар Модин, отбыл восьмимесячный тюремный срок за воровство; освобожден три года назад. Остальные судимы не были. Но Вильгельма Карлссона я не смог отыскать ни в одном регистре. Более того, с указанной датой рождения нет ни одного Вильгельма Карлссона во всей стране. Имя может быть фиктивным. — Нурдфельд убрал бумагу. — Но есть и хорошая новость — нашелся автомобиль Эдварда Викторссона.

— И где его нашли? В реке Севеон?

— Отнюдь. Он стоял возле ресторана «Лонгедраг». Сегодня позвонила госпожа Левгрен, метрдотель; она сообщила, что машину оставили там четвертого августа, то есть за день до того, как нашли Эдварда. Поезжайте, поговорите с ней. Через полчаса за вами заедут два констебля из отделения в Лоренсберге.

* * *

— Может быть, вон тот? — спросил констебль на пассажирском сиденье, когда они медленно проехали мимо ряда автомобилей перед рестораном «Лонгедраг».

— Во всяком случае, здесь это единственный «Хиллман», насколько я вижу, — произнес другой констебль, сидящий за рулем.

Автомобиль был черным или, может быть, темно-синим, и покрыт пленкой соли.

Полицейские припарковали свою машину прямо у лестницы, ведущей к ресторану. В центре города было безветренно, но здесь дул свежий ветер, и парусники, казалось, летели над серо-зеленым заливом.

На веранде сидели несколько посетителей, наслаждаясь сентябрьским солнцем, видом скалистого берега и моря внизу.

Нильс и констебли в форме едва успели выйти из полицейской машины, а госпожа Левгрен уже, торопясь, спускалась по лестнице.

— Ей, видно, не терпится нас встретить, — заметил Нильс.

Госпожа Левгрен была высокой стройной женщиной лет сорока с небольшим; волосы уложены в крепкие ровные волны, похожие на гофрированное железо.

— Будьте так любезны, припаркуйтесь с другой стороны ресторана, — попросила метрдотель, показывая пальцем. Говорила она запыхавшись и выглядела раздраженной.

Констебли посмотрели на другие автомобили, стоявшие вдоль стены набережной. Это было популярное место парковки как для посетителей ресторана, так и для тех, кто оставался сидеть внутри машины; особенно для влюбленных парочек на закате солнца. Сюда приезжали и в штормовую погоду — насладиться видом мощных волн, каскадами вздымавшихся над набережной, и брызгами морской воды, летящими на стекла автомобилей.

— Почему нам нельзя парковаться здесь? Другие же так делают, — удивился один из констеблей.

Проходившие мимо две дамы обернулись на них.

— Прошу вас, — сквозь зубы прошипела госпожа Левгрен. — Не понимаю, почему надо парковать полицейскую машину именно здесь. Выглядит так драматично… Я ведь звонила лишь насчет брошенного автомобиля! Вы не могли бы попросту забрать его отсюда и уехать?

— Конечно, госпожа Левгрен. Но сначала я хотел бы немного поговорить с вами, — сказал Нильс.

В торце веранды стоял молодой человек во флотской кепке. Он подался вперед, опершись на перила, и с любопытством поглядывал на них. Вскоре к нему присоединилось несколько других посетителей — посмотреть, что там интересного. Лицо госпожи Левгрен покрылось красными пятнами.