Такая же судьба, как у Иисуса, — и у нашего Серафима Саровского, но уже в России. Исчезнут на земле русские, — исчезнет и он. А пока он все также жив, как и говорил это своим Дивеевским монашенкам: «Когда я умру, приходите ко мне на могилку и говорите о своих бедах. Я услышу вас, потому что я живой». Он жив после своей смерти.

Боже мой, но ведь и о Ленине коммунистическая партия заявляла, что он «живее всех живых». И не лгала, пока существовали люди, воплощающие в жизнь его идеи. Он лежал в мавзолее «живым», и это подсознательно чувствовали все те, кто к нему приходил. А сейчас он умер, партийная верхушка сдала его за джинсы. Теперь там его нет, и то, что осталось от живого Ленина можно не задумываясь предать земле.

Для этой же цели и египтяне бальзамировали тела — чтобы продолжать жить после смерти. Наше физическое мертвое тело способно как-то продлевать это неземное существование «сгустка», даже если об этом человеке уже никто не помнит. Причем, древние египтяне знали, что пока на земле существует рен человека, он не умрет в «иной жизни». Рен — это «имя». И судя по всему, они были правы.

Египетское ка — это, фактически, и есть невидимое материальное тело такого «сгустка». Во время существования египетской цивилизации еще не было техники фотографирования, доступной каждому, как не было и развитой культуры текстов, получаемых типографским способом. «Вспомнить» о ком-то, и тем более совершенно постороннему человеку, было несравненно проблематичнее, чем нам сегодня. Поэтому продолжительность жизни ка обычного человека была сравнительно недолгой. При этом следует знать, что ка наших умерших родителей и любящих нас людей — это главные защитники человека от злого духовного мира. И было бы нелогично их забывать.

Итак, вернемся к нашим «баранам». Пользуясь удобным случаем, я сейчас объясню читателю, как правильно понимать эти слова Иисуса о «скопцах» из Евангелия от Матфея. Обо всем другом из евангельского текста, имеющем отношение к супружеской жизни, мы поговорим отдельно.

Строго говоря, в Евангелиях не существует ни одного высказывания Иисуса, кроме этого, которое можно было бы трактовать в пользу монашества. Только это единственное, и именно по этой причине оно было так важно для традиционной Церкви. А существовало ли в Церкви раннее монашество? Конечно, и оно опиралось именно на эти слова Иисуса, причем, опиралось совершенно справедливо. Так какие же в таком случае «претензии» мы можем предъявить к тысячелетней Церкви? Самые серьезные. Мы обвиняем Вселенскую Церковь в намеренном или неосознанном блокировании пути к Царству супружеской пары. И даже тот факт, что Церковь никогда не знала, что такое Царство и всегда была уверена в том, что Царство и Рай — это одно и то же, не снимает с нее вины в том, что за все время ее господства количество семейных пар, достигших Царства, стремилось к нулю.

Одних только запретов «не прелюбодействуй» в речах Христа не счесть. Или у монахов тоже есть жены, и этот запрет относится к ним? Целая глава Евангелия от Матфея посвящена жизни супругов. А где такая глава для монахов? Ее не существует, и в принципе быть не может, потому что Иисус проповедует Царство, а предел духовной лестницы монаха — это Рай Бога Яхве.

Но перейдем к этим интересным словам Христа о «скопцах». Я попробую объяснить их, по возможности, понятно и кратко. Итак, предыстория этого дела такова. Собрались ученики Иисуса, а они все, как и полагается иудеям, женаты, если подошел возраст. Кому из нас неизвестно, что жены бывают разные (о мужах не говорим, в данном случае это не наша тема), — и так было все века.

Тут же подошли и фарисеи и задают Иисусу вопрос: «По всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женой своей?». Иисус дал ответ в соответствии с их Писанием: «Создавший от начала (ап’архэс), мужское и женское сотворил их» (Мф. 19:4). Именно «мужское» и «женское» (иначе, «самцовое» и «самочное»), а не «мужчину» и «женщину», как мы это читаем во всех переводах. Причем, так не только в греческих текстах Евангелия и Септуагинты, но и в еврейской Торе. Это совершенно разные слова — «мужчина» и «мужское», «женщина» и «женское», — и мы не будем приводить здесь их аналоги на библейском иврите и на древнегреческом, чтобы не нагружать читателя излишней информацией. Пусть он поверит нам на слово.

Иисус обращает внимание фарисеев к первой главе Книги Бытие, когда Бог Элохим (для современных евреев подобное выражение — это тавтология) «В начале» (эн архэ) создал Адама Шестоднева, «по образу Нашему, по подобию Нашему» (Быт. 1:36), то есть человека, содержащего в себе «мужское» и «женское» одновременно. И если это от начала Творения было единым целым, то мужу не позволено это целое «делить», — не позволено разводиться с женой своей.

Мужу только кажется, по его духовной слепоте, что жена — это другой человек. Они уже «приклеились» (евангельское слово Христа) друг к другу и стали духовно срастаться в единого Адама после брачной ночи, а точнее, — сразу после своего первого единения.

Фарисеи сослались на авторитет Моисея и сказали, что он разрешил развод: следует дать жене «разводное письмо» и отпустить (то есть, развестись). На это Иисус им заявляет: «Если кто разведется с женщиной своей [даже] не по [своей] блудной причине, и возьмет в жены другую, тот прелюбодействует» (Мф. 19:9). В греческом языке слово «жена» и «женщина» это одинаковое гюнэ. Для древних в первую очередь был важен сам факт, живешь ты с женщиной половой жизнью или нет, и если живешь — это значит, что она тебе «жена».

То есть если мужчина желает развестись по причине своей «похоти» (например, он нашел другую более привлекательную сексуальную партнершу, но еще не «вошел с ней в контакт» и хочет сделать это «по закону») — всем участникам беседы понятно, что в таком случае ему не позволительно разводиться. И это ясно даже для задающих вопрос фарисеев, которые считают себя благочестивыми. Но Иисус заявляет им совершенно иное: нельзя разводиться ни по какой причине! Да? А если она не в состоянии родить наследника? А если она сошла с ума? А если она заболела и не может вести хозяйство? Да если она просто «гадина»? Неужели так и терпеть ее всю жизнь и мыкаться с этой «дурой»? Да, настаивает Иисус, терпеть и мыкаться. И более того, ей не изменять. Именно это он им говорит. Для учеников это непонятно,