Но если все это действительно так, то Пантелеймонов этот – просто чудовище! И как таких земля носит?

Мои дальнейшие мысли прервал телефонный звонок.

Я поспешно схватила трубку.

– Да, я слушаю!

– Тань, это я, Кирьянов. Выполнил я твой заказ.

– Правда? И как? Что скажешь? – с волнением спросила я.

– Слушай. Суть дела вот в чем. Пантелеймонов Владимир Романович – личность интересная во всех отношениях. Он банкир, один из соучредителей банка «Фаворит». Банк этот, в общем-то, темная лошадка, потому как занимается незаконными инвестиционными операциями – то есть, попросту говоря, банальным отмыванием денег. Плюс, естественно, очень солидным обогащением всех, кто участвует в этом процессе. Тебе это интересно?

– Так, для общего развития знать полезно. Еще что-то есть?

– Хорошо, слушай дальше. У Пантелеймонова Владимира свет Романовича за плечами богатое криминальное прошлое: свою преступную карьеру, полную захватывающих подробностей, он, как и многие ему подобные, начал в лихие девяностые. Много за ним грешков водилось, но тюрьмы он каждый раз счастливо избегал. Сейчас он фигура сродни депутатам – неприкосновенность полная. Характер у него необузданный, жестокий. Такой маму родную не пощадит – продаст.

– Я поняла, Володя. А что по поводу племянницы?

– Племянница действительно существует, живет сейчас в Испании. Этот дом оформлен на нее по всем правилам. Но последние два-три года она в России не появлялась. Так что реальный хозяин дома – все тот же разлюбезный Владимир Романович.

– Ясно. А насчет Салтана что-нибудь известно?

– А-а, царь Салтан зовет всех в гости! По поводу этого персонажа известно, что он является завсегдатаем рюмочной под характерным названием «Наливай-ка». А эта рюмочная принадлежит угадай кому?

– Тоже Пантелеймонову! – уверенно ответила я.

– Ну не прямо ему, а… В общем-то номинально она принадлежит некоему Юрию Подхомутникову, но это человек Пантелеймонова.

– Получается, одна шайка-лейка, – подытожила я.

– Типа того получается, ага, – согласился со мной Кирьянов.

– Понятно… Слушай, Володь, я уже говорила тебе, что была вчера в том доме… В общем, если быть лаконичной, то я считаю, что хорошо оплачиваемую работу Крашенинникову предложил не кто иной, как Пантелеймонов. Ну не лично он, конечно, а скорее всего Салтан. Или кто-то еще из его шестерок.

– Ты уверена? – спросил Кирьянов.

– Сам посуди. Крашенинников продиктовал своей тете номер телефона, по которому она должна была позвонить, если что, но только в самом крайнем случае. Что это за крайний случай – так и осталось непонятным, но очевидно, что этот телефон имел какое-то отношение к работе, которую ему предложили. И к людям, которые ее предложили. По этому телефону мы вычислили дом, в котором он находится. Дом этот, как оказалось, нежилой, жильцов отселили, а отремонтировали только одну квартиру. Очень интересная и таинственная квартирка, я тебе доложу! Телефон там действительно имеется, только у меня не было возможности проверить, работает он или нет и тот ли это самый номер. Потому что когда я попала туда, нагрянул сам Владимир Романович со товарищи.

– Тань, подожди, ты что, и в самом деле была там? – встревожился Кирьянов.

– Так я тебе о чем и говорю! Я была в этом самом доме, я знаю, где стоит этот самый телефон. А еще я услышала очень интересный разговор. Пантелеймонов рассказывал своим друзьям о какой-то эксклюзивной охоте, которую он придумал, об адреналине, который испытывают охотники, и о дичи, которой надо заплатить… Ты вот слышал когда-нибудь, чтобы уткам или лосям платили перед тем, как их застрелить? Понимаешь, о какой охоте речь?

– Танька, ты с ума сошла? – опешил Кирьянов.

– Нет, Володенька, это не я с ума сошла. Это Пантелеймонов твой с дружками с жиру бесятся.

– Подожди, Тань, – возразил Кирьянов. – Все-таки это как-то уж слишком… А разве для «охотников» это развлечение достаточно безопасное? Они ведь могут попасться и угодить за решетку. К тому же свидетели утверждали, что Крашенинников был вооружен и отстреливался. Вполне мог бы как минимум ранить кого-нибудь из «охотников» – а может быть, и убить. Не думаю, что им понравилось бы так рисковать.

– По поводу тюрьмы я могу тебе сказать, что, скорее всего, до нее дело и не доходит. Пантелеймонов говорил, что это дорогое удовольствие, потому что надо не только «дичи» заплатить, но и свидетелей «подмазать», и в полиции сунуть кому надо…

– Так чего ж тогда меня начальство на ковер по этому делу вызывало? – взвился Кирьянов. – Мы-то делаем все, что в наших силах! Я тебе что, оборотень в погонах?

Похоже, он здорово обиделся!

– Извини, друг, за что купила, за то и продаю, – примирительно сказала я. – Прекрасно понимаю, что ни ты, ни твое начальство в этом безобразии не замешаны. Но, может быть, наверху кто-то вам палки в колеса ставит и все дело тормозит. Все решают деньги. Вот по номерам той машины, на которой приехали убийцы, мне так и не удалось добыть информацию. «Номер зарегистрирован, но кто его владелец – мы сказать не можем» – и все, привет! Скажи мне, разве может такое быть, что номер зарегистрирован, а его владелец неизвестен?

– Нет, конечно, – уверенно сказал Кирьянов.

– А вот попробуй тогда выяснить, кому принадлежит номер Т360ОК или Т357ОК!

– А ты-то откуда эти номера знаешь? – хмуро спросил Кирьянов.

– Агентурная разведка донесла! – рассмеялась я.

Мой приятель обиженно засопел в трубку.

– Ладно, не сердись, Володенька, – сказала я как можно ласковее. – Мы же с тобой одно дело делаем! И Пантелеймонова мы выведем на чистую воду, вот увидишь! Просто у меня для этого возможностей больше. Ты человек занятой и подневольный, у тебя куча бумажной работы. А я свободный художник… Не грусти! Возьмем Пантелеймонова – все лавры тебе достанутся, поверь!

– Если возьмем, – мрачно сказал Кирьянов и отключился.

Закончив разговор, я вышла на балкон покурить и заодно подумать, как действовать дальше. Можно установить регулярное наблюдение за домом, проследить, что будут делать «охотники» или сам Пантелеймонов. Но ведь может пройти бог знает сколько времени, пока они начнут себя как-то проявлять. Если мое предположение насчет «дичи» верно, то, возможно, сейчас ее просто нет в наличии. Тогда «охота» откладывается до лучших времен – пока великий психолог всех времен и народов Салтан не обработает подходящую кандидатуру. А мне надо раскрыть убийство Максимилиана. И так уже прошло много времени, а у меня только одни версии и никакого результата.

А что если сыграть роль подсадной утки? Пойти в рюмочную «Наливай-ка», попасться на глаза Салтану, прикинуться отчаявшейся жертвой обстоятельств, готовой на все, и выяснить, каким образом он обрабатывает будущую «дичь»… Ах, Таня, всем хорош твой план, кроме одного: ты женщина, а нужен мужик. Это однозначно. Где это видано, чтобы в рюмочную ходили такие, как я? Увы, здесь невозможен ни один правдоподобный вариант. Да и потом, даже такому чудовищу, как Пантелеймонов, не придет в голову охотиться на женщин. И «дичь» мелковата, и адреналин совсем не тот…