Бах!

Бах!

Вжик!

– Со двора можно как-нибудь выбраться? – спросила я Олли.

– Я как раз об этом думал. Вход в сарай с овцами перегораживает солома, но мы можем попытаться пробраться через неё. Мы могли бы взять лендровер, правда, бак у него пустой.

– Мы должны забрать пони.

В воздухе снова просвистели пули, и из темноты вынырнул человек и прижался к стене рядом со мной.

– Рад встрече. Питер Ромеро к вашим услугам. Хорошо, что ты ещё жива, Майя, – сказал он. – Кто-нибудь из вас умеет стрелять?

– Не просите их, – ответил сержант Льюис. – Но я мог бы взять другое ружьё, потому что это всего лишь игрушка, – слабым голосом продолжал он. – Я был чемпионом стрелкового клуба в Ти-Фаур в 1977 году.

Питер Ромеро передал ему ружьё, и сержант тут же выстрелил.

Бах!

Звук был таким громким, что у меня заслезились глаза.

– Давайте уходить отсюда, – сказала я, но продолжала оставаться на месте, чувствуя успокаивающее присутствие Питера Ромеро и раздумывая, хватит ли у меня смелости бежать.

– Отличная идея. Уходите! – крикнул он. – Мы постараемся задерживать их здесь как можно дольше.

Бах!

Вжик!

Бах!

Вжик!

– Готова, кузина? – крикнул Олли, натягивая воротник куртки на уши и отступая от стены. Он бросился через двор прямиком к сараю с овцами. Восемь шагов – и он перемахнул через изгородь.

Бах!

Бум!

Бах!

Бум!

– Беги, Майя!

Вжик!

Бах!

Бум!

Я мысленно простилась со своей семьёй, послала им невидимый и совершенно бесполезный воздушный поцелуй и побежала, пригнув голову. Я мчалась с такой скоростью, что через десять шагов с лёгкостью перелетела через ограду.

Вжик!

Вжик!

Вжик!

Я врезалась прямо в Олли. Он притаился с другой стороны изгороди.

– Не думаю, что они тебя видели, – заметил он.

– Где выход? – спросила я, вглядываясь в темноту и пытаясь говорить как можно увереннее.

– Вон там!

Мы стали пробираться мимо овец. Здесь тоже чувствовался запах палёной шерсти из горящей конюшни, но он не был слишком сильным. Овцы беспокойно перебегали с места на место и блеяли, скрывая наше передвижение. Из темноты возник белый пони. Олли схватил его и повёл нас к башне из соломенных вьюков. Вместе нам удалось сдвинуть их в сторону и освободить проход.

– Нам нужны два пони, – сказала я. – Мы не сможем вдвоём сесть на одного.

Олли сунул пальцы в рот и громко свистнул. Пони во дворе остановился и помчался прямо к сараю, с лёгкостью перескочил через ограду и ворвался в самую середину овечьего стада.

– Ух ты! – воскликнула я, хватая его за гриву. – Самсон?

Стараясь не паниковать, мы достали из припаркованного за конюшней лендровера упряжь, сели верхом на пони и через несколько минут оказались на тропе, ведущей в гору. Даже там, несмотря на снегопад, я ощущала запах тлеющего дерева. За нами трусила одинокая собака.

– Меган, возвращайся! – велел Олли.

Но собака не обратила на него внимания и продолжала бежать рядом.

Я обернулась. Я почти ничего не видела, кроме тлеющих углей на месте пожара, хотя небо стало серым – наверное, скоро рассвет.

Внизу снова раздались выстрелы, и Самсон задрожал. Вглядываясь в летящий снег, я увидела во дворе вспышки. Секунду спустя до нас донёсся звук выстрелов. Как будто молния и гром слились воедино.

– Всё в порядке, мальчик, – пробормотала я, направляя Самсона вперёд. Он попытался перейти на рысь.

– Когда они сообразят, что нас там нет? – крикнул Олли.

– Не знаю, – ответила я. – Это зависит от сержанта Льюиса и Питера Ромеро.

– Убийцы, который на самом деле не убийца?

– Да, который теперь отстреливается, чтобы защитить нас, – ответила я и чуть не улыбнулась. – Мы сможем перебраться через гору? Или надо вернуться на главную дорогу?

– Гора – самый лучший вариант, но надо быть очень осторожными, чтобы не сорваться с обрыва.

Несмотря на то что вчера дорогу расчищали бульдозером, снега выпало так много, что все следы исчезли. Они теперь были больше похожи на вмятины в пуховом матраце, чем на тропу, и я вспомнила крутой обрыв с левой стороны, который уже видела ранее. Интересно, заметит ли его Самсон?

Снег бил меня по щекам, быстро остудив жар, и я подняла воротник. Под курткой у меня была только футболка, а тут дул сильный ветер. Чёрная шерсть Самсона побелела, и я поняла, что скоро мы станем совсем невидимыми. Пони Олли уже не было видно.

Меган тоже не было видно.

Вот и хорошо.

Мы продолжали двигаться дальше сквозь снегопад: цоканья копыт было почти не слышно, но каждый шаг сопровождался лёгким хрустом снега.

Внезапно Самсон остановился и стал крутить головой, прислушиваясь. Я тоже прислушалась. Позади нас раздались крики и рёв мотора. Самсон фыркнул и двинулся дальше, следом за Олли, как будто понимая, что происходит, и я прижалась к его шее, надеясь, что густые хлопья снега будут соскальзывать со спины, а не оседать на руках и лице. Мы поднимались всё выше, и я повернулась, чтобы посмотреть, насколько хорошо видны наши следы.

Слишком хорошо.

Самсон самостоятельно нашёл дорогу (наверное, он знал её так же хорошо, как и Олли), и скоро мы нагнали другого пони.

– Они скоро будут здесь, – сказал Олли. – Что нам делать?

– Нам надо ехать к карьеру, – ответила я. – Будем защищаться.

Это прозвучало до нелепости самоуверенно, и я подумала, хватит ли у меня решимости довести дело до конца.

– Хорошо! – крикнул Олли и направил пони вверх по склону.

Я пропустила Олли вперёд, придержала Самсона и повернулась в седле.

Вспышки по-прежнему освещали двор. Четыре с одной стороны и две с другой. Потом снег прорезал свет фар от двух машин. Внедорожники? Легковые машины не смогли бы добраться до фермы. Автомобили подпрыгивали на ухабах. Позади виднелись две пары фар поменьше. Они двигались быстрее, словно пауки. Снегоходы? Квадроциклы?